Новость из Мехико
Новость из Мехико
На приеме, устроенном от имени министра иностранных дел и его супруги, в числе других членов дипломатического корпуса, аккредитованных в Мехико, присутствовал и советский дипломат. Мексика стала первым на Латиноамериканском континенте государством, установившим дипломатические отношения с Советским Союзом, но затем они были прерваны. Восстановлены в 1942 году после того, как Мексика отказалась от нейтралитета и присоединилась к антифашистской коалиции.
Было известно, что устраненный с престола бывший румынский монарх Кароль пользуется гостеприимством мексиканских властей, проживает в мексиканской столице; как бывшему главе государства, ему выказывает знаки внимания президент страны Камачо. Деятельность и некоторые заявления Кароля, связанные с участием Румынии в войне на стороне Германии, отслеживались в той мере, в какой они этого заслуживали.
Царила обычная для официальных приемов обстановка, когда в зале образуются пары и тройки тихо беседующих дипломатов, чиновников и политиков, кого-то с кем-то знакомят, светские любезности соседствуют с обозначением серьезных вопросов. В один из моментов хозяйка, разговаривавшая с советским дипломатом, представила ему подошедшую даму, оказавшуюся госпожой Лупеску, сопровождающую его величество в вынужденных скитаниях. Сотрудник совпосольства благоразумно не стал делать большие глаза, и мимолетная сцена закончилась так же быстро, как и возникла.
Однако от его внимательного взгляда не ускользнуло то обстоятельство, что несколько поодаль за всем происходящим наблюдал не кто иной, как бывший король Румынии Кароль. Он улыбался, показывая присутствующим, что все делается с его ведома и что пусть, мол, знают, что у него есть контакты не только с американцами и англичанами, но и русскими.
Как человек дисциплинированный, дипломат доложил об эпизоде руководству посольства, при этом вспомнили, что в последнее время госпожа Лупеску участвовала в лотерее, организованной местной антифашистской организацией. Поступления от нее предполагалось использовать для приобретения посылок солдатам воюющих с Германией стран, в том числе и советским.
Было высказано предположение, что со стороны Кароля, учитывая быстро меняющуюся обстановку на фронтах, могут последовать какие-то шаги или, по крайней мере, жесты политического плана. Ясно, что экс-монарх при всех нюансах своих отношений с сыном — нынешним королем Румынии — заинтересован в сохранении там монархического строя и своей династии на престоле.
Предположения оказались верными. Бывший министр двора Урдаряну, входивший в ближайшее окружение Кароля и в эмиграции, попросил через посредника, коим стал поверенный в делах Чехословакии, о встрече с официальным советским представителем для изложения некоторых предложений. При этом была высказана просьба о строгой конфиденциальности всего дела и необходимости сохранения в тайне содержания предстоящей беседы, в том числе, как было сказано, и от союзников, то есть от США и Великобритании. Последнее обстоятельство сразу же насторожило, но решено было все же выслушать инициаторов встречи.
Урдаряну говорил от имени Кароля, переданные им предложения назвал посланием. Оно состояло из трех пунктов:
1. Пришло время подумать о сформировании Временного румынского правительства на освобожденной от немцев территории Румынии к западу от Прута. Для Румынии как соседа СССР важнее всего выйти из войны и установить с ним прочные и дружественные отношения, тогда как круги, представляемые князем Стирбеем, ведут переговоры с англичанами и американцами, не понимая, что будущее страны зависит прежде всего от Советского Союза.
О добровольном выходе Румынии из войны ввиду присутствия германских войск на ее территории рассчитывать не приходится. Задача заключается в том, чтобы создать на освобожденной советскими войсками территории Временное правительство, программа которого была бы понятна народу и подняла бы его на борьбу с немцами. Именно это правительство и заключило бы перемирие.
2. Кароль, учитывая что его сын Михай, как пленник немцев, лишен возможности представлять и защищать интересы румынской нации, провозгласит себя регентом Румынии.
