Год дракона

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Год дракона

В конце 1991 года и в первую половину 1992-го коммунисты дрожали от ужаса меж собраний сочинений классиков марксизма-ленинизма в ожидании заслуженных ими кар. Опасаясь арестов и народной мести, они сидели тихо и не обижались ни на какие заявления и статьи демократов. Но после отставки Гайдара, которого выгнали в угоду им и их прихвостням, они поняли, что их вешать не будут, и немедленно обнаглели. К началу 1993-го они уже не только зимовали в Останкино, требуя себе эфира, не только сжигали трехцветный государственный флаг, но и пророчили демократам геенну огненную. Прямо на земле. Впрочем, тогда они не писали на нас доносы в суд, твердо рассчитывая свергнуть «оккупационную» власть и расстрелять или повесить всех врагов народа оптом, не размениваясь на отдельные иски. После октября 1993-го надежды эти рухнули. Совсем перед путчем нервы у коммунистов все-таки сдали, и возникло дело депутата Миронова и интерес к нашей листовке «Долой Советскую власть!». Интерес отнюдь не праздный, а профессиональный, палаческий.

После маленького фейерверка у Белого дома коммунисты опять забились в щели, как тараканы. Но ненадолго. Фантастическая глупость тех, кто посоветовал президенту Ельцину допустить к выборам злейших врагов рода человеческого из КПРФ, ЛДПР и аналогичный организаций, все расставила по своим местам. Встреча Политического Нового года прошла под незримым девизом: «Где стол был яств, там гроб стоит». В речах растерянных демократов стали явственно проглядывать мотивы из популярной песенки: «Налево — застава, засада — направо, и десять осталось гранат». Поэтому листовка ДС «Фашизм и коммунизм — вне закона», конечно, произвела на коммуно-фашистов самое освежающее впечатление.

ФАШИЗМ И КОММУНИЗМ — ВНЕ ЗАКОНА

Человечество достаточно дорого заплатило за то, чтобы уяснить себе, что фашизм и фашисты стоят вне законов цивилизованного общества. Человечество достаточно вкусило от плодов коммунизма, чтобы научиться ставить эти троглодитские идеи и их носителей вне закона до того, как красные людоеды опрокинут все законы человеческого общежития. Поэтому тот факт, что коммунистические злодеи и фашисты Жириновского собрали большинство голосов на выборах в Государственную Думу по партийным спискам, должен подвигнуть нас не к покорному подчинению врагам рода человечества, а к немедленному запрету на территории России коммунистических и фашистских организаций и какой-либо их деятельности.

Коммунистические организации и ЛДПР подпадают под п.5 ст.13 Конституции РФ, который запрещает деятельность объединений, проповедующих социальную и национальную рознь. Мы призываем президента к немедленному запрету этих организаций его Указом. Нам нужен демократический парламент, а не красно-коричневый рейхстаг и мы просим президента в случае необходимости поступить с ним также, как с Верховным Советом. А уж выйти на баррикады нас не придется долго просить.

За безответственное или преступное поведение тех диких и невежественных граждан, которые на свободных выборах проголосовали за Освенцим и ГУЛАГ, не должна поплатиться Россия, не должен поплатиться мир, который исчезнет в пламени ядерной войны, развязанной наследником Гитлера Жириновским и его коммунистическими приспешниками. Нельзя играть с огнем и не все достойны воспользоваться свободой.

Президенту России прочат роль Гинденбурга и ждут от него сдачи страны новому фюреру. Мы призываем президента России еще раз спасти Отечество и заранее одобряем все меры, вплоть до самых жестких, которые он предпримет против коммуно-фашистов.

«Демократический союз» не будет считать легитимной ту Думу, где красно-коричневые будут иметь большинство. Мы заранее отказываемся от повиновения каким-либо решениям Зюганова, Жириновского, Лукьянова и Невзорова, даже если за них проголосует вся Солнечная система. И призываем всех порядочных людей поступить так же и сохранить верность президенту, демократии и блоку «Выбор России», являющемуся вместе с президентом единственным гарантом демократического развития навей страны и построения в ней капитализма.

