Глазами сигуранцы
Глазами сигуранцы
В Румынии начался процесс внутренних преобразований, который проходил в острой борьбе противоборствующих сил. Санатеску на посту премьер-министра сменил генерал Радеску, но в условиях нарастания активности созданного в стране Народно-демократического фронта его линия на сохранение позиций исторических партий не учитывала сложившихся реалий. Король под давлением НДФ был вынужден дать отставку Радеску и поручил формирование кабинета представителю Фронта — Петру Грозе. Радеску укрылся в британской военной миссии, а затем на самолете был вывезен на Кипр.
Новые румынские власти провели задержание ряда лиц, руководивших при Антонеску спецслужбами. В их числе оказался один из руководителей сигуранцы, а затем начальник бюро по безопасности при премьер-министре — Кристеску. Его спросили относительно осведомленности его бывшего ведомства о деятельности английской разведки в стране. Вот что рассказал Кристеску.
Английской разведывательной службой в Румынии в предвоенные годы последовательно руководили Гарольд и Арчибальд Гибсоны, Мастерсон и Шастелен. Последний после вступления Румынии в войну был откомандирован в Стамбул, где вместе с Гибсоном продолжал руководить английской агентурой в Румынии.
Проживая долгое время в Румынии Гибсон и его брат, как и Шастелен приобрели много связей во влиятельных румынских кругах, среди политических деятелей и военных. Они были активно использованы англичанами, одни как информаторы, другие как проводники английского влияния.
Всего Кристеску пофамильно назвал 35 персон, о которых ему было известно как о связанных с английской разведкой. Он показал далее, что с началом военных действий против СССР сигуранца арестовала ряд лиц, подозревавшихся в связи с нею. При допросе один из них признался, что собранные им и его товарищами сведения о Румынии направлялись в Стамбульский центр английской разведки, который поддерживал постоянную связь с Маниу.
По словам Кристеску, понимая, какой опасности подвергся бы Маниу в случае, если бы немцы узнали об этом, он якобы немедленно отправился в тюрьму, где содержался давший упомянутые показания человек, и велел составить новый протокол допроса, где имя Маниу вообще не упоминалось. Самому арестанту было сказано, чтобы впредь держал язык за зубами, иначе ему несдобровать.
Был такой эпизод в практике сигуранцы или нет — дело не в этом. Подтверждалось, что румынская оппозиция изначально действовала с согласия Антонеску, который, как известно, лично курировал и разведку, и контрразведку.
Показания Кристеску в отношении миссии Шастеле-на не расходились с имевшейся информацией и лишь дополняли ее некоторыми деталями. По его словам, Шас-телен и сопровождавшие его офицеры были по ошибке пилота выброшены на территории Румынии не в обусловленном месте, а потому их не встретили, как это планировалось. Убрав парашюты, они вынуждены были зайти в ближайшую деревню, где и были задержаны жандармами. Будучи доставлены в Бухарест, утверждали, что их целью было связаться с румынским правительством для ведения переговоров о выходе Румынии из войны. Несмотря на требования немцев участвовать в допросах, румыны, используя различные ухищрения, такой возможности им не дали.
История с Шастеленом была лишь эпизодом в широкомасштабной разведывательно-диверсионной деятельности союзников. Во время Второй мировой войны американцы и англичане создали объединенный разведывательнодиверсионный орган для оказания помощи войскам при их высадке в Континентальной Европе. В этом органе сотрудничали Управление стратегических служб США, Специальное разведывательное управление министерства экономической войны Великобритании, а также французская, чехословацкая, польская и другие разведки. Координационный центр организации находился в Лондоне, где пребывали правительства в эмиграции стран, оккупированных немцами, а УСС имело там своего представителя.
Базой для засылки агентуры в целях ведения диверсионно-разведывательной работы во Франции, Чехословакии, Румынии, Австрии, Венгрии, Болгарии и Югославии был каирский центр известный в шифрованной переписке под кодовым названием «Спешл форс 133», а позже «Спешл форс 399».
Агентура, которая группами и в индивидуальном порядке выбрасывалась с парашютами или десантировалась с подводных лодок в страны назначения, комплектовалась в основном из граждан этих стран; возглавляли эти спецгруппы английские и американские офицеры. В Каире же находился узел связи с засланной агентурой. Общее руководство разведывательными операциями в Балканском регионе осуществлял Главный штаб союзных сил на Ближнем Востоке.
После высадки англо-американских войск в Италии в Бари был создан филиал «Форс 133» для связи с агентурой и сооружена мощная радиостанция. Впоследствии американская и английская разведки сосредоточили всю эту работу в Центральной и Восточной Европе в своих руках, разделив сферы ответственности. В зону англичан входили Румыния, Венгрия, Болгария, Югославия. При этом было обусловлено, что как американская, так и английская разведки сохраняют за собой право на продолжение связи с уже заброшенной агентурой в не своей зоне. В отношении Чехословакии англичане этой договоренностью широко пользовались. С приближением советских войск к границам Румынии существенно активизировались операции союзников и в этой стране.
В апреле 1944 года представитель Специального разведывательного управления Великобритании в Москве бригадный генерал Хилл передал по каналу сотрудничества руководству 1-го управления НКГБ письмо с уведомлением о засылке в Румынию разведгрупп в составе 18 разведчиков (12 английских и 6 американских). По поручению из Лондона Хилл предложил даже создать смешанную оперативную группу из представителей разведслужб Великобритании, США и Советского Союза для совместной работы в Румынии, но согласия советской стороны на подобного рода кооперацию получено не было.
