Бреющие полеты над картами Вэнса-Оуэна

Бреющие полеты над картами Вэнса-Оуэна

Речь генерала Младича на заседании Скупщины PC 15 мая 1993 г., после которой делегаты отклонили план Вэнса-Оуэна по разделу БиГ.

Этот план был предварительно принят президентом PC д-р Радованом Караджичем как проект для рассмотрения парламентом. Заседание проходило под давлением присутствующих: премьер-министра Греции Константиноса Мицотакиса, президента СРЮ Добрицы Чосича, президента Сербии Слободана Милошевича. После этого Сербией была введена блокада на Дрине, являющейся границей между Сербией и Республикой Сербской.

Ваше преосвященство, уважаемый президент, уважаемые народные депутаты, дорогие гости, разрешите мне от имени Главного штаба и Армии Республики Сербской представить ситуацию так, как я её вижу. Я попросил бы вашего терпения, т. к. хочу вам показать одну карту… Мы должны присутствующим немного раскрыть глаза на нынешний момент. Другим это не видно так непосредственно, как нам, солдатам. Господа, это фактическое положение дел на 12 часов вчерашнего дня на территории бывшей БиГ. Это результат войны, навязанной сербскому народу, и не только на территории БиГ, это и результат действий нашего руководства, нашего народа и нашей армии. Это карта плана Вэнса — Оуэна. Я хочу сказать как солдат, сейчас всем нам и нашим гостям сказать, что такое судьбоносное для нашего народа решение мы принимаем в очень сложных обстоятельствах, в момент, когда над нашими головами летают самолёты самой современной авиации западных стран, когда над нашими головами демонстрируют силу. Нам, господа, не угрожают силой, к нам в данный момент эта сила уже применяется. Самолёты американские, английские и французские, наводимые немецкими специалистами, летают над нашими сёлами и городами на бреющем полете. Под таким прессингом наш народ никогда ещё не был. На наш народ никогда не нападала столь огромная сила, как сейчас, нашему народу никогда не угрожал более опасный враг. Наших людей обстреливают из самого современного оружия, когда-либо созданного умом человека. На наш народ напали вчерашние соседи из ближайших домов, товарищи по школе и работе. Наш народ не готовился к подобной войне, даже во сне ему не мог присниться такой враг.

Сербский народ дышит через соломинку

Это гражданская и религиозная война, в которой нас выставили на место, открытое всем ветрам, на весь мир объявив злодеями. А тот самый мир, как и всё международное сообщество, не осудил бесчеловечные и жестокие деяния словенских и хорватских сецессионистов, когда они убивали невинных мальчишек в серо-оливковом камуфляже (в форме ЮНА. — Прим. переводчика), не разбирая, чьи они — сербские или чьи-то другие. Мир не вводил санкции, когда солдаты ЮНА месяцами оставались без воды, электричества и пищи в осажденных казармах. Мир промолчал и о том, что хорваты и мусульмане десятилетиями готовились к этой войне. И совсем уж неверно, что они безоружны. Вооружены они лучше, чем армии всех здесь присутствующих президентов, включая и наших. Потому что в их руках самое современное пехотное, артиллерийское и ракетное оружие. А если бы им не обеспечили этого, то хватило бы и того, что производят девять заводов на территориях, контролируемых хорватско-мусульманской коалицией в долинах рек Неретвы и Босны.

Все заводы, производящие боеприпасы, самолёты и танки, все эти орудия убийства, находятся в их руках, начиная от Славонски-Брода до Груде. У сербского народа нет ничего. Нас, солдат, беспокоит то, что международное сообщество избрало район Сребреницы в качестве мировой сцены. Всё мусульманское население Сребреницы могло бы разместиться в нескольких высотках, в которых заблокированы сербы Сараево, Зеницы, Тузлы, Мостара, Ливно и т. д.

