Приказано возвращаться
Приказано возвращаться
В руководстве французской контрразведки произошли изменения. На посту генерального контролера Аллека сменил Профизье, который поручил Лаго комиссару Саниасу. Тот несколько раз интересовался занятиями Богомольца. Лаго попадал в затруднительное положение, он опасался, что игра за спиной Богомольца может плохо кончиться. У СИС свои отношения с «Сюртэ», и трудно сказать, чем могут обернуться его услуги французам. Лаго рекомендовано поставить Богомольца в известность о том, что в «Сюртэ женераль» им интересуются, тем более как-то Богомолец сказал, что хотел бы через Лаго иметь выходы на эту службу.
Получив такое сообщение, Богомолец очень заволновался и объявил Лаго, что он готов делать для «Сюртэ» все, только бы его оставили в покое. С этой стороны Лаго себя обезопасил. А ему надлежит освещать деятельность Богомольца для французской контрразведки в тех пределах, которые не мешают выполнению стоящих перед ним задач.
Лояльность Лаго оценена, у «Сюртэ» теперь есть свои возможности наблюдения за Богомольцем. Коллег из СИС нужно, конечно, выслушивать, но хорошо иметь и свою информацию.
На квартире Богомольца стоит небольшой сейф, где, вероятно, хранится текущий архив, копии информационных сообщений, переписка и прочее. Поскольку Лаго подолгу находится в квартире, то установить тип сейфа, номер и серию замка не проблема. Решено вскрыть сейф в отсутствие Богомольца и сделать выемку, хотя полной уверенности в том, что он не хранит наиболее важные документы в банке, не было. Оказалось, что сейф куплен на фирме «Ротео», ключ типа А-24, остальное — дело техники. Некоторые затруднения могут возникнуть: например, компания может в соответствии с обычной практикой предложить прислать на дом своего мастера. Но Лаго с этим справляется, и запасной ключ вскоре оказывается у него в кармане.
В Центре развитие отношений Лаго с «Сюртэ женераль» получает одобрение. Руководство ИНО полагает, что ему полезно иметь контакты с французами. Кроме всего прочего, считалось, что это укрепляет положение Лаго в стране. Но за этими контактами надо внимательно следить и быть в курсе всех нюансов. Сейчас все эти вопросы переплелись в связи с теми событиями, которые коснулись Богомольца, приведя к приостановке работы Интеллидженс сервис и с Лаго. Он в этой ситуации должен был как минимум «сохранить лицо» и дальнейших своих действий от французов не скрывать. Ведь последствия вербовочного подхода к Богомольцу были пока до конца не ясны и могли возникнуть всякие неожиданные повороты.
В письме к Гибсону Лаго сообщал, что получил уведомление от Богомольца об окончании его службы в известном учреждении с 1 апреля 1934 года. Эта неожиданная информация поразила своей внезапностью и той манерой, в какой была изложена. Ввиду того, писал Лаго, что он имеет честь быть лично знакомым с мистером Гибсоном, он хотел бы попросить у него некоторых объяснений. Он напоминает, что совместная работа продолжалась около трех лет, и за это время он исполнил ряд поручений, связанных с риском для жизни его и тех людей, которые доверились ему. За это время ему ни разу не было сказано, что его работой недовольны. И вот теперь объявляют, что он не нужен, его, по сути дела, выбрасывают, даже не соблаговолив пристойно решить денежные дела, не говоря уже о судьбе упомянутых людей, продолжающих работать на службу. Зная мистера Гибсона как старого работника и джентльмена, он, Лаго, хотел бы спросить, находит ли коллега приемлемым такой метод прекращения отношений с лояльным сотрудником. Одновременно Лаго хотел бы засвидетельствовать свое уважение господину Богомольцу, который в этот неприятный момент нашел возможным из своих средств заплатить причитающиеся ему суммы за последний месяц.
