ТРЕТИЙ РЕЙН

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ТРЕТИЙ РЕЙН

Я ехал в поезде по Голландии с моим переводчиком Хансом Болландом. Мы говорили о Петербурге, о Михаиле Кузмине, об Алексее Пурине и Саше Леонтьеве.

Вдруг Болланд глянул в окно и закричал «Рейн! Рейн!» Оказалось, мы его переезжали по надводному мосту. Он был широк, не уже Невы. Цвета неказистого, глинисто-серого.

Был пасмурный день. Буксир тащил баржу с песком. Ничего особенного. Не было под рукой Брокгауза и Эфрона, чтобы узнать, откуда он вытекает и куда впадает. Сколько километров длины, какой грузооборот, ну и так далее. Да и неважно было все это.

А через несколько дней в Амстердаме я зашел в Рейксмюзеум. Долго шел я по залам. Что-то мелькало на стенках. Я вошел в обширный зал, где он висел на стене. Там были еще какие-то картины, но это не имело значения. Передо мной был «Ночной дозор». То есть опять Рембрандт. То есть опять Рейн. Потому что Рембрандт — это имя, а фамилия Ван Рейн. Напротив «Ночного дозора» стояла скамеечка. Я сел на нее и просидел час. Я видел человека в черном с красной перевязью, человека в желтом, повернутого в профиль, человека с барабаном, девочку в светлом кринолине, собаку, прячущуюся в темноте и еще десятка полтора разных фигур. Это была самая великая картина в мире. Чернее тьмы проступало с холста оружие. Ткани коробились вышивкой и плетением. Нависали бархаты шляп. Это было грозное движение запечатленное в вечности. Свет и тьма обрамили его гениальной рукой художника в расцвете сил.

Целый час я сидел напротив «Ночного дозора». Назойливые японцы, проходя, щелкали камерами. Там у себя на островах они разберутся, что к чему. Только одна усталая девушка, темноволосая, итальянка по виду, смотрела на картину. Потом она вынула батистовый платок и стала протирать глаза. Я что-то хотел сказать ей. Но понял, что не надо. Нам нечего сказать друг другу. Все уже было сказано за нас.

Зазвенел звонок. Можно было протянуть еще три-четыре минуты. Не стало японцев. Девушка ушла. Выразительно поглядел на меня сторож. У меня оставалась минута. О чем я подумал? О реке под железнодорожным мостом. Об этой картине, к которой я приду завтра снова.

О чем еще?

О том, что я третий Рейн.

Е. Рейн на выставке мировой моды. 1967.