Все гуманитарные организации призывают обеспечить Сребреницу водой, но закрывают глаза на то, о чем мы говорим уже целый год, что сербский народ живёт и без электричества, и без воды, и без возможности производить продукты. Нам ввели блокаду, мы не можем ввозить ни лекарства, ни горючее для сельского хозяйства. Поэтому мы, военные, в предлагаемом нам плане видим ряд опасностей.

Я буду говорить языком фактов, как солдат. Не для того, чтобы на вас повлиять, а чтобы показать вам опасности и последствия вашего решения, а вы примете его в интересах народа. Войны между хорватами и мусульманами не было, пока обеими сторонами не был подписан план. У них существовала коалиция, и Франьо Туджман встречал Алию Изетбеговича с почётным караулом. В Загребе у них прошло много встреч в присутствии представителей мировых средств массовой информации. И один, и другой объявили войну не только сербскому народу на пространстве бывшей БиГ, но подписали и совместную декларацию о военных действиях против нашего народа. Алия Изетбегович пошёл ещё дальше и объявил войну Сербии, Черногории и ЮНА. Эти чудовищные решения, даже когда уже пролито столько крови, до сих пор не отменены. И мы не ждём, что их отменят в будущем. Но от международного сообщества мы ожидали осуждения подобных преступных актов.

Господа, ни одного сербского солдата Армии Республики Сербской нет вне пределов бывшей БиГ, мы здесь на своей земле. Господин Мицотакис, я обращаюсь к Вам и к господину Чосичу. Сербский народ целый год дышит через соломинку, едва сводит концы с концами, без электричества, воды и производства. На героическом Озрене собралось более 100 000 сербов, бежавших из района Тузлы, средней Боснии, Зеницы, Вареша и т. д. О наших муках и страданиях не знают даже народные депутаты из этих мест, т. к. не имеют возможности добраться туда. Там находятся очень древние сербские монастыри — Тумаре, Петрово село и Возуча. Это наши святыни. В долине реки Неретвы есть сербские монастыри, которые старше Косовской битвы, как и монастырь Колани и Крка в Республике Сербская Краина. К сожалению, он был затоплен из-за строительства плотины Перуча, когда на сербской земле создавали водохранилище. В долине реки Неретва в селе Пребиловцы находится святыня нашего народа новейшего времени. Там захоронены останки только части сербов, убитых в западной Герцеговине и в долине Неретвы в годы Второй мировой войны.

Посмотрите, кому достались наши святыни. В провинции № 8 — хорваты, в провинции № 5 и № 9 — мусульмане. Вот книга, которую мне подарил один историк, известный Анте Валента, хорват из Витеза, во время моего второго пребывания в Женеве вместе с нашими президентами на переговорах. Книга называется «Раздел Боснии и борьба за целостность», издана она в 1991 г. На 37-й странице этой книги дана карта, почти идентичная карте Вэнса — Оуэна. Не хватает на ней только того, что легализовано планом Вэнса-Оуэна — территории в муниципалитете Требине, захваченной хорватами. Прошу вас обратить внимание, я сам участник событий вокруг Книна, был командиром корпуса, а также на многих должностях до этой войны. Я сражался вместе с этим народом.

Здесь, у Дрниша, находится село Ширитовцы, в треугольнике рек Чиколы и Крки, здесь новые братские могилы сербских бойцов и мирных жителей, появившиеся после отъезда моего и группы офицеров, уроженцев этого края, когда эти территории были переданы под охрану СООНО. Их охраняли кенийский батальон и 58 солдат РСК, а точнее милиционеров, которые здесь были убиты и сброшены в ров. Кто-нибудь за это ответил? На розовые зоны около Бенковаца и Оброваца в январе этого года напала Хорватия, истребила здесь около 800 мирных жителей сербской национальности. Французский экспедиционный батальон легионеров бежал оттуда. Осудило ли международное сообщество агрессию Хорватии, наказала ли Франция своих солдат и офицеров, оставивших без защиты сербский народ, который стал жертвой резни? Нет, господа, поэтому мы не хотим розовых зон и не хотим, чтобы нас защищали иностранные наёмники.

