Глава первая Солдатский паек

Глава первая

Солдатский паек

Моя музыкальная карьера началась примерно в 2001 году. Это как раз совпало по времени с приходом успеха к группе «Ночные снайперы». Все уши про них прожужжали люди, которые со мной работали. «Тебе нужно, нужно это послушать. Это чуть ни не самая лучшая поэзия сегодня», — тоном знатока говорила мой администратор. Это ничуть не привлекало, потому что мне-то было известно, кто на самом деле лучший музыкант и поэт. Поэтому мне довольно долго удавалось отмахиваться. Чтобы завлечь меня окончательно, кто-то принес несколько потертых дисков. Это были пластинки со смешными названиями «Детский лепет», «Капля дегтя» и «Бочка меда». Оказывается, это были какие-то раритеты, когда-то в замшелые годы хитрым способом выпущены и в итоге большая редкость. На следующий день пришла толпа гостей. «О-па, ты „Снайперов“ что ли слушаешь? — сказали мне гости, — а мы как раз эти альбомы ищем. Дай, а?» Я не знаю даже, кто точно взял эти пластинки, но их, ясное дело, так и не вернули.

Потом ко мне хлынули разнообразные друзья «Ночных снайперов». Они оказались причудливым образом все со мной связаны, и некоторые из них пьянствовали у меня в столовой (как правило, со мной), потом я у них, некоторые ночевали и жили, а однажды приехала высокая девушка-художница. Она провела у меня несколько дней. То есть ночей, днями она разрисовывала декорации к какому-то особенному концерту «Ночных снайперов». Она приходила, надышавшаяся краской и усталая, но счастливая оттого, что была причастна к чему-то большому и важному.

Все свежайшие события из жизни группы «Ночные снайперы» немедленно обсуждались у меня дома в шумной компании общих знакомых: почему Диана надела именно белые штаны, что, кто и кому говорил на перроне поезда Москва — Санкт-Петербург, по какой причине на телеэфир поехал именно этот состав людей, а не другой и т. д. При всем этом мы так и не были знакомы ни с Дианой, ни со Светой. Из всех разговоров у меня складывалось однозначное впечатление, что главный человек в группе «Ночные снайперы» — Диана, а Света просто ей на скрипке подыгрывает. Большинство интервью, которые мне часто попадались тогда, а это был период мощной раскрутки «Снайперов», доказывали это, говорила одна Диана, а Светлана ей в лучшем случае что-то поддакивала.

Потом мы, наконец, пересеклись вживую на каком-то концерте, где группа Butch тоже выступала. Шел саундчек, Диана жизнерадостно носилась по сцене, а Света, вежливо мне кивнув, сидела какая-то потухшая. Мне сразу же объяснили на ухо, что это нормальная расстановка сил, и что, мол, было время, когда все было иначе, что Света, мол, была ого-го. В это с трудом верилось. Позже, у меня дома, кто-то из очередных общих друзей бросил: «…а Света, она же вообще больна…» «А чем?» — говорю. «Темная история, но все очень серьезно». И потом добавил неожиданно злобно: «Это ей в наказание». В общем, уточнять не хотелось. Темная так темная.

Спустя несколько лет мне нужно было найти Свету. Ее только ушли из группы «Ночные снайперы», она уже пережила период первичной пустоты от рухнувшего мира. В звукозаписывающей компании сказали «петь будет» тем же тоном, каким врачи, наверное, говорят «жить будет». Оказывается, Света уже собиралась выпускать новый альбом. На одном со мной лейбле. Вот Света-то мне и нужна. На меня надвигался мой день рождения. Это значило, что я буду по традиции отмечать его уникальным, ни на что не похожим концертом. То есть традиции такой до этого не было, но создать ее очень хотелось. Никаких мыслей насчет того, как концерт сделать уникальным и непохожим, не присутствовало. И тут меня осенило: надо зазвать разных прекрасных исполнителей и сделать с ними дуэты. Света, думаю я, не откажет. Мне тут же дали Светин телефон в Питере, и мы договорились встретиться.

На Светиной улице было тепло и светло, настроение у меня было отличное. Квартира мне понравилась. Из окна открывался вид на романтические крыши. И тут я понимаю, что на стене дома напротив на реально большой высоте кто-то вывел краской слова с расчетом, чтобы из Светиного окна как раз было видно «Я люблю тебя, Света».

