ПРОРОЧЕСТВО ДАНИИЛА 

ПРОРОЧЕСТВО ДАНИИЛА 

 Говоря о безобразном во всех ведомствах засилье инородцев, я поднимаю вопрос громадной государственной важности. Все великие государства держались единством своего духа, единством крови, веры, языка и культуры, единством сознания, что граждане - братья и что родина им родная мать. Наоборот, великие государства падали от одной причины - от инородческого вторжения, от расстройства национальности - сначала в верхних классах, от упадка той высшей солидарности, которая заставляет нацию в опасные минуты вставать дружной, несокрушимой глыбой, смеющейся над всеми ударами рока.

Обращаюсь к нашим государственным людям, если они есть у нас, обращаюсь к патриотам истерзанной России: задумывались ли они над судьбою великих царств, рухнувших в истории, не оставив даже развалин? Из народов-покойников иные были не чета русскому по их мировой роли. Москва хотела быть третьим - и последним - Римом. Так пусть же Москва, если она сердце России, вдумается, отчего погиб ее первый прототип, такой же семихолмный державный город, рукой железной сдвинувший границы материков. Исполинская сила Рима опиралась на катоновские добродетели народа - благочестие, чистоту нравов, земледелие и строгую простоту жизни. Воспитанная тяжелым трудом мощь народная развилась в непрерывных героических войнах, невидимый двигатель которых был dulce pro patria mori - счастье умереть за Родину. Вспомните же, откуда пошли неслыханный разврат Рима, и слабость его, и поразительное предательство "времен упадка".

"За двухсотлетний период, - говорит Ляпуж, - наиболее знаменитые старейшие фамилии Рима исчезли и заменились менее достойными, вышедшими из разных слоев и даже из освободившихся невольников. Когда Цицерон жаловался на упадок римских добродетелей, знаменитый афинянин забывал, что в городе, даже в самом сенате, римляне старых фамилий были редки и что на одного потомка квиритов приходилось десять латинян нечистой крови и десять этрусков. Он забывал, что римское государство начало приходить в упадок с того дня, когда открылся доступ в него чужестранцам, и что причина, по которой титул гражданина беспрестанно терял свой блеск, была та, что между носителями его было более сынов народов побежденных, чем народа-победителя. Когда путем последовательных натурализации право римского гражданства было распространено на все народности, когда бретонцы, сирийцы, фракийцы и африканцы облеклись в это звание, которое было им не по плечу, то родовые римляне уже исчезли". А с родовыми римлянами исчез и древний изумительный дух, создавший и поддерживавший мировое царство.

Знаменательно, что гибельный закон, даровавший всем покоренным народам права римского гражданства, дан был Каракаллой, одним из тех тиранов, что жалели о невозможности отрубить голову народу одним ударом. Именно одним ударом, почерком пера, подписавшего убийственный для Рима закон об инородцах, империя квиритов была убита. От более или менее сходных причин погибло громадное государство Александра Великого, как ранее его погибли пестрые царства Востока. Лишь только ко двору великих царей стали проникать пронырливые Мардохеи, оттеснявшие и губившие национальную власть, вместе с ними вторгались авантюризм, равнодушие к древнему культу, легкость нравов, презрение к родному народу, разврат, предательство и, наконец, внешнее завоевание. У нас инородческое засилье идет со времен татарских. Предприимчивые инородцы вроде Бориса Годунова сеяли вражду между царем и древней знатью. Как в Риме выходцы с окраин воспитывали тиранию и защищали ее, так наша московская тирания вскормлена татарской службой. Инородцам мы обязаны величайшим несчастьем нашей истории - истреблением в XVI веке нашей древненациональной знати. И у нас было сословие, что, подобно квиритам Рима, несло в себе истинный дух народный, инстинкты державного обладания землей, чувства народной чести и исторического сознания. Упадок боярства стоил России великой Смуты, во время которой венец Мономаха, отнятый у потомства святого Владимира, стал гулять по татарским и польским головам. Срезали русский правящий класс - и нашествия хлынули с трех сторон. Пришлось захолустным мещанам да черной сотне спасать Россию. Она была спасена, но разгром национальной знати, обрыв исторических преданий, ослабление разума народного на верхах власти продолжали действовать разрушительно. С замирением России, когда военные нашествия были отражены, начался мирный инородческий наплыв, стремительно идущий до сих пор и уже почти овладевший властью, ослабивший ее до нынешнего маразма.

Официально нашествие немцев отмечено при "тишайшем" царе. В указе Алексея Михайловича от 18 мая 1661 года значится: "Учали на Москву приходить разные еретики, немцы и просят царские службы. И мы собра: архиепископы, архиереи, архимандриты и иереи на думу и положили со думными людьми: их... детей немцев, на воеводство не посылать и к воеводствам не определять, а быть им... детям немцев, только в Москве и записывать на черной сотне и в службу нашу царскую вступать по нужде в ратную". Вот какими узкими вратами немцы вошли в русское царство небесное. Крепкий органическим предубеждением ко всему чужому, инородному, постороннему, Алексей Михайлович, как потомок бояр и сам чисто русский человек, не решился допустить даже горсти чужеземцев в организм народный, не обдумав этого дела с носителями национальной веры - духовенством и с носителями народной чести - думными людьми. Нужда в некоторых искусствах и науках Запада была страшная, не то что теперь, когда мы имеем десятки высших европейских школ. Без военного искусства немцев Россия не могла стоять. Только эта жизненная необходимость заставила - с соблюдением величайших предосторожностей - допустить немцев не к главным, а лишь к низшим должностям, к "черной сотне". Каким же образом так обернулось, что вопреки первоначальному мудрому решению немцы очутились у нас не только "воеводами", но повытеснили русских из состава думных людей и бояр и на три четверти вошли в центральное управление, во все министерства, в том числе военное и морское?