Кароль готов со своим сопровождением вылететь в СССР и проследовать на освобожденную румынскую территорию. С этой просьбой он обращается к советскому правительству, осознавая не только политические сложности решения вопроса о будущем правительстве, но и технические, тем более что едва ли можно рассчитывать на содействие союзников, особенно англичан и отчасти американцев.
3. СССР со своей стороны:
а) гарантирует территориальную целостность Румынии;
б) заявляет о сохранении в стране существующего строя;
в) обязуется помочь Румынии вернуть Трансильванию;
г) обе страны взаимно отказываются от возмещения ущерба, причиненного военными действиями.
Урдаряну далее пояснил, что король, естественно, придает особое значение договоренности о Трансильва-нии и, безотносительно к остальной части своих предложений, рассчитывает на принятие упомянутого пункта советским правительством, поскольку это вызовет народный энтузиазм и ярость против немцев. Как кажется королю, сильная и дружественная Румыния на границах СССР важнее, чем противоестественно выросшая и традиционно враждебная России Венгрия.
Напомним, что по второму Венскому арбитражу, организаторами которого выступили Германия и Италия, Северная Трансильвания с населением около двух с половиной миллионов человек отошла к Венгрии (эти решения были аннулированы Парижскими мирными договорами 1947 года).
В отношении пункта «г» Урдаряну было сразу сказано, что он не только непонятен, но и несостоятелен, поскольку Советский Союз на Румынию не нападал, а поэтому ни о каких претензиях и речи быть не может. На это Урдаряну ответил, что предвидел возражения, но просит учесть силу антисоветских настроений и предрассудков, искусственно созданных немцами и прогерманскими кругами в самой Румынии, и тот факт, что от осознания поражения до понимания необходимости ориентировать свою судьбу на дружбу с СССР существует большая дистанция.
Когда в Москву пришло сообщение из Мексики по румынскому вопросу, то в информационном подразделении внешней разведки, несмотря на жуткий дефицит времени, все же просмотрели все справочные материалы о прошлом Кароля и составили справку.
Картина рисовалась следующая.
Старший сын румынского короля Фердинанда и королевы Марии, урожденной принцессы английской, Кароль женился на принцессе Елене, дочери греческого монарха Константина. Еще будучи кронпринцем был лишен права престолонаследия за свою связь с госпожой Лупеску, каковую семья посчитала скандальной. На этом перед его отцом особенно настаивали Братиану и князь Стирбей. Последний, как считали в дворцовых кругах, видел в Кароле угрозу своему положению при дворе.
Кароль со своей спутницей выехал за границу, жил в Париже и Брюсселе. По совету Братиану Елена предприняла меры к разводу с Каролем, что в ее положении было вполне объяснимым шагом, однако тот воспротивился, заявив, что надеется на примирение и возвращение на родину.
Находясь за границей, Кароль обнародовал обращение к народу Румынии, в котором объявил, что уехал против своей воли и что госпожа Лупеску не помешала бы ему выполнять свой долг перед страной. После смерти отца Кароль пытался договориться о возвращении на престол с Братиану, но успеха не имел.
После прихода к власти Маниу обстановка изменилась, и последний, будучи главой правительства, согласился на возвращение Кароля в Румынию. Акт, лишавший его трона, был отменен и Кароль на специальной сессии парламента был провозглашен королем.
Теперь пришла очередь Стирбея эмигрировать за границу, где он развил весьма болезненную для Бухареста активность, возглавляя румынскую эмиграцию, непримиримую к Каролю. Монарх возложил обязанность осуществления мер противодействия Стирбею и тем, кто шел за ним, на свои спецслужбы.
Князь обосновался в Париже как раз в те годы, когда там проживал «Бритт». Имея репутацию человека, находящегося на службе у англичан и контактировавшего в этом качестве с румынской разведкой и контрразведкой, он очень заинтересовал двор. По поручению Кароля начальник румынской разведки генерал Мурузов встретился с «Бриттом» и привлек его к осуществлению слежки за Стирбеем.