Мы защитили свой народ, у нас есть право его защищать и впредь. Ни одного нашего солдата нет на земле Хорватии, ни одна наша воинская часть не находится в какой-либо европейской стране, а тем более в Америке. У нас есть два военных аэродрома в Баня-Луке. После принятия Резолюции Совета Безопасности № 781 туда были назначены наблюдатели ООН. Офицеры ООН несут 24-часовое дежурство, поэтому все члены Совета Безопасности знают, что мы уважаем резолюцию и не летаем. Но, несмотря на суровый контроль, самолёты НАТО летают в нашем воздушном пространстве.

Сегодня, господин президент Мицотакис, из-за этого заседания скупщины их нет в этом воздушном пространстве, но они есть в районе Сребреницы. Международное сообщество дало США право провести операцию «Парашют», чтобы мусульманам по воздуху доставлялись продукты питания. Фотографии тех, кому мы позволили эвакуироваться, показывают, что они выглядят намного упитаннее, чем мы. Президент США Клинтон заявил всем средствам массовой информации об этой операции, сказав, что будет оказывать помощь всем народам, живущим здесь. В какой-то момент я сам требовал через офицеров СООНО: пусть иностранные государства хотя бы пустые пакеты сбрасывают сербскому народу, чтобы я мог народу Бирача объяснить невинные жертвы, когда мусульманской рукой было заколото свыше 1350 сербских мирных жителей — женщин, детей, стариков.

Долг перед сербами из СР Югославии

Это, господин Мицотакис, село Тегар на самой границе с Сербией. В июне я наблюдал невиданную картину. Я должен рассказать здесь о ней и господину президенту Чосичу, и Милошевичу, и депутатам. Село Тегар горело, потому что мусульмане его разорили и сожгли, а на другом берегу Дрины, в сербском селе, в это время дети играли в футбол. И одни, и другие — это мы, сербы. Оцените: оправданы ли притеснения и блокада этой части сербского народа. Я не согласен ни с одним депутатом, который обрушивается на любого нашего человека, а тем более на наших гостей. Мы никогда не сможем расплатиться ни с сербским, ни с черногорским, ни с вашим народом, особенно с сербами из Сербии и Черногории, черногорцами, потому что они приютили наших обездоленных и обессиленных людей из городов и сёл, захваченных мусульманами и хорватами, потому что они лечили наших раненых, доставляли нам гуманитарную помощь.

Прошу вас, поймите, что на гуманитарную колонну, организованную Сербской православной церковью, которую возглавлял отец Филарет, хотя о ней было заявлено в СООНО, на глазах СООНО напали на аэродроме, на сербской земле, которую мы и уступили для гуманитарной помощи. Четыре водителя были ранены. Я прошу вас понять и то, что мусульман в Цазинской Крайне, Сараево, Сребренице, Жепе и Горажде и в данный момент вооружает «Каритас» и «Мерхамет». Это вооружение, к сожалению, по-прежнему продолжается, так как используются конвои, охраняемые силами СООНО. Такой случай был в Сараево, где в двойном дне контейнера оказались спрятаны боеприпасы. Так выглядит с мая месяца фронт вокруг Сараево; здесь нет нефтяных скважин и не производятся ни арабские, ни немецкие боеприпасы и оружие. Тем не менее огонь, который ведут мусульмане в Сараево, стал плотнее и мощнее, чем тогда, когда мы начинали воевать.

Следующее, на что я должен обратить ваше внимание: в долине реки Неретвы, в верхнем течении реки Врбас и в долине реки Босны от международной общественности скрывают взаимный геноцид внутри коалиции — хорватов над мусульманским населением и наоборот, мусульман над хорватами. Скажу вам и то, что я приказал, и это сделано, спасти всех больных и немощных, и даже раненых, как одной, так и другой стороны. А из района Сребреницы мы дали возможность эвакуировать с помощью УВКБ 12 500 мусульманских женщин, детей и стариков, а также 489 раненых, среди которых было немало и тех, кто совершил преступления в отношении сербского народа и заслуживал быть отданным под суд. Я горжусь тем, что нахожусь в Армии, которая дала врагу возможность, после того, как он отказался лечить своих раненых в наших госпиталях, санитарными вертолетами вывезти их в Тузлу.