По поводу моих недавних статей ("Почти иностранное ведомство", "Поляки и Цусима") я получил вместе с ругательными и многочисленными благодарственными письмами любопытные материалы, за которые приношу читателям глубокую благодарность. Что касается ругательных писем, то они, как и гнусные статьи в инородческой печати, мне доставляют удовлетворение стрелка, попавшего в цель. Именно в тех случаях, когда вы попадаете в яблоко, начинается шум: выскакивает заяц и бьет в барабан или начинает играть шарманка. По количеству подметных писем и грязных статей публицист, защищающий интересы Родины, может убедиться, насколько действенна его работа. В таком серьезном и страшном деле, как политическая борьба, обращать внимание на раздраженные укоры врагов было бы так же странно, как солдату ждать из неприятельских окопов конфеты вместо пуль. Пренебрегая острой полемикой по инородческому вопросу, я считаю нужным ответить на некоторые на вид справедливые возражения (г-д Гирса, Савицкого, г-жи Каминской и др.). Мне говорят, что некоторые названные мною лица хотя и носят инородческие фамилии, но настолько обрусели, что заподозривать в них нерусские чувства для них обидно. Я очень рад, что есть такие русские люди. Я знаю многих, которым нерусская фамилия предков кажется почти оскорбительной. В каждой статье об инородцах я настаиваю на том, что между ними есть известный процент верных России и даже более патриотов, чем сами русские. Чаще всего они встречаются между обрусевшими немцами, но есть такие и среди поляков. Беда в том, что обрусевшие инородцы заслоняют собой неизмеримо большее число необрусевших или плохо слившихся с нами. Это психологические ублюдки, потерявшие всякий национальный облик. В силу метисации они органически равнодушны к какому бы то ни было отечеству. Между ними встречаются люди и с чисто русскими фамилиями, например немцы по матери, шведы по бабушке и т. п.

Истинная опасность не в том только, что люди с нерусскими именами занимают крайне важные посты в государстве, а в том, что даже под русскими именами интеллигенции нашей часто скрываются уже почти нерусские люди, своего рода креолы и квартероны, органически равнодушные к получуждой для них России. В течение двухсот лет служилый класс, дворянство и чиновничество, деятельно скрещивался с громадным по числу наплывом инородцев, причем прабабушка-армянка вносила в породу одни склонности, дедушка-швед - другие, поляк - третьи, еврейка - четвертые, и вес это, как краски на палитре, смешиваясь в общий соус, давало под фамилией какого-нибудь князя Рюриковича серую, бесцветную, нерусскую и вообще никакую душу, душу космополита, для которого партия, дирижируемая г-ном Винавером [21], милее и священнее России. "Поразительный упадок в России патриотизма", о котором заявил г-н Дмовский [22], объясняется засильем не только тех инородцев, которых выдают их нерусские фамилии, но и тех инородцев, что прячутся под русскими именами. Упадок национального духа, упадок державной силы в племени столь способном, каковы великороссы, объясняется тем, что весьма значительная часть образованных великороссов на самом деле давно не русские люди или, вернее, испорченные в своей породе русские. Кроме онемечившихся до потери языка фон Арбузовых или ошведившихся Синебрюховых на верхах правящего класса вы встретите тысячи "русских" людей, разговаривающих по-русски только с лакеями. И мы еще хотим быть великим государством при таком перерождении наших государственных тканей! Приводя фамилии "совершенно" будто бы обрусевших г-д Каминских, Маиевских, Пашковских и пр., мне кажется, я не делаю большой ошибки. Во-первых, полное обрусение их очень спорно (наследственность передается на двадцать поколений); во-вторых, я поднимаю общий вопрос об инородческом засилье. Если вы, чисто русский человек, носите, скажем, испанскую фамилию, то этим доказано, что когда-то испанец вошел в русский правящий класс и своим потомством вытеснил из него потомство какого-нибудь коренного русского, очутившегося ступенью ниже.

Если громадный организм государственный в его важнейших частях сделался добычей инородческих фамилий, то мы, оставшиеся русские, и те, кто внизу, имеем право спросить себя со страхом: чем же это кончится? Не тем ли, что Россия, вмещающая в себя 3/4 славянской расы, сделается и в самом деле "подстилкой для народов", как бахвалятся немцы? Не тем ли, что у нас сложится очень скоро инородческая аристократия, равнодушная к России? Не тем ли, что сложится такая же бездушная инородческая буржуазия? Но ведь при таком составе царства мы, наверное, грохнемся наподобие той огромной статуи, которую видел Навуходоносор в своем страшном сне. Я советовал бы патриотам русским повнимательнее вчитаться в пророчество Даниила (гл. 2). Исполин, символизировавший великое царство Вавилонское, был потому разбит камнем, оторвавшимся от горы, что составлен был из разнородных материалов. Золотая голова, серебряная грудь, медное чрево, железные голени, глиняные ноги: "все вместе раздробилось... и сделалось как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них". Такова судьба всех пестрых царств. "Как персты ног были частью из железа, частью из глины, так и царство, - говорит Даниил, - будет частью крепкое, частью хрупкое. А что ты видел железо, смешанное с глиною горшечною, - это значит, что они смешаются через семя человеческое, но не сольются одно с другим, как железо не смешивается с глиной".

Вот великое пророчество для всех народов, имевших гибельную ошибку свое однородное подменить разнородным, свое родное - инородным!

 <...>

Наша Родина еще не повергнута в прах. Мы, живое поколение русских людей, должны соединиться. Есть еще малое время, но горе народу, продремавшему все сроки!

23 февраля