Это меня поразило. И тоже захотелось, чтобы и мне такое написали или другое, короче, хоть что-нибудь на страшной высоте, чтобы смотреть из окна и поражаться. И еще стало понятно, что есть люди, которые Свету очень любят.

Света с той нашей встречи в клубе похудела и как-то просветлела что ли. Она мне рассказала тогда, что ей очень помог в трудную минуту Валера Тхай, помог собраться и поверить, что она снова сможет петь, пусть уже одна. Хотя почему одна? Она уже нашла замечательных ребят, группу «Север Комбо», с которыми и пишет свой первый, без Дианы, альбом. В общем, мы разговаривали и попивали коньяк. А потом Света и ее директор плавно перешли на водку. Мне этого было не потянуть. «А что, — говорю, — поесть ничего нету»? «Поесть, поесть… — задумалась Света, — как же, вот тут есть солдатский паек, мне подарили». Мы вскрыли зеленую пластмассовую коробочку, где оказалась тушенка, шоколадка и еще всякие загадочные брикетики и пакетики. Особенно меня поразила гороховая каша. Это был сушеный кирпичик в обертке, к которому прилагалась инструкция: «возьмите в рот сухую массу и запейте водой». То есть, кашей это все должно было становиться внутри у солдата или вот у меня в частности. Несмотря на всю его инопланетность, весь этот сухпаек мы с удовольствием уговорили.

«А что же мы петь-то будем?» — наконец спросила меня Света.

— «Ну, что-нибудь твое, что-нибудь мое и что-то совсем третье». «А еще, — тут пришлось глаза опустить, — сыграй, может быть, на скрипке». Мне-то уже сказали, что все это время с момента изгнания из «Снайперов» Света не брала в руки скрипку ни разу. И она согласилась. Принесла откуда-то футляр, назвала еле слышным ласковым словом коричневую лаковую скрипку. И заиграла. Мне всегда казалось, что люди, которые играют на скрипке, это совсем не то, что люди, которые играют на гитаре, и уж совсем иное, чем люди, играющие на пианино. Скрипачи — они какие-то другие. И, в общем, так оно и есть. Хотя Света сказала, что это будет только один раз, что сыграет у меня на Дне рождения и все. Потому что больно и потому что напоминает 10 лет ее жизни.

— А еще что можем исполнить? — А давай Пугачеву? — зажглась Света и тут же стала доставать с разных полочек нескончаемые диски, и все они были с Пугачевой. Над ворохом пластиночек Света предложила нам спеть песню «Этот мир». Честно говоря, хотелось исполнить довольно помпезное, но трогающее творение «Женщина, которая поет», но Света меня убедила, уж не знаю чем. До меня дошло только потом, что она действительно верит в то, что любовь помогает справиться со всем. Действительно верит.

* * *

…Один лишь способ есть

Нам справиться с судьбой,

Один есть только путь в мелькании дней.

Пусть тучи разогнать

Нам трудно над землей,

Но можем мы любить друг друга сильней.

«Ла-ла-ла придуман не нами, этот мир придуман не мной»,

— напевали мы, и мне очень нравилось, что Света не похожа на ту погасшую девушку со скрипкой, которая встретилась мне два года назад. Она выглядела как человек, который только что вступил на новую дорогу и не знает, что там будет за этими горами, но сворачивать не собирается. Света показала мне какие-то приборы, которые должны были стать прародителями новой студии, и сказала, что помогает какому-то музыканту со странным именем Юл записать его альбом. Нормально, думаю, только человек сам на ноги встал, даже, можно сказать, еще и не встал, а уже кого-то продюсирует. Света объяснила, что у Юла какой-то очень запущенный рак, что она это чуть ли не первая поняла и отправила его к врачу и что теперь должна успеть. Помочь ему записать его песни.

Мы допили коньяк и стали прощаться. В подъезде оказалась какая-то куча пивных банок. «Наверное, поклонники оставили». Тут Света рассказала, как на днях она возвращалась и застала в подъезде двух девочек — фанаток. Ближе к ночи она зачем-то опять вышла, а когда вернулась, поняла, что девочки устроились ночевать тут же в подъезде. «Ну и пустила их», — сказала Света. «К себе домой ночевать что ли?» — брови у меня поползли, поползли наверх. — «Не в подъезде же им было».

Концерт по поводу моего дня рождения прошел феерически. Свету поклонники нашей группы приветствовали прямо-таки дружным ревом, и во мне даже шевельнулась ревность. У нее только что прошел первый большой концерт с новым составом в ДК Ленсовета, и она, кажется, поняла, что все получается.