МЫ — ОПТИМИСТЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

МЫ — ОПТИМИСТЫ

Это был совершенно особенный телефонный звонок. Я никогда его не забуду. Хотя он звучал каких-нибудь несколько секунд. Но я успел заметить, что Лиля и ее бабушка насторожились, когда вдруг ожил телефон на столике перед балконной дверью. Что-то было в их отношении к такой обыкновенной вещи, как телефонный звонок, нервное, беспокойное, неясное. И когда Лиля взяла трубку, бабушка смотрела на нее с тревогой и желанием вмешаться.

— Да. Он только что приехал, — сказала Лиля в трубку каким-то чужим, раздраженным голосом. И повернулась ко мне. — Сережа, вас.

— Лилька, не смей! — испугалась бабушка. — Не смей впутывать сюда Сережу! Ты же знаешь, как папа относится к этим звонкам.

— Идите, Сережа, — шепнула Лиля. — Не обращайте внимания. Я ничего не успела вам объяснить. Я не знала, что они так быстро… Но вы сами разберетесь. Вы мужчина. Мужчинам легче…

Я взял трубку, теплую от Лилиной руки.

— Здравствуйте, Сергей! — сказал чей-то бесстрастный, лишенный интонаций голос. И начал неторопливо, четко, словно диктуя: — С вами говорят представители научного студенческого кружка «Ракета». Мы готовимся к космическому полету. Кружок объединяет людей различных специальностей. Нам рекомендовали вас. Когда мы можем встретиться?

Голос в трубке замер. Я не удивился, если б он во второй и в третий раз произнес этот текст, какой-то механический, заученный, как будто записанный на пленку. Лиля, стоя рядом со мной, прижала ухо к обратной стороне трубки.

Только теперь, когда я пишу эти строки и та эпоха ушла в прошлое, я могу разобраться в своих тогдашних чувствах или хотя бы просто признаться, что я их испытывал. Но в ту минуту я даже не хотел отдавать себе отчета в какой-то тревоге, подозрительности, в унизительном страхе, который зашевелился во мне.

Кто они? Те, кого нужно остерегаться, или другие, которые хотят меня проверить? Голос в трубке ждал ответа. Я решил быть мужчиной до конца.

— Что это за тайный кружок? — спросил я.

— Не совсем тайный, раз мы с вами о нем говорим, — ответил голос. — Но, разумеется, и не совсем открытый. Такова специфика нашего предмета.

Тут я разозлился.

— Не знаю, какая у вас специфика. Может, вы собираетесь и водку пьете. А может, еще чего и похуже.

Голос в трубке неожиданно потеплел.

— Чудак человек! Мы же оптимисты!

Это меня обезоружило. Я тоже оптимист. Мы решили встретиться в Летнем саду, у памятника Крылову. Ровно в пять. Через минуту опять звонок.

— Как мы вас узнаем?

Лиля сунула мне под мышку зеленую папку.

— Я буду с зеленой папкой под мышкой.

— Спасибо. Извините.

Лиля смотрела на меня с уважением. Бабушка махнула рукой и вышла из комнаты. Молли продолжал скулить под столом.