Босые помощники
Босые помощники
Самолет только еще набирал высоту, как показались впереди, около Арганды, семь вражеских бомбовозов, сопровождаемых истребителями. Ярко освещенные солнцем, они шли низко, и густая тень от них ползла по вздыбленной бомбежками земле. Встреча с ними, само собой разумеется, никак не входила в планы Шухова. Он резко бросил самолет вправо и стал петлять между высокими холмами, которых здесь было так же много, как бородавок на коже жабы. Но кончилась гряда – впереди ровное плоскогорье. Тут уж самолет будет на виду. Одно лишь спасение – спрятаться в облаке, нависшем над горизонтом. Но до него добираться с подъемом километра полтора, а то и два. «Пока буду лезть в гору, меня засекут!» – подумал Шухов. Но другого выхода не было.
Произошло так, как он ожидал. С тревогой увидел летчик, как истребитель «фиат» отделился от строя и помчался ему наперерез. Шухов, поддавая газ громко взревевшему мотору, шептал, сам того не замечая: «Поднажми, миленький! Еще немного поднажми. Сейчас долетим и спасемся!» Успел все-таки! «Красный чертенок» первым врезался в серую облачную муть. Шухов стал описывать небольшие круги, стараясь не выскочить за облака. Лишь бы не столкнуться с «фиатом», пилот которого, вероятно, так же ничего не видит, как и он. Сколько прошло минут этой смертоносной игры в прятки, Шухов не знал. Но нельзя же вечно кружиться в облаке. Будь что будет! Самолет выскочил навстречу солнцу, и Шухов чуть не запел от радости: преследовавший его истребитель догонял своих. Как видно, фашистский пилот не решился влезать в облако. Не такая уж была завидная дичь этот Р-5, чтобы стоило продолжать рискованную охоту!
Шухов опять пырнул в облако. Покружил еще немного, чтобы дать вражеским машинам подальше уйти, и стал снижаться.
Опасность миновала. Но новая беда – лётчик потерял ориентировку! Чтобы выяснить, куда летит самолет, надо сверить местность под его крылом с картой.
До боли в глазах Шухов искал на земле знакомые ориентиры – мельницу, взорванный мост через реку, костел на высоком месте, которые он заметил, когда летел сюда. Искал и не находил.
Мотор работал ровно; но вдруг закашлял, как простуженный. Вот это да! «Еды» ему, черту прожорливому, не хватает! Шухов не отводит от бензомера глаз… Горючего в баке еще километров на сто полета, а мотор уже не громко кашляет, а потихоньку чихает. Выходит, врет бензомер! Еще одно «апчхи», и мотор замирает. Надо планировать на вынужденную!
Шухов вспомнил Дальний Восток, где он служил одно время, сопки, тайгу. Там он научился сажать машину в любых условиях. Но, кажется, там было легче. Перед самолетом простиралась узкая рыжая долина со скошенной травой и пологими холмами по сторонам. Вполне достаточно места для посадки. Но по долине разбросаны в беспорядке огромные камни. Как бы не наскочить на них!
Присмотревшись, пилот решил садиться у самого склона – там вроде поменьше каменных препятствий. Послушный самолет бесшумно коснулся колесами земли и, слегка подпрыгивая, пробежал расстояние более короткое, чем всегда, будто понимал всю сложность посадки.
В самом конце пробега, когда скорость почти угасла, Шухов, энергично действуя рулями, сумел обвести его вокруг большого камня.
Самолет ткнулся в большой стог сена, чуть не развалив его, и замер.
Летчик отстегнул парашютные лямки и выпрыгнул из кабины. Где он находился, Шухов не имел представления, но понимал, что недалеко от линии фронта. И в самом деле – хорошо слышна была артиллерийская канонада, недалеко за холмами застрекотал и замолк пулемет. Чьи там позиции – республиканцев или фашистов?
Шухов курил в раздумье, не зная, что предпринять, когда увидел бегущих к нему мальчишек. Их было двое, и они стремглав неслись, почему-то молча, и один из них, побольше ростом, даже приложил палец к губам. лётчик сразу понял, в чем дело. Увидя ребят, он очень обрадовался – мальчишки не подведут, помогут в беде.
Когда запыхавшиеся мальчики остановились перед ним, он тихо спросил, ткнув рукой в сторону холмов:
– Фашисто?
– Си, камарада! (Да, товарищ!) – прошептал мальчик.
«Попал как кур во щи!» – подумал Шухов и вытащил из кармана словарик.
Мальчишки всюду мальчишки! И в Испании тоже. Они как зачарованные осматривали самолет. Один из них погладил борт машины и засмеялся:
– О-о! «Дьяболито рохо»!
Пора было знакомиться. Шухов протянул руку и назвал себя:
– Хосе!
Мальчишки недоверчиво смотрели на него. Хотя лётчик был и одет почти как все бойцы-республиканцы, в синее «моно» – холщовый комбинезон и поверх него «касадоре» – кожаную куртку, он мало походил на испанца.
– Франсе? – спросил после недолгого молчания мальчик.
– Но! Авиадоре русо!
– Амиго совиетика! – заулыбались ребята.
– Паблито! – представился высокий паренек. Ему было лет двенадцать-тринадцать. Под его черными, давно не стриженными вьющимися волосами, падавшими на лоб, неожиданно ярко голубели большие глаза. Дочерна загорелый мальчик был строен и быстро в движениях.
Тоже смуглый, темноглазый, Энрико был пониже, видимо помоложе и более медлителен, чем его товарищ.
Мальчишки, перебивая друг друга, стали быстро что-то спрашивать. Слов Шухов не разобрал, но понял, что их интересует причина его вынужденной посадки.
– Газолина! (Бензин!) – сказал он грустно и развел руками. – Но газолина!
То и дело листая словарик в поисках нужных слов, но больше прибегая к языку жестов, лётчик узнал от ребят, что их деревня совсем рядом за холмом и что она занята на днях фашистами.
– Их, конечно, наши скоро выбьют отсюда, – уверенно заявил Энрико, – но пока идти туда амиго совиетика нельзя!
– Что же будем делать, друзья? – растерянно спросил Шухов.
У Паблито заблестели глаза:
– Мы вас спрячем и самолет тоже!
Р-5 быстро и ловко замаскировали сеном. «Знал, умница самолет, где остановиться!» – невольно подумал Шухов. Получилось здорово – просто стог подвинулся в сторону метра на два. Спрятав внутри себя самолет, он стал таким же аккуратным, каким был и раньше, только, может быть, чуть побольше.
Договорились, что лётчик будет ждать, зарывшись в сено до темноты, пока не придут за ним мальчики.