Снова в Праге
Снова в Праге
Британское посольство в Праге получило пополнение. На должность заведующего отделом виз в ранге 1-го секретаря прибыл дипломат, работавший в Чехословакии еще до войны. Он был представлен в консульской службе МИДа и приступил к работе. Никто в представительстве не удивился обилию его связей в различных кругах пражского общества, относя это за счет давнишнего знакомства дипломата со страной. Те же, кому было положено знать, что секретарь посольства разведчик, тем более воспринимали его активность как вполне естественную. Сам он свою принадлежность к Интеллидженс сервис и не скрывал, слишком долго он работал под различными прикрытиями и осознавал, что хорошо известен многим контрразведкам. Этим человеком был полковник Гибсон, о назначении которого в Прагу в Центре знали из сообщения «Бритта».
Собственно в поле зрения советской внешней разведки он и попал-то благодаря «Бритту», поскольку деятельность последнего в интересах британской разведки отслеживалась еще с 20-х годов, а его неизменным начальником пятнадцать лет был Гибсон. На каком-то этапе изучения этого тандема материалы на Гибсона были выделены в самостоятельное дело, которое пополнялось и пополнялось.
Наступил второй пражский период служебной карьеры полковника. Некоторые детали говорили за то, что он прибыл далеко не с ординарной миссией разработки советских учреждений, что для него было привычным, а для проведения работы по влиянию на внутриполитические события в стране пребывания. Поэтому и был взят под контроль с использованием тех возможностей, которыми внешняя разведка располагала в те годы в Чехословакии.
О нем и будет рассказ, но вначале небольшая биографическая справка.
Гибсон родился в Бирмингеме, вместе с семьей долго жил в России, где отец служил до революции, учился в реальном училище, освоил русский язык.
В Первую мировую войну проходил службу в британском экспедиционном корпусе, после окончания разведшколы был прикомандирован к английской военной миссии при штабе генерала Юденича, некоторое время состоял референтом в аппарате начальника британской миссии в России Локкарта, который известен как организатор заговора с целью свержения советской власти, раскрытого ВЧК. В 1919 году Гибсон по линии разведки выехал в Турцию. В Стамбуле им был привлечен к сотрудничеству эмигрант из России (это был «Бритг»), с которым он будет работать на советском направлении много лет. Затем получает назначение в Бухарест и становится одним из ведущих специалистов своей службы по советским делам.
Гибсон интенсивно использовал для решения задач получения разведывательной информации русскую эмиграцию и сумел создать разветвленную агентурную сеть на советской территории. Одним из его ближайших помощников и удачливых вербовщиков стал «Бритт».
В 1932 году в связи с реорганизацией английского раз-ведаппарата в Прибалтике Гибсон был переведен в Ригу, где работал под прикрытием консульского отдела британской дипломатической миссии. За ним последовал в Латвию и «Бритт». Через некоторое время Гибсона перевели в Прагу, где он пробыл более шести лет вплоть до оккупации Чехословакии немцами. С началом Второй мировой войны он командируется в Турцию в качестве резидента английской разведки в этой стране.
Жена Гибсона родилась в Одессе, во время Гражданской войны выехала в Константинополь, работала там в отделении французского банка, там же познакомилась со своим будущим супругом. В последующие годы сопровождала мужа в его служебных командировках.
Старшего брата, когда тот был отозван из Румынии, сменил средний — Арчибальд Гибсон, который продолжил линию привлечения эмигрантов, которых было тогда немало в Бухаресте и других румынских городах. После начала Второй мировой войны румыны под нажимом немцев установили плотное наблюдение за английским разведчиком и его связями, бьши потери.
В 1944 году после выхода Румынии из войны на стороне Германии Арчибальд возвращается в Бухарест с целью восстановления агентурных позицией и приспособления их к новым задачам, поставленным штаб-квартирой СИС.
Младший из Гибсонов избрал карьеру адвоката в Лондоне. Братья поддерживали между собой переписку.
Дочь Гибсона-старшего, Дагмар, находилась вместе с родителями в Чехословакии, училась в балетной школе, как и отец, увлекалась оперным искусством, имея хорошие внешние данные, пыталась даже получить работу на киностудии «Баррандов». Вышла замуж за английского офицера, но вскоре брак распался, ребенок остался с матерью.
Так складывалась карьера и семейная жизнь Гибсона, когда он вскоре после окончания войны в Европе вновь получил назначение в Прагу, где стал заведующим отделом виз британского посольства. С этим городом у него будут связаны и изменения в личных делах.