Гибсон сразу же сообщил Богомольцу о том, что получил письмо от Лаго и просил (сам он ответить не может) разъяснить Лаго, что от него, Гибсона, в данном случае ничего не зависит и прекращение сотрудничества его ведомства с ним — это решение руководства.
Лаго высказывает предположение, не лишенное некоторых оснований, что история с отставкой Богомольца разыграна штаб-квартирой СИС с целью выяснения, где же произошел провал в работе, и проверки своих сотрудников.
С санкции Центра Лаго напросился в «Сюртэ», встретился с комиссаром и, рассказав об извещении, полученном от английской секретной службы, спросил, не могли бы его источники в СССР представлять интерес для французских служб. Саниас поспешил доложить о предложении Лаго своему начальнику, и тот принял его на следующий день. Профизье сказал, что, возможно, вопрос о связях Лаго мог бы заинтересовать их 2-е бюро, ведь его отдел занимается внутренними вопросами. На слова Лаго о том, что он, конечно, понимает различие в функциях подразделений, но ему не хотелось бы идти без рекомендации, был получен ответ: он может сослаться на свое длительное сотрудничество с аппаратом генерального контролера и, кроме того, о нем предупредят. На следующий день Лаго попросился на прием.
Вскоре его посетил сотрудник «Сюртэ», который, очевидно, проверял Лаго по домашнему адресу. Спросил о том, какие вопросы он хотел поставить. Лаго коротко повторил. Ему вручено извещение. В нем говорится, что получателю сего надлежит явиться в бюро на улице Юни-верситэ, 75, предъявить повестку консьержу, который и сопроводит его к месье Даниэльсу.
Комиссар попросил изложить все сказанное Лаго в письменном виде, что тот и сделал. Он сообщил, что с 1931 по 1934 год сотрудничал с Интеллидженс сервис под руководством офицера Гарольда Гибсона, связь с которым осуществлялась через его помощника Богомольца, проживающего в Париже. За эти годы им, Лаго, были приобретены источники информации в СССР, куда он ездил нелегально, об этом «Сюртэ» хорошо известно.
Теперь у него, Лаго, возникает вопрос, что делать с его людьми в Советском Союзе. Поэтому он и спрашивает, не могут ли они заинтересовать французские службы. Согласиться с Богомольцем и работать с ним дальше он не может, так как не знает точно, кому теперь тот будет служить: сегодня это поляки или румыны, завтра японцы, а там, может быть, и гитлеровцы.
Лаго попросили присмотреться к Богомольцу. На вопрос, какие темы входили в сферу его интересов, Лаго ответил: внешняя и внутренняя политика СССР, внутриполитическое положение в стране, деятельность руководящих партийных и государственных органов, состояние экономики и отдельных отраслей промышленности, особенно выполняющих оборонные заказы, сведения о видных деятелях ВКП(б).
Было совершенно ясно, что англичане займутся проверкой всей агентурной сети Богомольца, а также и Лаго, используя имеющиеся у них возможности, и в первую очередь дружественные французские службы.
Первый тревожный сигнал поступил от одного из закордонных источников ИНО. Он сообщил, что французская контрразведка внимательно следит за неким Лаго и очень интересуется его деятельностью, подозревая его, очевидно, в связи с советской разведкой. Вполне возможно, сообщал источник, что в ближайшие дни против упомянутого Лаго будут приняты жесткие меры.
Центр дает срочное указание в резидентуру о предельной осторожности. Французы могут проверять связи Лаго, за ним наверняка установлено наружное наблюдение, и он может притащить «хвост» на встречу с нашим работником. Резидентура отметила, что сам Лаго пока ответа на свое письменное обращение не получил, но все же надеется на более или менее положительный результат. Однако эти надежды могут оказаться тщетными. Лаго предупрежден обо всех возможных мерах предосторожности. Предпринимать что-то еще в сложившейся ситуации, очевидно, не стоит и просто поздно. Остается ждать развития событий.
