5

5

В 1935 году Эвита приехала в Буэнос-Айрес. Мария Эва Дуарте бежала от безбрежных просторов, чтобы оказаться в тупике.

Она не очарована проспектами, ведущими за пределы города к жизни, не скованной никакими ограничениями. Она стремится в самую сутолоку толпы. Буэнос-Айрес ночью — это люди, тесно прижатые друг к другу, люди, которые смеются и плачут, устремив взгляды на белое полотно или на освещенную сцену. Именно для того, чтобы предстать перед этими полуночниками, молоденькая девушка из Хунина проделала долгий путь.

Она ищет достойную работу. В аргентинской столице двадцать пять театров, девять радиостанций, семь кинокомпаний и десятка два продюсеров. Эва начинает с того, что красит волосы в золотистый цвет, стараясь походить одновременно на свою сестру Бланку и на Джин Харлоу, а заканчивает тем, что превращает свое лицо в подобие личика невесты толпы, той самой Мэри Пикфорд, облик которой американские дельцы так неверно истолковали. Большие, широко — раскрытые глаза, печально сложенный соблазнительный ротик, прядь волос с выбившимся из прически локоном. Невеста толпы — это значит хрупкость и невинность. Но крашеной блондинке из Хунина даже в шестнадцать лет не удавалось убедительно изображать наивность. В этой невинной девушке не было ничего от девственницы. В ней угадывалась такая же непреклонная решимость, как в пятидесятилетней женщине, которая с головой окунается в дела, чтобы развеять свою ипохондрию.

В шестнадцать лет Эвита явила миру жесткий взгляд и плотно сжатый рот. Отказы не умеряют ее амбиций. Резкое замечание о ее игре, когда она показывается какому-нибудь импресарио или директору театра, вместо того, чтобы вызвать слезы, лишь разжигает в ней огонь ненависти.

Она шагает по большому городу с уверенностью дочери крестьян, которая старается собрать свое стадо и которую удары копытами или рогами не могут напугать. Она ищет роль. Ее волосы отливают неестественным металлическим блеском. После шести месяцев напрасных хождений она еще не отказалась от маски Мэри Пикфорд.

Ей говорят, что она слишком мала ростом. Ей это известно. Понадобится немного храбрости и терпения, чтобы научиться обманывать природу. Но именно природу нужно склонить и сокрушить, когда знаешь, чего хочешь. Для начала объявлена война против фатальной цифры: метр пятьдесят пять. Она надеется еще вырасти. Врачи уверяют, что это невозможно. Каждое утро, вскочив с постели, она проделывает упражнения, растягивает свои члены, едва не разрывая мышцы.

Пансион, где живет Эвита, находится в Боке, портовом районе. Отсюда она убегает рано утром и переводит дыхание только на Авенида Коррьёнтес, подальше от скопления низших сословий. В ожидании результатов изнурительных тренировок она продолжает подыскивать сцену, на которую ее примут. Этот пьедестал сам по себе компенсирует предательство, совершенное природой по отношению к ней…

Эва поднимает волны волос вверх. На вершине этого сооружения пристраивает большой гребень. Потом покупает туфли на необыкновенно высоких каблуках. Цена такой экстравагантности — месячная плата за пансион.

Она ужинает в своей комнате, съедает один бутерброд за вечер. Но лишения по-разному сказываются на людях. Для молоденькой девушки, и без того худенькой и хрупкой, экономия на питании немедленно оборачивается кругами под глазами, появлением морщин на лбу. Маленькая невеста толпы начинает походить на зрелую женщину, которая безуспешно пытается молодиться. Притворство в конце концов оборачивается против притворщицы.

В одно прекрасное утро маска Мэри Пикфорд спадает. Эта Мэри Пикфорд — всего лишь вышедший из моды идеал, пригодный разве что для дряхлых старушек. В мае 1936 года Эвита Дуарте прохаживается по Авенида Коррьентес расслабленной походкой. Взгляд — стрела, но отнюдь не бог любви метает эту стрелу.

Эве Дуарте, не отличающейся томностью, а, напротив, имеющей властный характер, не удается играть комедию или драму. Как только ей дают роль, вместо того, чтобы вложить в нее чувство, пропустить ее через себя, Эвита играет в утрированной манере. Она принимается выкрикивать слова роли, не играет, а бросает вызов.

— Не волнуйтесь! — умоляет режиссер.

Раз за разом, вопя и изнемогая, она портит каждую сцену. Это не актриса. В самых мягких, самых блеклых словах она заставляет вибрировать безмерную ярость.

Пастушка, сирота, светская дама, пожирательница мужчин, интриганка, существо жестокое или ничтожная пустышка, никогда не находит она верную ноту для этих столь различных амплуа. Она знает лишь одну роль — свою. Она может воплотить лишь свою жажду славы.

В историческом костюме или в современном декольтированном платье, она остается той же маленькой грустной девочкой из Хунина, которая уединяется в своей комнате, украшенной, как часовня. Она по-прежнему предана любви неосязаемой и безоговорочной.

В ослепительном сиянии огней рампы комедианты кажутся веселыми. Лишь Эвита трагична. За два года в Буэнос-Айресе ей так и не удалось преуспеть. Живет она на деньги, которые регулярно посылает мама Дуарте, чтобы поддержать дочь. Эвита охотно создала бы себе новый облик, но какой? Она еще и не помышляет о том, чтобы выбрать свой собственный.

Однажды она бродит за городом. Река Рио-де-Ла-Плата разлилась, в районе бушует ненастье, воды в дельте вышли из берегов. С наступлением ночи армия помогла эвакуировать тысячи людей. Река унесла сотни фруктовых деревьев, отягощенных плодами. Быстрое течение увлекает за собой всяческие обломки и многочисленные трупы животных: лошадей, собак, кошек, домашней птицы. Солдаты на небольших лодках стараются подцепить их баграми, чтобы доставить на сушу. Эвита на берегу созерцает эту ужасную картину, не в силах отвести глаз. Под проливным дождем животных втаскивают на борт. Эва, которую прежде ничто никогда не волновало, заливается слезами. Какое охватывает отчаяние, когда ты значишь так ничтожно мало, почти ничего, словно бессловесная скотина.