В дальнейшем, в том числе и после окончания военных действий, американская и английская разведки неоднократно обращались в НКГБ с просьбой о прояснении судьбы своих агентов в восточноевропейских странах, которые советская сторона, как следует из оперативной переписки того времени, в меру ее осведомленности и имевшихся возможностей, стремилась удовлетворять.
А вот затем Кристеску раскрыл эпизод, который нам известен не был. Как следовало из его дальнейших показаний, после провала Шастелена англичане направили в Румынию для установления связи с Маниу другого разведчика, также снабженного рацией. Последнему удалось связаться по паролю с указанным ему лицом, а затем его вместе с рацией разместили на квартире Стирбея. Оттуда он связывался с Каиром, о чем сигуранце стало известно от немцев, запеленговавших радиоконтакт.
Ввиду того что инцидент мог обернуться большими неприятностями с немцами, о возникшей ситуации было доложено Антонеску. Маршал сильно нервничал и приказал убрать радиста из дома Стирбея, что и было исполнено (радиста взяли при переезде на другую квартиру). Румыны вынуждены были допустить к допросу арестованного немцев, но перед этим под угрозой расстрела проинструктировали его, как вести себя на допросе. Повторимся, что это версия Кристеску.
Чтобы завершить рассказ о показаниях Кристеску, скажем, что в числе лиц, которых сигуранца считала агентами англичан (и, заметим, не арестовывала), он назвал генерала, бывшего одно время начальником румынского Генштаба. Фамилию мы называть не будем по этическим соображениям. Об этом знали только сам Кристеску, его заместитель и Антонеску. Проверить справедливость или надуманность утверждений Кристеску не представляется возможным, да и необходимости в этом нет. Эти показания заставляют лишь предположить высокий уровень информированности английской разведки о положении дел в Румынии.
Понимая, что их позиции в силу массированного советского присутствия в стране и усиливающегося давления на короля со стороны НДФ, где решающее слово было за коммунистами, становятся проблематичными, англичане избирают гибкую линию. МИД Великобритании направляет 22 октября телеграмму английскому представителю в Бухаресте, в которой высказаны такие рекомендации:
«Следует оказать всякое возможное содействие королю и лидерам исторических партий. Их следует поощрять к самостоятельным действиям и к отказу от поддержки извне в борьбе против опасности, которая, по их мнению, им угрожает. Мы желаем со своей стороны сделать все возможное для их поддержки, но мы не сможем поддержать их, если они будут сталкивать нас с русскими для обеспечения своих интересов».
Германские войска, отходившие из Румынии в Венгрию, оказывали упорное сопротивление. Верхушка третьего рейха делала все, чтобы выиграть время, надеясь до последних дней на сепаратную договоренность с американцами и англичанами. Это хорошо известно из обстоятельств переговоров резидента Управления стратегических служб США в Берне Даллеса с генералом СС Вольфом. А начальник германской политической разведки Шелленберг по поручению Гиммлера продолжал эти попытки вплоть до первых чисел мая 1945 года. Поэтому и в Румынии тактика немцев заключалась в том, чтобы любой ценой выиграть вначале месяцы, затем недели и в конце концов даже дни.
Истребителем румынской части ПВО был поврежден самолет, который пытался перелететь в Германию, но совершил вынужденную посадку. На его борту оказался руководитель фольксгруппы, то есть организации румынских немцев, некто Шмидт. Он дал любопытные показания о тактике германского политического и военного руководства в Румынии в последние месяцы войны, что во многом объясняет и характер внутриполитических событий в этой стране.
В архивном деле имеется перевод протокола допроса немца, который, как представляется, без особых комментариев заслуживает того, чтобы воспроизвести некоторые фрагменты из него:
«Шмидт. В августе 1944 года в связи с наступлением советских войск возникла реальная угроза выхода Румынии из войны, и я выехал в Германию. 23 августа я прибыл в Берлин и посетил Главное управление имперской безопасности, где встретился у группенфюрера Мюллера с руководителем «Железной гвардии» Сима. Вместе с ним мы выехали в ставку Гиммлера в Растенбурге. Как только я вошел к нему в кабинет, Гиммлер подошел к карте и рассказал об обстановке на Восточном фронте. Он считал, что даже если основная территория Румынии будет потеряна, то надо удерживать Трансильванию».
После вступления советских войск в Трансильванию Шмидта вновь вызвали в Берлин, в этот раз его принимали Гиммлер и Риббентроп.
«Шмидт. Гиммлер говорил, что надо сделать все для того, чтобы выиграть время и для этого оказать ожесточенное сопротивление. В советском тылу следует организовать вооруженные выступления, акты саботажа и диверсий по примеру того, как это делали русские партизаны. Немецкое население Румынии, по его представлению, должно показать примеры самопожертвования и мужества. При этом разговоре присутствовали руководитель VI управления СД Шелленберг и начальник отдела по диверсионной работе Скорцени».
Из разговора со Скорцени Шмидту стало известно, что по вопросу организации вооруженных выступлений в тылу советских и союзных войск Гиммлер вызывал командующего РОА Власова, лидера бельгийских фашистов Дегреля, кого-то из членов лавалевского правительства во Франции, а также руководителя украинских националистов, фамилию которого Шмидт не запомнил.
С этими инструкциями Шмидт на самолете был переправлен в Венгрию, а оттуда выехал в Бухарест, где встречался со многими людьми из числа известных ему по прежней работе железногвардейцев и военных. Не добившись ожидаемых результатов, вылетел в Германию, но его «Хеншель-129» был сбит румынской боевой машиной с бортовым номером 214-С.