7 августа.

7 августа.

Вчера вечером его превосходительство Гельферих отбыл вместе со срочным курьером. Еще до отъезда он распорядился о переезде миссии в Петербург, не дожидаясь согласия министерства иностранных дел. По договоренности с Радеком, которая была достигнута вчера на переговорах с участием графа Бассевица, наш отъезд намечен на сегодняшний вечер. Таким образом, московские приключения заканчиваются.

8 первой половине дня я еще раз побродил по центру Москвы, чтобы сделать кое–какие покупки и попрощаться с российской твердыней, увидеть которую мне уже более, наверное, не приведется. Пережитое здесь нами останется навсегда в моих воспоминаниях о военном времени. Мне понятна та печаль образованных русских, с которой они вспоминают о былой Москве. Даже в эти страшные дни мы имели возможность почувствовать, что такое русское гостеприимство и умение находить радость в жизни. Когда этот своебразный и даже теперь в своем запустении красивый город снова заживет спокойной трудовой жизнью? Когда россиянин снова обретет свою беззаботность, так живо отражающуюся на его языке в часто употребляемом «ничего», свою щедрость и форму бытия, которую он называет «широкой русской душой»?

В Москве с каждой неделей жизнь как бы затихает. В эту свою последнюю прогулку я особенно отчетливо увидел признаки нищеты, упадка и общего развала. Попадается все больше бледных, понурых и голодающих людей. Витрины пусты, часто заколочены досками, большинство магазинов закрыты. Население пол бичом коммунизма, террора, голода и безработицы. И все это вследствие безумного эксперимента небольшой группы тщеславных и мстительных людей, большинство которых является представителями еврейской национальности, когда они уберутся из Кремля и будут привлечены к ответу? Когда русский сможет сказать; «Над Москвой только кремль, над Кремлем только небо»?

Русское правительство, похоже, не удивлено нашим переездом в Петербург и даже не огорчено. Только Чичерин воспринимает наш отъезд болезненно, он, действительно, хотел бы

проводить мирную политику, но он только исполнительный инструмент и не имеет значительного влияния. Появляются сведения, что правительство серьезно подумывает о том, чтобы самому перебраться обратно на Неву, там они будут дальше от чехословацкого фронта и ближе значительно к загранице. Я думаю, что оно все–таки останется в Москве, снова ставшей действительно центром России. С уходом правительства из Москвы возрастет неуверенность. Сейчас такая неуверенность постепенно исчезает. Это связано с тем, что исчез страх перед возможным наступлением немцев, что их положение на западном фронте не позволяет им проводить активную политику.