К. Е. ВОРОШИЛОВ ВЕРНЫЙ СОРАТНИК ЛЕНИНА

К. Е. ВОРОШИЛОВ

ВЕРНЫЙ СОРАТНИК ЛЕНИНА

Необычайная и героическая жизнь Феликса Эдмундовича Дзержинского, обаятельный облик этого выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского государства запомнились всем его современникам. И я счастлив, что и мне довелось встретиться с ним еще задолго до Октябрьской революции и сохранить дружеские, товарищеские отношения… до его последнего часа.

Первое мое знакомство с Ф. Э. Дзержинским состоялось в апреле 1906 года в Стокгольме, столице Швеции, где проходил тогда IV (Объединительный) съезд РСДРП. Кроме делегатов из различных промышленных центров России на этот съезд прибыли также представители некоторых национальных социал-демократических организаций. В составе делегации СДКПиЛ как-то сразу выделился Феликс Дзержинский, выступивший под псевдонимом Доманский.

Работы съезда проходили в Народном доме, который был предоставлен в наше распоряжение шведскими социал-демократами. В целях конспирации большинство из нас, делегатов съезда от большевиков, также замаскировали свои собственные фамилии. У М. И. Калинина была конспиративная фамилия Никаноров, у Н. К. Крупской — Саблина, М. В. Фрунзе именовал себя Арсеньевым, о. В. Боровский — Орловским, А. С. Бубнов — Ретортиным, С. Г. Шаумян — Сурениным, А. В. Луначарский — Воиновым, И. И. Скворцов-Степанов — Федоровым и т. д. Я участвовал в работе съезда под фамилией Володин.

Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому в то время но было и 30 лет, но за его плечами уже была мужественная борьба против царского самодержавия. Феликс Эдмундович дважды побывал в ссылке, откуда оба раза бежал, закалился в огне первой русской революции и сформировался как один из руководителей польского рабочего класса.

При первом же знакомстве он произвел на меня неизгладимое впечатление. Чувствовалось, что это человек непреклонной воли, истинный социал-демократ, не терпящий никакого соглашательства с идейными противниками, подлинный борец за рабочее дело, за социализм. В то же время этот испытанный в боях политический деятель был удивительно простым и скромным. Во всем облике Доманского угадывались настойчивость и задор, а лицо его освещала добрая улыбка сердечного человека. Он сразу же вызвал у всех нас уважение и симпатию.

На съезде разгорелись жаркие схватки с меньшевиками. И это было естественным — диаметрально противоположные позиции разделяли большевиков и меньшевиков.

Заседания съезда длились свыше двух недель, и все это время Феликс Эдмупдович полностью и неизменно был на стороне Ленина, большевиков. С громадным удовлетворением встретил Феликс Эдмундович принятое съездом решение об объединении СДКПиЛ с РСДРП; за это объединение он с неутомимой энергией боролся в сложных условиях польского рабочего движения.

Феликс Эдмундович был введен в ЦК РСДРП в качестве представителя СДКПиЛ; вошел в состав редакции центрального органа партии. Это давало ему возможность еще более активно вести борьбу против меньшевиков. Однако вскоре он был снова арестован.

После этой встречи с Дзержинским, запомнившейся мне на многие и многие годы, я вновь услышал о нем в 1907 году на V (Лондонском) съезде нашей партии. Феликс Эдмундович не смог участвовать в работах этого съезда, так как находился в тюрьме, но мы, делегаты съезда, заочно избрали его в состав Центрального Комитета нашей партии.

…Волнующей и многозначительной стала жизнь Феликса Дзержинского после свержения царского самодержавия в России. Вся его жизнь, как и жизнь всех нас, его товарищей по совместной борьбе, наполнилась новым содержанием.

В бурном потоке великого семнадцатого года было лого событий, с которыми связаны были наши встречи с Феликсом Эдмундовичем. Не буду говорить о роли Феликса Эдмундовича в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции. Роль эта была громадной Достаточно напомнить, что он был одним из самых вечных и последовательных помощников Ленина, руководившего Октябрьским переворотом. Ленин, партия высоко пенили Дзержинского и ввели его в состав Военно-революционного центра по руководству восстанием.16

Все мы знали, что Феликс Эдмундович — один из руководителей Военно-революционного комитета,17 деятельность которого направлял лично Ленин. Я по указанию Центрального Комитета вел тогда работу по организации восстания в Луганске и в 1917 году возглавлял Луганский комитет РСДРП(б), был избран председателем Луганского Совета рабочих и солдатских депутатов. Рабочие Украины твердо поддерживали большевиков, и в результате этого я был избран делегатом на Демократическое совещание,18 а позднее — членом Учредительного собрания от Екатеринославской губернии. Это дало мне возможность в начало ноября 1917 года выехать в Петроград и здесь вновь встретиться с Ф. Э. Дзержинским.

