1

1

Быки в Чивилькое, провинции Буэнос-Айреса, золотисто-персикового цвета. Эти царственные животные рдеют подобно горящим углям среди принадлежащих им зеленых просторов. Они щиплют траву, не приближаясь к окружающей пастбища колючей изгороди. И мужчины, и женщины этой деревни сами находятся в зависимости от колючей изгороди, они тоже пленники прерии.

Чивилькой находится в двухстах пятидесяти километрах от столицы, но на самом деле затерялся на краю света. Дороги, ведущие сюда, неожиданно превращаются в трясину.

Эстансия Хуана Дуарте в Чивилькое утопает в океане зелени. За геранями и пальмами скрывается это жилище с огромными кроватями и тяжелой мебелью времен испанского завоевания. За несколько лет до первой мировой войны на этой ферме появилась молоденькая баскская служанка по имени Хуана Ибаргурен. Она была дочерью конюха и покинула страну суровую, но светлую, ради заморского миража. Бежала от одиночества в родном краю, чтобы погрузиться в нечеловеческое одиночество безграничных просторов, где взгляду не на чем остановиться.

Край, где люди живут бок о бок с животными, скованные одной цепью с быками, обреченными на убой. Царство зелени, которое не обогатило никого, кроме кучки помещиков. Земля принадлежит им. Остальным — поденщикам, подручным, погонщикам и скотникам — не остается другого оправдания в жизни, кроме заботы о рогатой скотине.

Служанка Хуана Ибаргурен оказалась в западне этой крепости среди высоких трав. Эмигрант, не нашедший золота своих мечтаний в земле обетованной, не осмеливается ни вернуться домой с пустыми руками, ни вырваться во второй раз. Он больше не верит в земной рай.

Хуана Ибаргурен была слишком горда, чтобы оставаться всю жизнь служанкой, не питая никаких надежд. Единственным сокровищем, которое стоило завоевать, был сам фермер. Он был женат. Серьезным препятствием это не являлось. Хуана была тщедушной женщиной небольшого роста, но сила воли заменяла ей красоту. Проходя по большому двору фермы, она игриво поводила худенькими плечами.

Фермер Дуарте не имел ничего общего с могущественными южноамериканскими скотоводами, чьи земли занимали целые провинции. Хуан Дуарте довольствовался тем малым, что имел. Доход позволял ему регулярно напиваться вдрызг в соседней деревушке Лос-Тольдос, где находилась пульперия — бакалейная лавочка с буфетом для любителей выпить. Перед пульперией пролегала большая пыльная дорога, а вокруг на многие километры только жвачные животные, целый лес ног коров и быков.

В пульперии нет ни столов, ни стульев. Стойка тянется вдоль стен большой квадратной комнаты. Ждут своего часа копченые окорока, подвешенные на железных крючьях. В многочисленных горшках хранятся сладости, миндаль, пряности, которые взвешивают на медных весах, всегда начищенных до блеска. Стеллажи уставлены бочонками с вином. На полу, выложенном блестящими желтыми камнями, ни соринки. Справа от низкой двери стоит плевательница. Стены пульперии аккуратно выбелены. Многие клиенты приходят босиком, в расстегнутых до пупа рубахах, но никто из посетителей заведения не смеет нарушить тишины и порядка. На бочонке со спиртным сидит ребенок. Иногда он набирает пригоршню зерна и бросает во двор курам.

В конце концов Дуарте стал проводить больше времени здесь, чем на ферме. Лениво развалившись на скамье, он пощипывал струны сонной гитары. Однажды вечером, возвращаясь из пульперии в большем подпитии, чем обычно, он наткнулся на живую, страстную женщину. Не случайно оказалась она на его ночном пути, прямая и непреклонная.

В этот момент Хуана победила пампу, ее безбрежность и молчание. Оставалась лишь подождать, пока обольщенный и покоренный фермер не выгонит из дому свою законную жену. Для этого требовалось терпение и животное упрямство.

На ферме разгорелась жестокая борьба. Пятерых незаконнорожденных детей подарила хозяину эстансии служанка с небесно-голубым взором. Когда 7 мая 1919 года последнее дитя любви или, вернее, честолюбия, Мария Эва, появилась на свет, хозяйкой дома стала бывшая служанка Хуана. Отныне она отдавала приказания вместо того, чтобы их получать. Из своей собственной плоти создала она этот успех. Маленькая посудомойка превратилась в неумолимую хозяйку.