Короткая телеграмма из Парижа положила конец всем даже слабым надеждам: Лаго высылается из страны по решению министерства внутренних дел в недельный срок с мотивировкой «нежелательный иностранец».
К Лаго домой явился инспектор полиции и попросил пройти вместе с ним в префектуру. Там ему предъявили постановление о высылке с указанием на незаконный въезд во Францию без визы.
Уведомление о высылке Б. Ф. Лаго из страны
Лаго еще раз попытался связаться с «Сюртэ», но Профизье отказался его принять. Через секретаря он сообщил, что «Сюртэ» к высылке Лаго отношения не имеет.
Лаго сообщил о своей высылке Беседовскому и Богомольцу. Первый начал хлопотать за него. Как сказал Беседовский, хотя в его откровенности Лаго уверен не был, особых причин, мол, для высылки нет, а главное — это проверка в МИДе на предмет выявления лиц, въехавших во Францию без должного оформления документов и получивших возможность остаться на жительство. В их число вошли те, кто получил такое разрешение по представлению различных ведомств, в том числе и «Сюртэ женераль». Вместе с Беседовским они составили прошение о пересмотре решения, просил за него и месье Лондон из газеты «Журналь», которому он так помог когда-то со сбором материалов по Коминтерну. Богомолец заявил, что высылка ничего не меняет в их отношениях и он просит Лаго продолжить сотрудничество с ним.
В свое время Лаго хорошо поработал на отдел документации советской нелегальной разведки. Исходя из собственного опыта и знаний, он направил в Центр подробные сведения о порядке получения французских виз, вида на жительство, прописки и выписки, въезда и выезда, получения корреспонденции и о высылке нежелательных персон.
Последняя, как он писал, имела три вида:
По решению префектуры полиции в случае нарушения закона о контроле за иностранцами, в том числе въезде без визы и паспорта. Она может быть отменена распоряжением самой префектуры, «Сюртэ женераль» и высших инстанций. Документ пишется на голубой бумаге.
Префектурой по представлению «Сюртэ женераль» или согласованию с этой службой. Такое решение может быть отменено только министром внутренних дел, то есть в конечном счете той же «Сюртэ». Документ на зеленой бумаге.
Решением совета министров по представлению министерств: военного, иностранных и внутренних дел. Оформляется в исключительно важных случаях и может быть пересмотрено только советом министров или президентом. Печатается на белой бумаге.
Лаго получил белое уведомление.
Решение о высылке утверждено окончательно и пересмотру не подлежит. Лаго считает, что это последствия неосторожных, как он выразился, действий в отношении Богомольца. Положение у него тяжелое, так как фактически он не имеет возможности куда-либо выехать. Срок действия Нансеновского паспорта кончается через неделю, и никакое консульство не даст визы. По его австрийскому паспорту ехать весьма опасно и можно непосредственно познакомиться с французской пенитенциарной системой, проще говоря, попасть в тюрьму. Ехать через франко-бельгийскую границу нелегально после убийства в Марселе югославского короля Александра и министра иностранных дел Франции Барту рискованно, так как полиция ужесточила контроль и поголовно проверяет всех, пересекающих границу, на предмет возможной причастности к этому террористическому акту.
В отношении того, как поступить с Богомольцем, у него имеются два варианта.
Первый вариант. Окончательный «разгром» всей работы Богомольца. Все его «линии» прерываются, и он лишается таким образом всех «источников». В Париже через НКИД властям сообщается о той работе, которую ведет Богомолец. Французы, по мнению Лаго, с большой долей вероятности предложат ему покинуть страну. Далее представить во 2-е бюро польского Генштаба копии информационных сообщений и кое-что из его досье, из чего будет следовать, что Богомолец почти десять лет находится под колпаком ОГПУ. Это можно сделать или с помощью анонимного письма, или через него, Лаго, то есть тогда расшифровать его как сотрудника ОГПУ. Такой же шаг можно предпринять и в отношении румын, чтобы заблокировать возможность продолжения сотрудничества Богомольца с ними.