Мы просим президента немедленно создать Национальную гвардию из числа его преданных сторонников и вооружить ее для защиты демократии и заранее записываемся в нее.

Мы не страшимся ничего и готовы к смерти за свободу, как в августе 1991 года, как в ночь на 4 октября. Мы призываем всех демократов готовиться к вооруженной борьбе с коммуно-фашистами, ибо в развязанной ими гражданской войне нет иного спасения, кроме нашей победы.

Центральный координационный совет партии «Демократический союз России»:

Н.Злотних, Р.Макуненко, В.Новодворская.

Если бы президент последовал нашему совету, V Дума вообще бы не собралась.

Поэтому начиная с февраля 1994-го до меня стали доходить сведения, что главный редактор и ответсек «Нового взгляда», лихой парадоксальной газеты, которая прикладывалась раз в неделю к пресным и безвкусным выпускам «Московской правды», как изюм к булке, посещает Пресненскую межрайонную прокуратуру, где на столе у прокурора лежит куча номеров газеты с моими статьями и моя книга «По ту сторону отчаяния» с закладками. Мне передавали, что симпатичная молодая прокурорша уже раза три отказывала в возбуждении уголовного дела. Я относилась к этому беспечно: какие-то отмороженные комми пишут доносы, прокуратура отбивается. Меня даже не вызывали, так же, как в Тверскую прокуратуру, откуда звонили и милым девичьим голоском сообщали, что какие-то психованные коммунисты обращались к ним насчет возбуждения уголовного дела по очередному нашему пикету с лозунгами типа: «Войдем в XXI век без коммунистов» или «Лучше быть мертвым, чем красным», и они отказали.

Очень приятно также было иметь дело с Останкинской прокуратурой. Передовой молодой прокурор и его следователи решительно отказывались возбуждать уголовные дела по нашим листовкам, как антикоммунистическим, так и прочеченским. Я писала коротенькое объяснение, что не собираюсь топить и вешать коммунистов прямо сейчас, не дожидаясь ни решения президента, ни приговора Нюрнбергского суда. Да и вообще скромная заявка ДС — не на физическое уничтожение, а на отстранение от участия в выборах, на люстрации, на остракизм… Прокурор прекрасно понимал, что никакой закон ДС не нарушает, а склонность коммунистов самим топить и вешать, а потом обвинять в таковых намерениях все прогрессивное человечество за попытку помешать им продолжить их любимые занятия, начатые ВЧК еще в 1917-м, казалась ему весьма предосудительной…

Но пробил час чеченской войны, и карательные органы неминуемо должны были сорваться с цепи. Я уже потом узнала от хорошо осведомленных лиц, что у колыбели моего дела стояли крестные отцы — генералы Барсуков и Трофимов. Причем если Трофимов особую любовь к Ельцину не питал в силу кадровой чекистской ненависти к всяческим реформам и реформаторам, особенно распускающим на каникулы СССР, то генерал Барсуков, скорее всего, считал, что защищает от меня президента! (От него бы кто защитил.) В феврале, после двух месяцев агрессии и горы трупов, дело было заведено — против меня, но по факту. По факту листовок, подписанных мной как членом ЦКС ДС (да и написанных мною хотя товарищи по партии обычно пытаются доказать, что они соавторы и подписанты, а я тяну одеяло на себя, потому что нравственный долг старого, матерого, облезлого диссидента — срочно закрывать собой все амбразуры, какие встретятся, и беречь тех, кому еще есть что терять). Теперь легко понять необычайную суету вокруг моего иностранного паспорта. В деле нашлась следующая нежная записочка генерала Трофимова:

В Прокуратуру г. Москвы

ФСБ

20.04.95

По полученным данным, лидер ДС Валерия Новодворская, известная в прошлом своей экстремистской деятельностью, намеревается в ближайшее время выехать во Францию, где планирует выступить в Европарламенте и, по французскому телевидению. Анализ имеющихся оперативных материалов дает основание полагать, что выезд во Францию Новодворская может использовать для компрометации перед мировым сообществом государственной политики РФ.

