Глава восемнадцатая. ДВА КОРОЛЯ

Глава восемнадцатая.

ДВА КОРОЛЯ

Одна из самых известных мелодий Баха — «Шутка». Ее можно услышать не только в концертном зале, но и на рингтонах мобильных телефонов, что служит доказательством крайней популярности и актуальности.

Как ни странно, название принадлежит автору, только написано оно по-французски. Badinerie из оркестровой сюиты си-минор — так полностью звучит название этого шлягера.

История его создания вроде бы не несет в себе ничего особенного, хотя…

По мнению исследователей, большинство флейтовых произведених Бах писал в расчете на великолепного флейтиста, француза Пьера Габриэля Бюффардена. Его полюбили при саксонском дворе, курфюрст назначил ему жалованье, вдвое превышающее оклады всех остальных музыкантов. Он играл первую флейту в оркестре старого курфюрста, а затем — у его сына.

Бах познакомился с ним еще во время службы у Леопольда. И сюиту с «Шуткой» исследователи поначалу причисляли к кетенскому периоду, но постепенно пришли к другому выводу. Сейчас произведение считается написанным в 1738 году. Бюффарден еще жил и здравствовал. Ничто не мешало Баху создать для прославленного музыканта новый шедевр. Но именно в этот год на горизонте появился еще один, не менее значимый флейтист. Правда, значимость его простиралась не только в сфере искусства.

Его звали Карл-Фридрих из династии Гогенцоллернов. В истории он остался под именем Фридриха Великого, за двадцать лет создавшего из маленького германского княжества одно из сильнейших государств Европы. Этого короля почитают национальным героем Германии, наряду с Бисмарком. Почитание «старого Фрица» достигло своего апогея в гитлеровской Германии. Актеру, сыгравшему его роль в фильме «Фредерикус», «запретили играть другие роли, дабы не очернить уже созданный образ.

В музыке король ухитрился также достигнуть немалых высот. Он оставил после себя композиторское наследие, составляющее около 100 сонат и 4 симфонии, а его флейтовые сочинения входят в репертуар современных флейтистов.

Любопытно, что в юности отец едва не лишил наследства этого гениального правителя из-за не слишком мужественного характера, чрезмерной любви к музыке и всему изящному. Кронпринц предпочитал воинской муштре игру на флейте и чтение французской литературы, к которой его приучила гувернантка — мадемуазель де Рокуль. Старый король махнул рукой на никчемного старшего сына и решил отдать престол младшему, но Фридриха в покое не оставил.

Измученный постоянными конфликтами, кронпринц бежал в Англию со своим другом лейтенантом Гансом-Германом фон Катте. Разгневанный король вернул обоих и приказал казнить за измену. Катте обезглавили под окнами камеры Фридриха, но в отношении последнего отцу не удалось исполнить свое намерение. Суд и военный совет отказались поддержать короля, также началось давление со стороны других европейских дворов. В результате опальный кронпринц получил два года ссылки, после чего был прощен — назначен шефом пехотного полка.

Потрясения юности не озлобили Фридриха. Хотя биография его довольно неоднозначна, но первый поступок после прихода к власти — отмена пыток — говорит о нем с хорошей стороны. Он проявил уникальную для своего времени веротерпимость, заявив: «Все религии равны и хороши, если их приверженцы являются честными людьми. И если бы турки и язычники прибыли и захотели бы жить в нашей стране, мы бы и им построили мечети и молельни». Еще большим поступком стала постройка в Берлине католического собора после долгих лет религиозных войн. Также Фридрих написал совместно с Вольтером политический трактат «Антимакиавелли», в котором жестко раскритиковал цинизм макиавеллиевского «Государя».

Однако подобные воззрения не мешали ему вести постоянные войны и участвовать в разделе Польши, что в итоге вдвое увеличило территории Пруссии.

Вот для какого флейтиста могла быть написана «Шутка». Ведь именно в 1738 году сын Иоганна Себастьяна Баха Карл Филипп Эммануэль поступил на службу к Фридриху, тогда еще — кронпринцу.

Интересный момент. Самыми большими и искренними поклонниками творчества Баха среди его современников оказались не музыканты и даже не музыковеды, а короли, князья и дипломаты[38].

Вероятно, профессионалы, погрязнув в изучении мелочей, не заметили главного: творчество великого аудиала не умещалось в звуковые рамки, музыка оказалась в нем не целью, но лишь языком — средством выражения Слова.

Логично, что первыми это поняли люди, привыкшие мыслить целыми странами и народами.

Об огромном уважении Фридриха Великого к Баху говорит непреложный факт: именно монарх, а не композитор очень долго добивался знакомства и встречи. Это же факт полностью опровергает версию о карьеризме и повышенном честолюбии нашего героя. Да, десять лет назад он осаждал курфюрста Саксонского прошениями о титуле, но лишь с целью получить уважение магистрата, без которого не видел возможности нормальной работы. Получив титул и защитившись с его помощью от Эрнести, Иоганн Себастьян полностью охладел к налаживанию «нужных» связей.