Второй вариант. Последний раз предложить Богомольцу сотрудничать с ИНО. Его настроение сейчас отлично от того, какое было в марте, когда его пытались вербовать. Богомолец очень надеялся, что англичане «оценят» его неподкупность. Сейчас же, по наблюдениям Лаго, он отчетливо осознает, что является всего лишь агентом иностранной державы и работает против своей страны. А когда стал ненужным, его просто выбрасывают как хлам. Внутренне он ждал второго прихода работника ИНО. Фактически его удерживает пока только страх перед арестом местной контрразведкой в случае, если он станет работать на советскую разведку.
Соображения Лаго принимаются к сведению, но оставляются без последствий, что в конкретно сложившейся ситуации вполне логично и оправданно. Расшифровывать операцию «Тарантелла», равно как и предпринимать еще один вербовочный подход к Богомольцу, признается нецелесообразным.
У самого Лаго имеются две реальные возможности.
Одна — выехать по своим старым документам в Швейцарию и продолжить сотрудничество с Богомольцем.
Другая — сжечь все мосты и ехать домой, оставляя Богомольца, а следовательно, СИС и другие иностранные разведки, с которыми он сотрудничал, в неведении. «Агентура», задействованная в операции, продолжает функционировать. Окончательные решения по всему делу будут приняты после прояснения ряда вопросов. Склоняются к этому варианту.
Центр принимает решение об отзыве Лаго в Союз. Вопрос о его дальнейшем использовании будет решен в Москве.
Из Парижа сообщается, что Лаго отбывает из Марселя, указав в качестве конечного пункта следования Стамбул. Там он без труда получит советскую визу, о чем позаботится Центр, и отбудет в Одессу. Через Германию ехать небезопасно. Отъезд из Франции организован так, чтобы Богомолец не понял, куда Лаго уехал. Лаго оставит ему записку, что французы его «настигли», он вынужден «убраться» и уезжает в Италию. С итальянской территории, для чего будет подключена резидентура в этой стране, он напишет, что местная полиция все же его «накрыла». Богомолец едва ли что-либо сможет проверить, Лаго «исчезает» и тем самым выводится из оперативной игры. Богомолец наверняка будет связываться с легендированной агентурой в СССР, и операция, таким образом, может получить продолжение уже без участия Лаго.
Выезд А/243 в СССР по предложенному варианту санкционирован. Заместитель начальника ИНО Слуцкий просит начальника погранвойск НКВД Фриновского дать распоряжение КПП Одесского порта о пропуске без досмотра австрийского гражданина Раймунда Фишера, прибывающего из Стамбула 13 декабря 1934 года на пароходе «Франц Меринг».
Уже в Москве Лаго представляет подробный отчет об особенностях паспортно-таможенного контроля и визового режима при следовании через Турцию и предпочтительности использования этого маршрута в экстренных случаях.
И еше одно весьма важное сообщение, которое, несмотря на драматизм своих собственных обстоятельств, сделал Лаго, было связано с недавним покушением хорватского террориста в Марселе на министра иностранных дел Франции Барту и югославского короля Александра. Информация настолько значима, что ее в виде спецсооб-щения незамедлительно докладывают наркому Ягоде, а затем политическому руководству страны.
В нем говорилось, что Беседовского посетил некий господин, связанный с РОВС в Югославии, предложивший ему принять участие в акции, цель которой — доказать связь организаций хорватских эмигрантов, имеющих террористические группы, с Коминтерном. Для этого Беседовский должен опубликовать в западной прессе статью, где было бы указано, что из своего опыта работы в НКИДе он якобы знает о существовании такой связи. Беседовский от участия в этом деле отказался.
Теперь, если эта фальшивка появится где-то, то для НКВД будет ясно, откуда дует ветер, и можно будет подготовить контрмероприятия, а если нужно — то и опровержение, подтверждаемое фактами.