В ВОЗДУШНЫХ БОЯХ
В ВОЗДУШНЫХ БОЯХ
П. П. ПАНЧЕНКО, заслуженный военный летчик СССР, гвардии полковник запаса
В дни боев в Прикарпатье я был командиром звена 180-го гвардейского Сталинградского истребительного авиационного полка. Как известно, гитлеровское командование делало все, чтобы задержать наступление наших войск, не дать им возможности выйти к Карпатам. Вместе с нашими пехотинцами и артиллеристами, танкистами и саперами мы, летчики, стремились сорвать планы врага, освободить родную землю от фашистской нечисти.
Авиация противника оказывала нашей авиации упорное сопротивление. Имея развернутую радиолокационную сеть, гитлеровцы часто не давали нам возможности произвести воздушную разведку и нанести внезапные удары по переднему краю.
Для нанесения ударов по фашистской авиации на аэродромах была организована разведка аэродромной сети. Эта задача выполнялась с большими трудностями, так как наши самолеты в глубоком тылу врага перехватывались его истребителями. При выполнении разведывательного полета в районе Станислава старший лейтенант Иван Лавриненко встретился с четырьмя «мессершмиттами» и вступил с ними в бой. Увлекая противника в сторону своей территории, Лавриненко сбил два вражеских истребителя, но его самолет был подбит, а сам он — тяжело ранен. Истекая кровью, Лавриненко совершил посадку у переднего края наших войск. За героизм и отвагу в боях с немецко-фашистскими захватчиками Ивану Васильевичу Лавриненко посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В боях наши летчики прославились взаимной выручкой, и не только между собой, но и в отношении других родов войск. Однажды старший лейтенант Виктор Дудниченко, направляясь в столовую, заметил, как два фашистских истребителя штурмовали наши войска, следовавшие к линии фронта. Не задумываясь, летчик подбежал к своему самолету, вскочил в кабину и, не одевая парашюта, взлетел. Через полторы-две минуты на глазах у всех он сбил истребитель противника. Второй, не выдержав натиска, повернул обратно. Виктору Дудниченко было 22 года, но он, как и многие наши летчики, воспитанные Ленинским комсомолом, отдавал все силы, умение для разгрома врага. Спустя некоторое время за мужество и отвагу, проявленные в воздушных боях, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Как-то в конце одного из июльских дней, почти перед закатом солнца, меня вызвали в штаб полка и поставили задачу: разведать количество и тип самолетов противника на аэродроме возле Станислава.
Для выполнения задания необходимо было пролететь незамеченным около 70 км, используя кучевую облачность, близкую к грозовой. Мне удалось обойти Станислав с северо-запада. Гитлеровцы, видно, не ожидали оттуда нашего появления и открыли зенитный огонь только тогда, когда я уже находился над стоянками их самолетов.
Зенитный огонь был настолько сильным, что казался сплошной огневой стеной. В это время на моем самолете произошло какое-то повреждение, и языки пламени с выхлопных патрубков начали врываться в кабину самолета. Принимаемые меры не дали результатов. Сильно жгло лицо, обугливался сапог на правой ноге, а снять ее с педали не мог, так как нужно было маневрировать под зенитным огнем. Что делать? Ведь командир полка с нетерпением ждет результатов разведки! Я решил во что бы то ни стало дотянуть до своих. И дотянул, благополучно посадил самолет на своем аэродроме...
Хочу рассказать еще об одном боевом товарище.
26 октября 1968 года, включив радио, я услышал торжественный голос московского диктора: «...Космический корабль «Союз-3» пилотирует гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик-космонавт, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР полковник Береговой Георгий Тимофеевич».
«Неужели это мой фронтовой друг?» — мелькнула мысль.
Да, это был он.
С Георгием Береговым мы встретились под Киевом, когда наши войска готовились форсировать Днепр. Наш истребительный полк базировался тогда на полевом аэродроме. На том же аэродроме стоял и полк штурмовиков. Нам предстояло их сопровождать. Тогда и состоялось знакомство.
— Ведущий группы старший лейтенант Береговой,— сказал он, подавая руку.— Значит, вместе летим на Киев?
На рассвете следующего дня штурмовали вражеские укрепления в так называемой малой излучине Днепра. Мы прикрывали штурмовиков. Летали ежедневно, иногда по нескольку раз.
Однажды, когда штурмовики, израсходовав боезапас, возвращались на аэродром, на них неожиданно навалились «мессершмитты».
— Уходите! — радирую Береговому.— Мы задержим немцев.
И мое звено ринулось в атаку. Завязался воздушный бой. Один вражеский истребитель бросился к головному штурмовику, на котором летел Береговой. Направляю машину наперерез врагу. Огонь открыл с разворота. «Мессер» отвернул. Но это не спасло его. Он рухнул на землю. Штурмовики и истребители вернулись на свой аэродром без потерь.
Когда зарулил на стоянку, Георгий Береговой подбежал ко мне.
— Спасибо, Петро!
И мы крепко обнялись.
С тех пор и до конца войны мы летали почти всегда вместе. Базировались зачастую на одном аэродроме. Вместе громили врага в районе Винницы, Станислава и Львова, в Карпатах. Добивали в Чехословакии.
У каждого из нас рос боевой опыт. Но Георгий Береговой, уже прославленный летчик, Герой Советского Союза, был все таким же скромным, немного застенчивым и искренним. Больше всего летчики ценили его за выдумку, за поиск новых методов боя. После войны мы не раз встречались с ним во время воздушных парадов в Москве, на военных учениях и научных конференциях. Георгий Тимофеевич Береговой стал заслуженным летчиком-испытателем СССР, летчиком-космонавтом, дважды Героем Советского Союза.
Я рад успехам своего фронтового побратима.