Юность Дёжки

Юность Дёжки

17 января 1884 года в селе Винниково, Курской губернии, в семье небогатого крестьянина Василия Абрамовича Винникова родилась дочь Надежда. Девочка была двенадцатым и последним ребенком. Звали ее в семье Дёжкой. Семерых младенцев забрала смерть, и только пятерых выпестовала мать Акулина Фроловна. Неграмотная женщина толка в учении не видела. Но детям своим разрешила учиться в сельской школе. Когда Дёжке исполнилось тринадцать лет, получила она похвальный лист об окончании трехлетнего сельского училища.

Мать Дёжки была верующей и богобоязненной женщиной. Детей своих она учила вере в Бога, часто водила их в сельский храм.

В восемнадцати верстах от села Винниково находилась чтимая народом Коренная Пустынь, привлекавшая к себе паломников со всех концов необъятной России. Набожная мать повела Дёжку в монастырь поклониться чудотворному образу Знамения Божьей Матери. Шли они по-апостольски пешком, с котомками за плечами, по временам останавливаясь на отдых. Чудом показался Дёжке монастырский храм с золотыми куполами. Здесь они усердно молились, отбивая земные поклоны. Три дня провели они в монастыре, а затем пошли в Курск. Впервые увидела Дёжка город с его широкими улицами, нарядными магазинами, по-городскому одетыми людьми. Больше всего ее поразил курский собор. После службы отправились в Девичий монастырь, удививший Дёжку молитвенным благолепием, тишиной и уютом келий. И Дёжка твердо решила уйти в монастырь.

Крестьянская жизнь с ее тяжелым трудом была Дёжке не по душе. Тяжелы были снопы в дни жатвы, не любила она пасти грозно шипевших гусей. И в буйной ее душе закипели новые страсти и желания.

Русская деревня всегда славилась задушевной народной песней, то тоскующей, то бурно веселой. Прислушивалась Дёжка к пению своих старших сестер, стала подпевать. А затем, выйдя в поле с подружкой Машуткой, пела сама. Вслушивалась в свой голос, словно чуяла в себе пробуждавшийся Богом дарованный талант.

После нежданной смерти отца отвезла мать Дёжку в Курск и определила ее послушницей в Троицкий девичий монастырь. Радовалось сердце матери, говорившей: «Видно уж Господь Бог направил Дёжку на путь праведный, истинный».

В постах, молитвах и разных повседневных монастырских работах проходили дни Дёжки. Незаметно пробежали два года. Шел Дёжке шестнадцатый год. Не раз выходила она в город продавать писанки и вербочки с яркими цветочками в пользу тихой обители. И увидела Дёжка жизнь городскую, с ее развлечениями и радостями. Да и не все нравилось ей в монастыре, подсмотрела в нем грехи. Глазастой стала, забунтовала ее душа, потянулась она в даль иную.

На пасхальной неделе отпустили Дёжку из монастыря к замужней сестре Дуняше, жившей в Курске. Повела ее Дуняша на гулянье, каталась послушница на карусели. А потом пошли в цирк на Георгиевской площади. Понравились Дёжке юная акробатка и ловкая наездница. Стало ей завидно. И сразу пришло на ум бросить монастырь и стать акробаткой. Переночевала у сестры, а наутро явилась к директору цирка. Тот принял ее в обучение и не спросил, откуда она и кто ее родители.

Узнала мать о пропаже Дёжки. Встревоженная и заплаканная, бегала она по Курску и нашла в цирке. Директору цирка строго выговаривала за то, что берет девушек без ведома родителей. Забрала ее мать домой в деревню. А в монастырь Дёжка возвращаться не пожелала.

Задумала мать образумить и угомонить отбившуюся от рук Дёжку. Присмотрела на селе жениха, но Дёжка наотрез отказала.

Не сиделось Дёжке в родном селе. С теткой Аксиньей уехала поездом в Киев, где жила ее другая сестра Настенька. Побывала в Киево-Печерской лавре, молилась святым угодникам… А Киев — город большой, соблазнов в нем много. Познакомилась и подружилась с жившей по соседству девушкой Надей. А у Нади знакомые студенты и артисты. И свела ее Надя в кафешантан «Аркадия», где гремел военный оркестр, а на эстраде пел женский хор, очень Дёжке понравившийся. Надин знакомый артист Волощенко привел подружек к хозяйке хора, Александре Владимировне Липкиной. Девушки понравились и были приняты в обучение.