Начальник Управления УФСБ по Москве и Московской области

А.В.Трофимов

Мы проскользнули в последнюю щель, в уже закрывающиеся ворота, едва не прищемив мне хвост гэбистской мышеловкой. Мы все здесь мыши, вечно виноватые в глазах чекистских котов, у которых когти выпускаются непроизвольно при виде среднего интеллигента, беспартийного, нелояльного, не подающего руки коммунистам и «органавтам». Следователь Кривченко, в просторечии Андрей Владимирович, все из той же Пресненской прокуратуры, был маленьким, изящным и крайне неопытным: год стажа и слишком много усердия. Когда он сообщил мне, что Генеральная прокуратура возбудила дело по факту аж по двум статьям УК: 71 («пропаганда войны») и 74 («разжигание межнациональной розни»), я даже не огорчилась. Я забыла, что все дела по «Хронике текущих событий» в 70-е — ранние 80-е возбуждались тоже «по факту». «Хроника» была фактом, а те, кто ее выпускал и распространял, — атрибутикой КГБ, то есть субъектами ареста, суда, срока, концлагеря. «Хронику» можно было рассматривать как объект. Диссиденты были субъектами. К уничтожению объекта шли через уничтожение субъектов. Я почему-то ничего такого не ожидала через 4 года после Августовской революции. Хотя манера допрашивать свидетелей, будущих обвиняемых, у следователя Кривченко была крайне противная. Он принимал абсурд всерьез и, как мне кажется, мог бы серьезно спросить насчет тоннеля от Бомбея до Лондона. Когда речь идет о невесомых и неощутимых идеях, такой допрос всегда строится по следующей схеме: следователь притворяется кретином, а свидетель проводит среди него просветительскую деятельность, доказывая, что 2x2=4, а не 5 и не 3. И не столько, сколько надо Генеральной прокуратуре!

Константин Боровой меня ругал за избыточную кротость и советовал вообще не ходить на «совет нечестивых». Так мы мило и дружно прожили июль, и мне казалось, что я — карась, которого поймали на уду, что меня выпотрошили и копаются во внутренностях в поисках то ли червяка, то ли крючка, то ли вымпела «Сделано в СССР». Но вдруг мне звонит этот чистый и искренний мальчик Кривченко и сообщает, что он намерен предъявить мне обвинение, так что просит прийти с адвокатом!

Очередной обвал, очередной отрок, решивший с волками жить и выть, но ужасает та легкость, с которой ловцы человеков находят себе юные кадры в наши новые времена. Я еще не знала, что прокурор Пресненской прокуратуры, настоящий профессионал, не выпустит это средневековое обвинение из своих стен: уж он-то мог противиться повелениям Илюшенко, у него были силы, он и не таких видывал. Я надеюсь, что, сидя в Лефортово, куда он пытался отправить Елену Масюк, творческую группу «Кукол» и меня, Алексей Илюшенко раскаялся и познал простую гуманитарную истину: не рой другому яму, сам в нее попадешь. Если он раскаялся, я готова пожелать ему освобождения.

Неужели для того, чтобы в России больше не было политических процессов, всем генпрокурорам придется погостить в Лефортово, включая г-на Скуратова? Ведь А.Никитина он освободил из-под стражи только на 11-м месяце заключения, да еще и шпионом на дорожку обозвал.

Это кошмарное обвинение сразу по 4 статьям УК, с ученическим прилежанием состряпанное А.В.Кривченко, который явно перестарался (сразу и пропаганда войны, и отказ от службы в армии — это перебор), решив, видно, что пересол — на стол, а недосол — на шею, так никогда и не было предъявлено. Сначала кончился срок следствия, потом вмешался пресненский прокурор, потом дело перекинули в прокуратуру Центрального округа, и оно похудело на 3/4, до одной ст.74, а там и вовсе усохло на корню, когда Егор Гайдар рассказал Б.Н.Ельцину, что у нас творится. Но его надо видеть: пусть все знают, какие творческие замыслы таятся в умах гэбистов и прокуроров, их сподвижников. Итак, следователь Кривченко дебютировал успешно. В 1937-м ему бы светил орден. Сегодня — нечто другое. Пусть знают все. Начнем люстрации со своих собственных следователей.