Во внутренней переписке своей службы Гибсон, как следует из упоминания в архивном документе внешней разведки, был зашифрован как «22 500-й».
В распоряжении внешней разведки было немало документов, свидетельствовавших о желании союзников взять под контроль развитие событий в Чехословакии, опираясь на Бенеша и руководимое им Временное правительство. В апреле 1945 года из Лондона генералу Эйзенхауэру была послана примечательная телеграмма:
«Политика Англии направлена на то, чтобы укрепить чехословацкое правительство против коммунистов и русских. Британское правительство считает с политической точки зрения желательным, чтобы англо-американские войска по мере возможности освободили большую часть Чехословакии».
Это сделать не удалось, хотя немецкая группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Шернера оказывала ожесточенное сопротивление наступавшим советским войскам, в составе которых действовал и сформированный в СССР чехословацкий корпус. Решающим стал знаменитый танковый рейд на Прагу, завершивший освобождение Чехословакии, американские войска заняли западные области. Наступало время острых внутриполитических баталий.
Эту особенность послевоенной ситуации хорошо понимал источник каирской резидентуры «Бритт», глубоко знавший всю предысторию положения дел на Балканах и в Центральной Европе. Именно поэтому ему и была поставлена задача освещения деятельности англичан по этому направлению.
«Бритт» обратил внимание на то, что еще во время войны англичане создали мощные разведывательные секции, которые вели работу в оккупированных немцами странах, и не только, и даже не столько для получения разведывательной информации, сколько для установления контакта с партиями, организациями и группами, имея в виду воздействие на послевоенные события в интересовавших их странах.
Так, по словам «Бритта», было в Румынии, где вначале с авторитетным лидером прежней политической элиты, Маниу, из Каира поддерживал связь полковник Мастер-сон, а затем в самой Румынии его коллега Шастелен (об этом мы рассказали). Такая же задача ставилась и по Чехословакии, с той, правда, большой разницей, что лидер, на которого делалась ставка — Бенеш, в годы войны находился в Лондоне.
Время шло, политики и спецслужбы работали, вопрос, кто возьмет верх в политических процессах в Чехословакии в первые два послевоенных года, решен не был. Из резидентур шла информация, которая свидетельствовала об активизации разведок бывших союзников.
«Бритт» сообщил, что, по -его сведениям, руководство английской разведки посылает в Прагу одного из своих самых опытных офицеров Гибсона, которого он, «Бритт», прекрасно знает по долголетней совместной работе. Когда эта информация была рассмотрена в Центре, то было принято решение заняться выяснением миссии Гибсона, не исключались и какие-то обращения к «Бритту», если в таковых будет надобность.
Помимо сказанного была и еще одна причина, почему Центром уделялось такое внимание Гибсону. Не было уверенности, что в результате проведенных оперативных мероприятий была выявлена вся прежняя агентура этого английского разведчика в Советском Союзе. Существовала вероятность того, что с кем-то из своих помощников англичане захотят восстановить связь и могут даже поручить это самому Гибсону, прикрытие которого весьма благоприятно для этого. Так что в успехе наблюдения за Гибсоном были заинтересованы как внешняя разведка, так и контрразведка органов госбезопасности СССР.
Очень быстро установили, что Гибсон с семьей проживает по адресу Прага XVIII, Слунка, 21; квартира большая, у него две служанки: одна русская, обслуживает его уже много лет, другую хозяин нанял уже в Праге. Ее жених сотрудничал с немцами, понес наказание, поэтому вела она себя тихо, больше всего боясь потерять столь привлекательное место, даже из дома выходила редко, да и то только в ближайший магазин.
Гости, посещавшие квартиру Гибсона, фиксировались, в числе их были и местные граждане, и иностранцы. Однажды хозяин, уходя на работу, оставил блокнот с фамилиями и телефонами людей, которые постоянно поддерживали контакт с английским посольством.
Обнаружились черновики бумаг личного свойства, например набросок воспоминаний о работе в Турции. Очевидно, Гибсон восстанавливал в памяти эпизоды прошлого, в его записях был даже своеобразный календарь памятных ему событий:
1917 — Москва
1917, март — перемещение в Петроград
1917, октябрь — возвращение в Москву
1917, март — арест англичан
1918, октябрь — отъезд из Москвы
Или только географические точки, например:
1932, январь — Рига — Берлин — Лондон — Париж — Рига
1936, сентябрь — Прага — Вена
1941, январь — Лондон — Лиссабон — Анкара — Стамбул и т. д.
За этими пометками стояла большая работа с людьми; как Гибсон намеревался использовать свои впечатления от городов, информацию о своих сослуживцах, помощниках и политиках, с которыми ему довелось работать и встречаться, не известно.
