21 июля.
21 июля.
Вчера вечером мы, немцы, почти в полном составе устроили прощальные овации отъезжавшим с Николаевского вокзала в Сибирь шведке фрейлейн Брандштрём и сестре Эмме фон Бунзен. Затем на обратном пути на автомашине проехали мимо Храма Христа Спасителя через Москва–реку. Видели, как начали снимать памятник Александру III, чтобы показать, что настало время свободной республики Советов. Огромный памятник хотя и представлял безвкусицу первого ранга, однако сносить его было бессмысленно. Историю России такими мерами не зачеркнешь и воодушевление сегодяшним днем не подымешь. Только доказательство, что нынешний большевизм несет народу в его преобладающем большинстве — а не только небольшой правящей группе и ее хорошо оплачиваемой красной гвардии — более счастливое существование, чем вчерашний царизм, может превратить Россию из угнетенной, измученной страны диктатуры пролетариата в свободную республику довольного народа. Никогда большевистская Россия этого не докажет, мы все поняли это за последнюю четверть года. Созидательные силы не проявляют себя, террор же и кровь способны принести с собой лишь могильное безмолвие, а не довольство. Дальше наш путь продолжался в юго–западном направлении из города, мимо Александровского дворца и Нескучного парка, на Воробьевы горы. При этом мы хотели посмотреть, не найдется ли там для нас участка, который мы могли бы потребовать на тот случай, если нам придется оставаться здесь дольше, и который было бы легче защищать, чем дом Берга. Наше правительство поставило требование, чтобы для охраны дипломатической миссии был допущен батальон из двух боеспособных рот в форме *с пулеметами. Принятие наших требований повысило бы наш авторитет в любом случае, обеспечило бы защиту дипломатической миссии на случай путчей и, пожалуй, позволило бы обеспечить ей нейтралитет в случае гражданской войны. Конечно, это не давало возможность выдержать планомерную осаду или противостоять, допустим, новому правительству, враждебно настроенному к немцам. Долгие переговоры в Берлине, о содержании которых мы почти ничего не знали, доказывают, что Германия не выдвигает, как бы ей лодобало, решительных требований, а пускается на различные уловки. Наши надежды на благоприятный исход близки к нулю. Военное министерство намерено в качестве передового поста официальной охраны и временной защиты направить сначала усиленное подразделение в гражданском. Первая группа в составе одного офицера, который сейчас исполняет обязанности командира импровизированного караула при штабе, пяти унтер–офицеров и 20 рядовых прибыла вчера. Поступают также постепенно пулеметы и самозарядные орудия; наконец–то, в наше распоряжение отдан неоднократно упоминавшийся мною дом за нашим садом, который оборудуется под общежитие для пленных немцев.