6 июня.

6 июня.

Вчера Чичерин сообщил графу Мирбаху, что 4 июня представители Антанты, кроме Японии, заявили правительству, что с этого дня чехословацкие части рассматриваются как союзнические и в этой связи любая новая попытка к их разоружению будет расцениваться как враждебная Антанте акция. Нарком добавил также, что русское правительство тем не менее будет продолжать начатую акцию, однако, при условии, что немецкие войска немедленно остановят повсюду свое продвижение и будут соблюдать демаркационную линию.

Это последнее требование русских в последнее время высказывалось неоднократно; при этом подчеркивается, что при дальнейшем продвижении из Украины на Донецкую и воронежскую области весьма велика вероятность всеобщего восстания великорусских крестьян, отличающихся своенравным характером.

Позиция Антанты в отношении действий русского правительства против вооруженных соединений чужестранцев в России противоречит, само собой разумеется, международному праву и не что иное, как большая наглость, но неожиданной ее считать нельзя. Один из представителей Антанты заметил в комиссариате, что в России теперь уже снова есть армия, и она не позволит относиться к себе так плохо, как это делалось до сих пор.

В сообщениях о действиях и намерениях Антанты в России уже не раз говорилось, что Антанта стремится образовать на востоке против Германии новый фронт и что эти намерения могут быть осуществлены. Об этом свидетельствуют восстание чехословаков, которое дало возможность захватить важные железнодорожные станции в Среднем Поволжье и в западной Сибири, события в Центральной и Восточной Сибири, на Мурманском побережье и под Архангельском.

Похоже, что территориям, занятым большевиками, угрожают со всех сторон и хотят перекрыть основные источники их снабжения. Подобное использование чехословаков должно принести Антанте больше пользы, чем если бы за счет них на несколько полков пополнился бы западный фронт, тем самым Антанта строит фундамент для всех врагов большевизма.

Такой же силой могли бы стать и страны Центральной Европы, но они связаны признанием правительства террора и мирным договором и находятся поэтому в нелучшем положении. Надежда на нас, которая во всех кругах, надеявшихся на поворот событий, была поначалу очень большой, постепенно, но явно убывает. В этих кругах приходят к убеждению, что наш совместный путь с Лениным не был временной военной мерой. Опасаются, что у нас не хватит сил и энергии для проведения активной политики, в то время как наш противник, как им кажется, снова развивает решительную и целеустремленную деятельность.

Весьма сомнительно, что у Антанты достанет сил для установления стратегической связи северных войск (Мурманск–Архангельск) с Восточным фронтом, но это и не имеет большого значения, целью, достойной усилий и средств, могло бы стать отделение Сибири и по возможности овладение ею. Значительная часть наших военнопленных уже сейчас отрезана, и в случае длительных военных действий их доставка из русской части Сибири может быть серьезно затруднена.

Из высказываний графа Мирбаха несколько дней назад следует, что на Вильгельмштрассе взгляды несколько изменились. Похоже, что там поняли, что настоящее сотрудничество с советским правительством невозможно, что оно долго не продержится, и что отвернуться от всех буржуазных партий означало бы в перспективе нанести большой вред нашей политике, несмотря на диктуемые необходимостью задачи текущего момента. Насколько повлияло на министерство иностранных дел мнение верховного главнокомандования и повлияло ли оно вообще — судить не могу.

Приходится сожалеть, что и наши здешние искусные политики с недоверием относятся к проявляемому нами интересу ко всем происходящим событиям, к будто бы существующему нашему стремлению проводить свою собственную политику, к нашему донесению, сделанному по приказу свыше. Но подозрительность, видимо, в традициях нашего министерства иностранных дел. По–моему, единственный человек, стоящий над этим — граф Мирбах. Наше согласие не только в совместном проживании, но и в совместной деятельности могло бы лишь

⁴ Речь идет об ареста и расстрела А М Частного (1881–1918) Капитан В первую мировой войну служил в Балтийском флоте В 1918 г — начальник штаба Балтфлота После подписания Брестского мира и угрозы захвата Балтфлота немцами был назначен начальником морских сил в Балтийском море

способстовать интересам дела. Достигнутое теперь сходство позиций, вероятно, как раз и послужит этим интересам.

Наши дипломаты находятся в плену идей английской ориентации, которая до сих пор считается единственным спасением. У меня уже не раз были оживленные дискуссии по этому вопросу, особенно с Рицлером. Я согласен, что еще 30 лет назад Германия ввиду сложившейся тогда ситуации вынуждена была решать, с кем идти на тесное единение — с Россией или Англией. В зависимости от решения предстояло затем на годы вперед чем–то жертвовать; в случае ориентации на Англию — созданием собственного флота; при ориентации на Россию определенной в отношении стран Ближнего и Среднего Востока, получив за это взамен какие–то преимущества. Думаю, что договориться с Россией нам было бы легче, если бы мы убедили Австро–Венгрию в необходимости пойти на уступки в угоду кайзерскому союзу и решали бы турецкий вопрос вместе с царем, вместо того чтобы брать под защиту султана.

Ориентации на Англию даже при том, что было бы найдено согласие в вопросе о флоте, всегда сопутствовал бы призрак зависти нашим торговым делам. Мы были и оставались всегда сильнейшим государством на континенте, т.е. в принципе традиционным противником Англии. Мне совершенно не понятно, почему и сейчас еще существуют надежда и мнение, будто Англия не ставит своей целью уничтожение Германии и выбранная в свое время ориентация на Англию восторжествует, а политика Бетман–Гольвега блестяще оправдается.