Существенную зацепку по освещению работы Гибсона предложил «Бритт». На одной из встреч в сентябре 1946 года он рассказал, что через Каир в Европу выехал брат Васильева (бывшего когда-то, как и он сам, помощником Гибсона). Младший Васильев работает на английскую разведку и всю войну находился на связи у ее резидента в Стамбуле Гибсона. Он имеет британский паспорт и, как можно понять, будет использован в работе по Советскому Союзу. Он едет в Лондон за назначением, обещал написать «Бритту» как устроится, сказал, что не надо терять друг друга из виду.
В Центре подняли все материалы на братьев. В донесении агента, знавшего младшего Васильева, Владимира, сообщалось:
В. Г. Васильев родился в 1905 году, отец служил старшим врачом на броненосце «Ослябя», погибшем в бою с японской эскадрой при Цусиме. Учился в Петербургском кадетском корпусе, вместе с которым был эвакуирован в Сибирь; во время Гражданской войны служил в отрядах Каппеля и в армии адмирала Колчака, как и многие другие бежал за границу; сначала находился в Шанхае, затем с группой молодых людей был отправлен в Югославию. Оттуда был вызван старшим братом в Бухарест, где вначале сотрудничал с румынской разведкой, а затем был завербован англичанами и выполнял роль связника с эмигрантом Богомольцем (т. е. с «Бриттом». — Авт.), являвшимся помощником резидента Интеллидженс сервис в Румынии Гибсона. Впоследствии находился на связи у самого Гибсона и его брата Арчибальда. В середине 1940 года был переведен англичанами в Стамбул, где вновь оказался под началом Гибсона.
Начали исследовать эту линию, так как возник вопрос, нельзя ли выйти на англичанина через Владимира Васильева.
В период немецко-румынской оккупации Одессы агент органов госбезопасности «Кайсов» познакомился в дружеской компании с некоей Ксенией,, приехавшей из Бухареста. Та, проникнувшись доверием к сыну бывшего белого генерала, рассказала, что знает людей, связанных с английской разведкой, и назвала Владимира. Уезжая из Одессы, обещала «Кайсову», проявившему интерес к жизни за рубежом, помочь установить связь с этим человеком и дала ему свой адрес.
В августе 1945 года «Кайсов» под легендой розыска имущества, вывезенного румынами из Одессы, приехал в Бухарест и связался с Ксенией. На просьбу «Кайсова» выполнить обещание и вывести его на английских представителей она указала на прямого начальника Владимира Васильева — А. Гибсона. Ждал «Кайсов» напрасно, англичане проявили осторожность, а может быть, дама переоценила свои возможности.
Дальнейшая проверка показала, что старший из братьев, Васильев Стефан, в конце июля 1945 года арестован органами «СМЕРШ» на территории Румынии.
На допросе Васильев показал, что после введения в Румынию немецких войск брат вместе с английскими разведчиками покинул страну и выехал в Турцию. В 1944 году жена арестованного, работавшего в то время в германском разведоргане в Софии, ездила в Стамбул по заданию германской разведки для свидания с братом. Возвратившись, она рассказала, что Владимир получил британское подданство и служит в звании штаб-сержанта радиотелеграфистом при резиденте СИС в Турции Г. Гибсоне.
В связи с переездом из Софии в Бухарест и приходом в Румынию советских войск переписка между братьями прекратилась, тем не менее Васильев-старший высказал уверенность, что в сложившихся условиях можно попытаться от его имени установить связь с Владимиром и высказал в этой связи целый ряд соображений, как это лучше сделать.
Сам Васильев, отбывая тюремное заключение, стремился как-то облегчить свою участь — на сотрудничество со следствием и сотрудниками оперативных служб шел без проблем. На его бухарестской квартире были изъяты пять фотоальбомов любительских фотографий, на которых были запечатлены многие лица, которые, по его словам, сотрудничали с английской разведкой. Васильев назвал их, сообщив известные ему сведения о местонахождении этих людей и роде их занятий.
Но время шло, обстановка менялась и торопила. Лондонской резидентурой Владимир был установлен в бедном квартале одного из пригородов, но он был тяжело болен и что-либо конструировать в этой ситуации было бессмысленно. Да и не эта линия Гибсона в освещении действительности была главной — эпизод с его бывшими помощниками лишь высвечивал то значение, которое руководство внешней разведки придавало вскрытию деятельности сотрудников СИС в Чехословакии. Слишком высоки были ставки в политической игре, которая велась в этой стране.