Это наша земля

Нам, господа, война не нужна. Ни раньше, ни сейчас. Я здесь не для того, чтобы призывать к войне. Война нам навязана, и мы вынуждены были обороняться. С нас войны хватит. Не потому, что мы устали, а потому, что мы увидели много ужасов. Позволю себе ознакомить вас с одним из них. Оказался я в селе Дринячи, когда там проходил конвой УВКБ из Сребреницы — около 10–15 грузовиков, в которых ехали 850 мусульманских женщин и детей. Случилось так, что два милиционера не смогли удержать мать 11-летнего мальчика Слободана Стояновича, которого известная мусульманка Косовка Мула из Власеницы заставила выкопать себе могилу в селе Касаба, а после этого самым зверским образом убила, отрубая ему палец за пальцем, а затем… Что было дальше, не могу даже говорить. Это я вам рассказал, чтобы вы на фактах поняли, что на нас напал самый страшный враг, потому что мы его не ждали. Мы не хотим решить исход войны в Боснии и Герцеговине военным путем. Военное решение может быть катастрофическим, намного хуже той катастрофы, которая до настоящего времени произошла на просторах бывшей Югославии. Мы не желаем вовлекать другие народы в новые несчастья. Мы хотим помочь найти политическое решение мирным путем, политическое решение, которое приемлемо и не ущемляет ни один народ. Эту карту начертили представители Ватикана и те, кто планировал распад Югославии. Для нашего руководства и Главного штаба, как и для меня лично, эти планы не были неожиданностью. Такие планы существуют и в землях, восточнее наших, и поэтому мы не можем их принять. Это пространство — не хорватская земля. Ведь есть карты, которые свидетельствуют о том, что в течение 400 лет сербы здесь платили подати.

В бывшем Босански-Броде я видел ещё один из ужасов этой войны. Во время освобождения города в спортивном зале я увидел более 2000 комплектов детской, женской и мужской одежды — их владельцев больше не было в живых. Из всех журналистов только один японский корреспондент это сфотографировал, но нигде его фото не было опубликовано. В Босански-Броде в 1991 г. проживало 4140 мусульман, 11 844 сербов и 3609 югославов, которые, как правило, в большинстве своём были сербами. Если известно, что хорватов было 13 923 человека, то ясно, что сербов было больше. Больше всего их было в Дервенте, Модриче и Шамаце. Вот в Орашье большинство составляли хорваты, и мы не требуем, чтобы оно было нашим. Это сербская земля и тут не может быть никакого коридора. Коридор был бы, если бы мы шли через Орашье, потому что это их земля. Нам чужого не надо, но и своего мы не отдадим.

Господа, это пространство в Герцеговине, в долине Неретвы, заняли не мусульмане и хорваты из Боснии. Это пространство захватили вооружённые силы Хорватии после отхода воинских частей ЮНА на территорию СР Югославии, а предварительно они сосредоточивались на территории Конавле, которая находилась под защитой сил ООН. Здесь 38 сербских сёл полностью стёрты с лица земли, как и Пребиловцы, где захоронены кости наших мучеников Второй мировой войны. Хорватия объединила хорватский народ в Междугорье, провозглашая, что на одной из вершин явилась Богородица. На том месте десятилетиями собирались священники из Ватикана и со всего мира, как и усташеские эмигранты, отцы которых совершили злодеяния, истребив сербский народ на этой территории и в западной Герцеговине. На той горе, где появилась Богородица, видно девять ям, в которые сбрасывали сербов, и в каждом было не меньше тысячи наших страдальцев. Мы ничего не могли об этом узнать, так как свидетели были сброшены в эти рвы, и это несчастье нашего народа, ибо войны уносили от нас тех, кто младшим поколениям мог бы поведать о своём осознании войны. Поэтому нашей целью не является разгром хорватов и мусульман. Наша цель — сохранить свой народ, не позволить, чтобы его снова бросали во рвы. Впрочем, и СООНО на пространстве бывшей БиГ не может защитить себя без сотрудничества с руководством Республики Сербской.