После победы Великого Октября Дзержинскому было поручено наводить революционный порядок в Петрограде и по всей стране. По заданию В. И. Ленина он стал председателем Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Наркомом внутренних дел РСФСР был назначен Григорий Иванович Петровский, мэром, или городским головою, Петрограда стал Михаил Иванович Калинин. Меня назначили комиссаром Петрограда, и мне пришлось заняться делами бывшего петроградского градоначальства, как оно называлось при царизме. Так я снова очутился в кругу своих товарищей.

Работа наша, и в частности та, которой приходилось заниматься лично мне, была новой и весьма сложной, многогранной, необычной для всех нас. Председатель ВЧК Феликс Дзержинский был по горло загружен неотложными, сугубо важными делами: свергнутое правительство и все контрреволюционные силы были подавлены, но не сложили оружия и стремились любой ценой вернуть старое, восстановить свое былое господство. Тут надо было быть постоянно начеку.

Для изоляции особо опасных, тайно и явно действующих контрреволюционеров необходима была тюрьма. В моем непосредственном распоряжении находилась так называемая «внутренняя тюрьма», и Феликс Эдмупдович как-то сказал мне:

— Давайте работать вместе. Приспособим к нашим нуждам бывшую тюрьму градоначальства, организуем свою пролетарскую охрану.

Я согласился. Дзержинский сообщил мне, что он поставил перед ЦК партии вопрос о вводе меня в состав ВЧК, и вскоре я стал представителем этого весьма важного революционного органа. С тех пор мы стали ежедневно встречаться с Дзержинским. Это дало мне возможность в непосредственной близости убедиться, какой это поистине большой, благородный и обаятельный человек.

Приходилось работать днем и ночью. Мы буквально сбивались с ног. Но в редкие свободные минуты Феликс Эдмундович успевал все же рассказать мне о своей семье, жене, о сынишке, с которыми на многие годы его разлучали тюрьма, каторга. Семья находилась еще в эмиграции. Сына Ясика Дзержинский видел всего один раз, в 1912 году, когда тому исполнилось восемь месяцев. Сынишка рос, Феликс Эдмундович любовался получаемыми в тюрьмах фотографиями.

Иногда Дзержинский вспоминал свою родную Польшу. Он подробно рассказывал о ее рабочем классе, его полном борьбы и лишений героическом пути. Но главным для него была та работа, которая была поручена ему Центральным Комитетом партии, В. И. Лениным.

Эта работа требовала гигантского напряжения сил, но Дзержинский не знал отдыха: едва оправившись от болезни, он проявлял неутомимую энергию. Огромное внимание уделял Феликс Эдмундович точному соблюдению революционной законности, строгой дисциплине всех работников, основанной на глубокой политической сознательности, самоотверженности, беззаветной преданности революции, социализму.

Феликс Эдмундович был глубоко гуманным человеком, и не только в отношении трудящихся, но и во всей своей сложной работе по борьбе с явными и скрытыми врагами, в разоблачении происков внутренней и международной контрреволюции. По его указанию вся следственная работа проводилась в строгом соответствии с революционным законодательством. Не допускалось никаких злоупотреблений властью. Арестованных уличали фактами, документами, свидетельскими показаниями. Невиновных же после проверки тут же освобождали и помогали им в определении на работу, в устройстве с жильем. Такое же вниманио оказывалось в ряде случаев и семьям контрреволюционеров, если в ходе следствия было точно установлено, что они не знали о преступлениях, совершаемых главой семьи, и не оказывали ему никакого содействия в контрреволюционной деятельности.

Однако гуманизм Дзержинского не имел ничего общего с мягкотелостью и беспринципностью. Феликс Эдмундович во всей своей деятельности следовал примеру В. И. Ленина. Так же как и Владимир Ильич, он сочетал гуманное отношение и внимательность к людям с самой строгой требовательностью и беспощадностью к врагам революции и их пособникам.

Ф. Э. Дзержинский постоянно советовался с товарищами по работе. Логика, доводы разума всегда побеждали. Могу судить об этом на основе множества фактов, когда мне приходилось соприкасаться с Феликсом Эдмундовичем и в более поздние годы. Самые разнообразные вопросы возникали перед ним на посту председателя ВЧК, на фронтах гражданской войны и на хозяйственном поприще, и он всегда решал их с учетом коллективного мнения, ясно и четко, в интересах нашего общего дела.

Дзержинский был верным и близким соратником великого Ленина, прошел большую ленинскую школу жизни, и это помогало ему во всей его работе, в практическом осуществлении идей марксизма-ленинизма. Он был очень справедливым человеком, соединяя в себе много прекрасных человеческих качеств. Своим революционным порывом и личным примером он вдохновлял товарищей по совместной борьбе, учил их целиком отдавать себя делу партии, делу коммунизма.

Неизмеримо много сделал Феликс Эдмундович Дзержинский для упрочения Советской власти, революционных завоеваний. Он весь горел на любой работе, которую поручали ему Ленин, партия и правительство. В тревогах за партию, за судьбы страны ушел от нас этот великий революционер, всей своей жизнью показывавший непреклонную верность партии, народу, великим идеям коммунизма.

Рассказы о Дзержинском.

М., 1065, с. 119–125