«Бритту» удалось приобрести информаторов в окружении Стирбея, его связи во Франции и Швейцарии контролировались с помощью организованной «Бриттом» летучей бригады наружного наблюдения. Сведения о деятельности Стирбея регулярно поступали по обусловленному каналу лично Мурузову, который распоряжался ими по своему усмотрению, — либо докладывал королю, либо использовал в оперативных мероприятиях, проводившихся помимо «Бритта».
Услуги «Бритта» монарху ценились и об этом ему неоднократно давалось понять. Этой работой «Бритт» занимался вплоть до начала Второй мировой войны, когда вынужден был покинуть Париж буквально накануне захвата его немцами.
В 1940 году к власти в Румынии пришли пронемецкие силы во главе с Антонеску. Воспользовавшись внутренним кризисом и настроениями, вызванными потерей Румынией Северной Трансильвании, Бессарабии, Буковины и Южной Добруджи, они добились отрешения Кароля. Способствовало этому и то, что немцы не доверяли ему полагая, что Кароль ориентирован на Англию и Францию.
Кароль отрекся от престола и выехал в Португалию, его сопровождала госпожа Лупеску. Там же после вынужденного отъезда из Парижа находился его многолетний информатор «Бритт». Правда, пожил Кароль в Лиссабоне не очень долго и отбыл за океан, в Мексику. Там-то он в начале 1944 года и обратился к советскому правительству со своим планом действий.
Как следовало из имевшихся в Центре материалов, Кароль и прежде пытался как-то заявить о себе. Уже через четыре месяца после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз он направил правительствам США и Великобритании обращение, в котором писал, что Румыния порабощена Германией, руководят ею люди, служащие интересам немцев, а король Михай является их пленником. Кароль изъявлял готовность встать во главе тех патриотических сил Румынии, которые готовы выступить на стороне союзников. С этой целью он предложил сформировать Национальный совет свободной Румынии, основные цели которого понимались так: содействие освобождению Румынии от немцев; помощь королю Михаю в утверждении его положения, соответствующего конституции и достоинству короны; реорганизация Румынии в соответствии с духом Атлантической хартии.
Для реализации этих замыслов Кароль просил содействия правительств его величества и Соединенных Штатов. Так что изучением инициатив Кароля в Лондоне занимались еще раньше, чем в Москве. Контакты Кароля с англичанами осуществлялись через посольство Великобритании в Вашингтоне.
Через возможности лондонской резидентуры НКГБ в числе других был получен и доложен политическому руководству СССР текст указания Форин Оффис послу Галифаксу по этому вопросу, где четко и конкретно формулировалась позиция Великобритании. Шифртелеграмма датирована 15 сентября 1941 года и была, очевидно, ответом на поступившую от посла информацию о предложениях Кароля. Цитируем:
«1. Мы пока что отказались от мысли создать какое-либо свободное румынское движение по нижеследующим соображениям:
а) в настоящее время мы не располагаем ни одним румынским деятелем с достаточным авторитетом в Румынии, подходящим для руководства таким движением с перспективой на успех;
б) любое движение должно обладать политической поддержкой и пользоваться доверием Маниу —лидера национально-крестьянской партии, единственной партии, стоящей полностью на нашей стороне и способной организовать сопротивление существующему режиму.
2. Король не удовлетворяет ни одному из указанных выше условий.
Мы полагаем, что он является наиболее ненавистным человеком во всей Румынии. Любое движение, ассоциирующееся с его именем, будет подозреваться в намерении восстановить его владычество и вызовет поэтому враждебное к себе отношение не только со стороны крестьянской партии, но и всего румынского народа.
3. Поэтому мы предлагаем ответить, что в то время как мы симпатизируем целям Кароля, мы убеждены в том, что они не могут быть достигнуты таким движением, которое не пользуется полной поддержкой Манну и национально-крестьянской партии, и что без достаточных заверений по этому поводу Мы не можем, к нашему великому сожалению, поддержать его предложения».
С Каролем все было ясно и для англичан, и для советской стороны: делать погоду в Румынии будут другие люди.