8

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

8

В конце августа усадьба Сан-Висенте блистала великолепием увядающих цветов. Разноцветным вихрем взлетали птицы с сухих деревьев. Эвита Перон в пестрых брюках под леопарда и белом пиджаке с позолоченными пуговицами раскинулась в удобном кресле на солнышке. Поблекшая природа лишь обостряла радость победы. Ночь на 22 августа продолжала полными пригоршнями подбрасывать в ее душу воодушевление и восторг.

С мрачным видом подошел Перон. Со времени апофеоза Эвиты он постоянно был суровым и озабоченным. Перон нервничал. Он освобождался от своего секрета, как будто стряхивал с рукава паутину, глаза и пальцы его бегали, ничего не видя и не ухватывая.

Нужно наконец решиться.

Сделав над собой усилие, Перон заговорил с опущенными глазами, уставившись в серебряный поднос, на котором сервирован завтрак, заговорил о том, что от тайных агентов ему стало известно о заговоре, готовящемся против него в армии. Нечто огромное, неодолимое, и вся эта громада готова рухнуть на них двоих по единственной причине: армия не желает видеть Эвиту вице-президентом, возможным командующим в юбке, в случае, если что-то произойдет с ним, Хуаном Пероном.

Все это он выпалил рублеными фразами, отрывистым тоном. Потом поднял на Эвиту пустые глаза. Ей самой решать… Конечно, это так ужасно, по собственной воле отказаться от победы, но не ужаснее ли будет для них обоих оказаться раздавленными в ближайшем будущем? Борьба против всей армии, затаившейся в тени, больше невозможна… Не лучше ли остановить дорожный каток маленькой уступкой, чем, бросая вызов, исчезнуть под ним? Не лучше ли набраться терпения?

Перон говорит, выдвигает аргументы, переливает из пустого в порожнее…

Но гроза, которой он ждал, не разражается. Эвита медленно разжимает руки, и детеныш ламы падает на пол. Она вынимает изо рта сигарету и бросает ее за перила террасы. Лама пересчитывает две ступеньки и тихо стонет, совсем по-человечески. Взгляд Эвиты на мгновение загорается, потом огонь гаснет, и лицо постепенно приобретает безжизненное выражение. Согнувшись вдвое, в своем адмиральском пиджаке и леопардовых брюках, она исчезает в комнате.

Терзаемый неуверенностью, Перон ждет на террасе и, не дождавшись, бросается, как безумный, в свой кабинет. Все телефоны в доме молчат. Эвита не завладела телефоном, не стала поднимать смуту, не уехала, чтобы выпустить на волю тайные молнии послушных ей сил. Но что она делает? Где она?

Немного успокоившись, Хуан Перон приоткрывает, наконец, дверь комнаты Эвиты. Она лежит, прижав ладони к векам, как будто защищая глаза от света августовского солнца, блеклого зимнего солнца. Эта поза выдает мучительную боль. Жизненные силы не горят больше в Эвите ярким пламенем, а сумрачно тлеют, приглушенные утратой… Погрузившись в забытье, мадонна скотобоен догадывается, что за вирус распространяется у нее в крови.

* * *

У некоторых хрупких натур нервная энергия подчиняет себе сбои в организме. Затаившиеся болезни сковываются десятикратно умноженной энергией. Это естественное заграждение выставляет сама природа против разрушения.

Но если вдруг эта энергия ослабевает под ударами горя, неудачи, вместе с нею рушится и защита организма, а скрытая болезнь, о которой прежде не думали, под жаром печали раскрывается во всей красе, как ночной цветок.