Не хочу влиять на решение депутатов

Господа депутаты, Америка — великая держава, мы не можем ей грозить пальцем, а НАТО ещё большая сила, ей мы ещё меньше можем угрожать, но могу вас заверить, что и они не могут нам тыкать пальцем в глаз.

Господин президент, господа, мы отдали аэродром Сараево, нашу территорию, я оттуда вывел наши бригады. Тонны гуманитарной помощи поступают каждый день, но у нас нет данных, получают ли её сербские заложники, а их в Сараево насчитывается от 70 000 до 100 000 человек. А каково положение в других городах, находящихся под контролем хорватов, об этом мы знаем ещё меньше. Не соглашусь с теми, кто говорил: «Вы — победители». Мы не желаем быть победителями, и наша цель — не победа над мусульманами и хорватами, наша цель — спасти свой народ, заблокированный в Сараево, Тузле, Зенице, Мостаре, вплоть до Загреба. В Загребе сербы — не люди. Они там объект для отстрела. В Томиславграде, т. е. в селе Рашчаны, сербы вначале были окружены, а затем ограблены и убиты. В селах Горни-Губер и Дони-Губер под Ливно, в самом Ливно и в селе Засинье проживало более 4000 сербов. Немногим удалось спастись, бежав на нашу территорию. Никто не спрашивает, есть ли у них пища, вода, свет. Я только удивляюсь тому, что господин Босильчич и господа депутаты с Илиджи меня не критиковали, а ведь они имеют на то право. Ни один сербский раненый с Илиджи, с того часа как мы передали аэродром СООНСЗ, не вызволен оттуда, не спасён, ибо для оказания квалифицированной медицинской помощи мы должны были везти его 13 часов. Не было у нас столько крови, чтобы они могли выдержать такой тяжёлый путь. Ни одного нашего раненого СООНО не вызволили, а в конфликте коалиции СООНО выполняли роль перевозчиков то для Алии, то для Туджмана и Бобана. А тот генерал Стюарт, англичанин, хвастается, как со своим батальоном выносил из-под огня убитых и раненых. Когда он вынес убитого или раненого серба? Нет, господа, никогда! И мы от них этого не требуем. У них нет на то мандата. Был у них мандат защищать сербский народ в розовых[67] зонах. Не защитили его. Не было мандата идти любой ценой в Сребреницу. Пошли. Пустили мы их не потому, что боялись международной интервенции, наш народ не боится никакой интервенции, против нас здесь ведётся тотальная война, ибо у врагов нет милости ни к слабым, ни к детям. Если кого-нибудь схватят, то изрежут на куски самым жестоким образом. СООНО отсюда вывезли тысячи мусульман, а сербы по-прежнему остаются в заточении и не могут рассчитывать на их помощь. В центральной Боснии оказывают медицинскую помощь и одной, и другой стороне (и мусульманам, и хорватам. — Прим. переводчика). Как тогда мы скажем нашему народу, что СООНО будет защищать его на этой территории? Поверьте, что здесь нет ни одного здравомыслящего человека, который способен в это поверить. План Вэнса — Оуэна предусматривает прогрессивную демилитаризацию на этих территориях, но предполагается сначала разоружить сербскую армию, по тому же принципу, как была разоружена армия Республики Сербской Краины. А я Вас прошу поинтересоваться, или я вас сам проинформирую в ваше свободное время о том, каковы были ужасные последствия этого. На Масленичком мосту, на аэродроме Земуник или в треугольнике рек Крка и Чикола. Я вас благодарю за внимание. Я рассказал вам об этом не для того, чтобы повлиять на ваше решение. Армия Республики Сербской и наш народ знают, что наши депутаты сделают всё, чтобы защитить свой народ».