ЧТО ПРОИСХОДИТ И ЧТО ДЕЛАТЬ?

ЧТО ПРОИСХОДИТ И ЧТО ДЕЛАТЬ?

Что — то непонятное творилось в эти дни в обеих столицах — Москве и Вашингтоне.

Из Кремля на Пятёрку постоянно шёл импульс –разберитесь. Мы выступаем с далеко идущими мирными инициативами, ввели мораторий на развёртывание своих ракет средней дальности в Европе, сократили их число, приостановили все испытания ядерного оружия. Но из Вашингтона никаких встречных шагов, одни слова. А на деле идёт  ужесточение по всему спектру советско— американских отношений. Нам что — не верят? Или загоняют в угол, продолжая Холодную войну новыми средствами?

И как нам отвечать — баш на баш? Или всё же попытаться поломать порочный круг эскалации? Горбачёв явно метался. То прямо, буквально по — андроповски, заявлял: «с этими людьми каши не сваришь» и предлагал «подвесить» намечавшуюся советско— американскую встречу в верхах. То, наоборот, как бы спохватившись, говорил, что надо продолжать курс на улучшение отношений с США, определённый XXV11 съездом. У нас, мол, всё равно нет иного выбора. На заседании политбюро 5 мая прямо заявил:

— «Если мы встанем на позиции империализма: жёсткость и ещё раз жёсткость, стоять, на чём стояли, то ничего не добьёмся. И всё будет по— прежнему. А это значит будет хуже».

Поэтому оставались всё те же проклятые вопросы — что происходит и что делать. Их со ссылкой на Горбачёва прямо поставил перед нами на Большой пятёрке Зайков.

Чёткого ответа на первый вопрос тогда не было. Рейган по— прежнему рисовался как «зоологический антикоммунист», непредсказуемый в своём рвении разрушить «империю зла», и которым властно управляет агрессивный военно— промышленный комплекс США. Из Вашингтона по мидовским и соседским каналам поступала невнятная информация о какой— то подковёрной борьбе в Белом доме вокруг выработки нового курса. Но, что будет представлять собой этот «новый курс», было неясно. Мудрые советские ведомства обставляли свои оценки такими изящными оговорками: «с одной стороны... и с другой стороны...» В общем, как бы не повернулись события, они всегда будут правы. И всё же явно преобладали мрачные прогнозы.

Не удалось тогда выработать и чёткого ответа на второй вопрос — что делать?  

Команда военных во главе с маршалом Ахромеевым твёрдо стояла: советская полтика должна сконцентрироваться на осуществлении объявленной Горбачёвым трёх этапной программы ликвидации ядерного оружия к 2000 году. От этой программы нельзя отступать ни на шаг.

В рамках её первого этапа можно пойти лишь на 50%— ное сокращение стратегических наступательных вооружений в строгой увязке с отказом США от создания, испытаний и развёртывания ударных космических вооружений. Корче говоря, — СОИ. Причём под сокращения СНВ должны подпадать и американские ядерные средства передового базирования, достигающие советской территории. То же в отношении ликвидации советских и американских РСД в Европе. Мы можем пойти на это только при условии, что Англия и Франция не будут наращивать соответствующие ядерные средства.

Ну а мидовская команда разоруженцев во главе с Виктором Карповым осторожно проводила линию на отход от этих радикальных позиций. И тут Карпов показал себя мастером компромисса. Не выступая прямо против позиции военных, он искусно искал развязки, которые ослабляли предлагаемые ими увязки. Военные, разумеется, были против. Но в битвах на Пятёрках вынуждены были уступать под давлением Зайкова и Шеварднадзе, за которыми постоянно маячило мнение «Самого» — Горбачёва.

Так в конце мая, скрипя зубами, Ахромеев отступил от своей прежней жёсткой позиции по СОИ и на переговорах в Женеве советская делегация внесла новые предложения. Теперь 50%— ное сокращение СНВ было обусловлено невыходом из Договора по ПРО в течение 15 — 20 лет и при этом разрешались исследования, испытания и проведение других работ по этой СОИ, но в рамках лабораторий. А несколько дней спустя военные вынуждены были сделать и другую уступку — дать согласие, чтобы американские средства передового базирования, способные достигать территории Советского Союза, была исключена из категории стратегических вооружений.

Эти новые предложения 16 июня торжественно озвучил Горбачёв на очередном Пленуме ЦК КПСС. Кроме того, он заявил, что Советский Союз готов теперь пойти на нулевой вариант по РСД в Европе без Англии и Франции, но при том понимании, что они не будут увеличивать число своих ядерных ракет.[160]