В хоре Липкиной все певцы были женатыми, и хор делился на семейных, хористок, учениц и дам, располагавших собой как им заблагорассудится.

Дёжка была в числе шести учениц. Вскоре, одетая в черное платье и по-модному причесанная, вышла она на сцену, дебют сошел удачно.

Пела Дёжка и в отдельных кабинетах. Кому-то первому она отдалась, познав грех, выманивший ее из монастыря. А сколько потом было приключений в отдельных кабинетах, знала только она.

К великому ужасу Дёжки, хор из Киева отправился на гастроли в Курск. Боялась она встреч с родными, отсиживалась в Европейской гостинице. Но потянуло к дому, где жила сестра Дуняша. Нарядная широкополая шляпка и городское платье не уберегли Дёжку от взора Дуняши, случайно вышедшей на улицу. Дуняша зазвала Дёжку к себе в дом. Отлучившись на минуту, Дуняша оставила ее одну в комнате. Этот промах сестры Дёжка тотчас же использовала: выбежала на улицу, кликнула извозчика и укатила в гостиницу.

Накануне отъезда хора в Царицын Дуняша нашла ее в гостинице и вызвала на улицу, где их ожидала заплаканная мать. Бурное объяснение удрученной матери с непутевой дочкой ни к чему не привело. Подошедшая на шум Липкина убеждала Акулину Фроловну, что Дёжка — талант, и будет она хорошей артисткой. И уехала Дёжка в Царицын продолжать начатую карьеру.

Когда развалился хор Липкиной, похищенной богатым персом, ее муж устроил Дёжку в балетную труппу Штейна, выступавшую в киевском «Шато-де-флёр». Год учения, и Дёжка танцует матлот в дивертисменте «Оберек». Матери отписала, разъясняя, что это за штука балет. И в том же письме просила благословения на брак с солистом балета Эдмундом Мячеславовичем Плевицким. Так Дёжка Винникова стала Надеждой Васильевной Плевицкой.

* * *

Перейдя в труппу Минкевича, Плевицкие прибыли в Петербург. Выступала труппа Минкевича в загородном ресторане на Крестовском острове. В столице Плевицкая посещала театры, оперу в Народном доме. В театрах не только развлекалась, но и старательно училась. Прошло пять лет работы в труппе, многому Плевицкая научилась и стала премьершей. Минкевич, бывший оперный артист, ценил талант Плевицкой и убеждал ее петь только народные песни. Плевицкая и сама понимала свою силу. Целиком посвятила себя широкой и глубокой русской народной песне. Слава о ней докатилась до знаменитого московского «Яра». Директор «Яра», купец Судаков, уговорил Плевицкую принять ангажемент в его ресторане.

Москвичи сразу полюбили Плевицкую. Был у нее большой успех. Со всех сторон сыпались выгодные предложения. Подкупала она слушателей своим чистым, звонким и чарующим русским говором. Красавицей она не была. Что-то полутатарское было в ее облике. Блестящие черные глаза, большой рот, широкие скулы, крутые вздернутые ноздри. С первыми звуками песни преображалось ее лицо, загорались огнем глаза, и казалась она неотразимо красивой.

Осенью 1909 года Плевицкая подписала контракт на Нижегородскую ярмарку к Наумову. Принесла сюда грусть и печаль невеселых, трагичных песен русского народа. Била по струнам человеческой души, пробуждая глубинные чувства людей проникновенным и трогательным исполнением. Когда она пела похоронную песню «Тихо тащится лошадка», убеленный сединами купец заливался слезами. И весь зал оцепенел, слушая с затаенным дыханием потрясающее души пение.

Как-то раз вечером в ресторан Наумова зашел знаменитый тенор Леонид Собинов, гастролировавший в Нижегородской опере. Прослушав песни Плевицкой, Собинов сказал ей: «Вы — талант». И пригласил Плевицкую выступить на благотворительном концерте с участием своим, Николая и Медеи Фигнер и других оперных певцов. На долю Плевицкой выпал огромный успех. Уже после первой песни публика наградила ее бурными рукоплесканиями. А последняя песня была настоящим триумфом. Так Собинов вывел Плевицкую на большую сцену.