Фридрих Великий поначалу только намекнул своему придворному клавесинисту Филиппу Эммануэлю Баху: неплохо бы организовать приезд отца. Но к этому времени Бах- старший уже стал тяжел на подъем и все реже выходил из дому. Королю пришлось ждать очень долго. Он повторял свою просьбу, сын писал отцу, но тот все не находил возможности посетить монарха. И великий король, державший в страхе пол-Европы, смиренно ждал.

В конце концов, Иоганну Себастьяну, видимо, стало стыдно. Он собрался с силами и отправился в Потсдам к королю, взяв с собой любимого первенца Фридемана. Со слов последнего Форкель и записал эту историю.

«Король каждый вечер устраивал у себя камерные музыкальные собрания, на которых он большей частью сам играл на флейте различные концертные сочинения. В один из таких вечеров, когда он как раз приводил в порядок свою флейту и музыканты уже сидели на своих местах, ему было через офицера доставлено письменное сообщение о прибытии гостей. Держа флейту в руке, король пробежал глазами бумагу и тотчас, повернувшись к музыкантам, сказал с некоторым волнением в голосе: “Господа, старик Бах приехал!” Флейту он отложил в сторону, и Баху, остановившемуся на квартире сына, было велено тотчас же явиться во дворец».

В простом черном сюртуке, запыленном от долгой дороги, предстал старый кантор перед монархом. Это было страшным нарушением этикета, и Баху пришлось извиняться с витиеватостью, приличествующей случаю. На каждое извинение король отвечал комплиментами, выраженными еще более возвышенным слогом. По словам Вильгельма Фридемана, «обмен репликами между королем и извиняющимся Бахом звучал прямо-таки как образцовый диалог».

Фридрих отменил свой обязательный ежевечерний концерт и повел долгожданного гостя по дворцу, показывая свою коллекцию фортепиано работы мастера Зильбермана, которых у него имелось целых пятнадцать штук. Когда-то в начале 1740-х Бах участвовал в изобретении этого инструмента, сделав много ценных замечаний. Теперь композитор с довольным видом ходил из комнаты в комнату, пробуя звучание с помощью прекрасных импровизаций. Весь придворный оркестр во главе с королем в восхищении следовал за ним.

Обойдя таким образом все фортепиано и желая сделать приятное его величеству, Бах попросил дать мелодию для импровизации. Король сыграл на флейте, а Иоганн Себастьян тут же без подготовки сымпровизировал на эту тему превосходную трехголосную фугу.

Когда отзвучали аплодисменты и крики «браво», Фридрих поинтересовался: может ли композитор сымпровизировать не на три, а на шесть голосов?

Бах задумался и, сказав: «Не всякая тема пригодна для подобного полногласия», сымпровизировал шестиголосную фугу на другую мелодию, которую выбрал сам.

Эта импровизация вызвала изумление и восхищение всех присутствующих, поскольку в зале находились люди, понимающие в искусстве полифонии. Его величество тоже остался доволен и еще несколько дней держал в Потсдаме Иоганна Себастьяна, показывая ему церковные органы.

Но композитору не давала покоя несыгранная шестиголосная фуга на тему короля. А вдруг он не решился играть ее из страха, а на самом деле тема вполне пригодна?

Вернувшись в Лейпциг, Бах первым делом подошел к клавиру и сыграл эту беспокоящую его мелодию. Потом взял чистую бумагу и затворился в кабинете. Невзирая на боль в глазах и уговоры Анны Магдалены поберечь себя, он изучал возможности королевской темы.

Он увлекся головоломкой — крутил то так, то эдак. В мелодии, как выяснилось, скрывались разнообразные возможности.

Через два месяца появилось большое хитроумное сочинение из разных вариантов решения этой непростой, но увлекательной задачи. Сейчас его знают как «Музыкальное приношение». Автор обозначил его по-другому: «Regis Iussu Cantio Et Reliqua Canonica Arte Resoluta» («Данная повелением короля тема и прочее, исполненное в каноническом роде»). Замысловатое название представляет собой акростих. Его первые буквы образуют слово «ричеркар» (старинное название фуги).

В «Приношение» вошла и трехголосная фуга и шестиголосная, а также девять канонов с канонической фугой. Вся музыка написана для абстрактного инструмента, как и «Искусство фуги». Только одна пьеса цикла — четырехчастная трио-соната — рассчитана на участие королевской флейты.

Некоторые из канонов — загадочные, то есть место вступления имитирующего голоса исполнитель должен вывести из смысла той или иной латинской фразы. Например, канон, где мелодия проходит с увеличением (более медленными нотами), подписан «Notulis crescentibus crescat Fortuna Regis» («Пусть удача короля увеличится, как эти ноты»). Другой же, где мелодия повторяется выше, чем в начале, имеет такую надпись: «Ascendenteque Modulatione ascendat Gloria Regis» («И пусть слава короля растет по мере того как восходит модуляция»).

Неизвестно, играл ли король эту музыку, но больше эти два великих человека не встречались. Поездка в Потсдам стала последним путешествием Баха.

Так от шаловливой мимолетной «Шутки» до глубокомысленной конструкции «Приношения» протянулась история знакомства двух национальных героев Германии.