ПОИСК

ПОИСК

15 августа 1924 года Н. К. Рерих написал из Индии В. А. Шибаеву об организации коммерческих проектов:

«Родной Яруя, возьмите представительство (из Германии или других дешевых стран) на:

1). Дешевые сорта пахучего цветного мыла.

2). Дешевые часы.

3). Дешевые фальшивые жемчуга и блестящие безделки.

Здесь может быть дело. Вообще, World Service может получить значительное расширение на чае и прочих вещах. Так как Вам крюк небольшой ехать через Париж, то лучше встречайте меня в Париже (Hotel Lord Byron, rue Lord Byron, Paris 8). Из Америки думаю выехать 10 или 15 декабря. Значит, около 20-го декабря буду в Париже. Конечно, точный день телеграфирую Вам из Америки. Проездом через Берлин все-таки спросите о судьбе моих картин, задержанных в Мюнхене…»[260]

12 сентября с коммерческими учреждениями и планами экспедиции все было решено, только вот от В. А. Шибаева почему-то письма задерживались. Из Индии перед самым отъездом Н. К. Рерих писал Шибаеву:

«Родной Яруя, думаем, что Ваши письма пропадают. Все прислали „свои желания“, но лишь от Вас нет. Светик так хотел помочь по чайному делу, но ждал напрасно. Через 10 дней выезжаем. Очень возможно, что найдете меня около 20 декабря в Берлине. Сообщу окончательно из Парижа».

Многие личные вещи, вывезенные некогда Н. К. Рерихом в Финляндию, все еще оставались недоступными, брать их с собой в 1919 году в Англию было накладно, а везти их потом в Америку — совершенно немыслимо. Благо В. А. Шибаев теперь жил в Риге и мог позаботиться об оставленных вещах Николая Константиновича.

«Если до поездки сюда, — писал из Индии В. А. Шибаеву Н. К. Рерих, — получите вещи из Финляндии, привезите мне ящик для красок и ножки к нему. Все мои этюды и начатые картины пошлите в Америку. Остальные вещи запишите — мы дадим указания. Если найдете среди книг книги Крыжановской или Гофмана (русские), привезите сюда. Если найдете I том моих сочинений — пошлите в Америку».

Н. К. Рерих все это время путешествовал по Индии. Наконец, семья обосновалась в доме Талай Пхо Бранг под Дарджилингом в княжестве Сикким, где, по преданию, останавливался популярный в народе Далай-лама V и куда приходили на поклонение многие буддийские монахи. Именно здесь судьба Н. К. Рериха переплелась с судьбой далекого Тибета и тайной политикой правителей Лхасы. Под давлением англичан Далай-лама, светский правитель Тибета, произвел в государстве переворот и лишил власти Таши-ламу — духовного правителя Тибета. Под покровом ночи Таши-лама сбежал из Лхасы и, несмотря на посланную за ним погоню, сумел укрыться в Китае. Во время бегства он тайно побывал и в доме Талай Пхо Бранг под Дарджилингом. Николай Рерих оказался в центре захватывающих событий, от которых зависела судьба всего буддийского мира. Геше Ринпоче, сторонник Таши-ламы, также приехал в Дарджилинг. Благодаря сыну Юрию, который сносно знал тибетский язык, Николай Рерих подружился с геше Ринпоче из Чумби, которого тибетцы считали воплощением Дзон-капа (великого реформатора буддизма), и с другими сторонниками Таши-ламы, считавшими власть Далай-ламы незаконной. Позднее, в 1926–1927 годах, находясь в России, а затем в Монголии, Николай Рерих будет всячески поддерживать Таши-ламу и содействовать его возвращению в Тибет в качестве главы всех буддистов.

Н. К. Рерих в 1924 году в походном дневнике написал:

«Таши-лама через Сикким и Калькутту, путями Китая проехал в Монголию. Никогда такого не бывало. Тайна. Впрочем, может быть, через Сикким проехал лишь отводный отряд, а сам лама двинулся на Монголию».

Многие ученые ламы покинули Тибет и перебрались в Непал и провинцию Сикким. Н. К. Рерих подробно записал свой разговор с одним из лам, сторонников Таши-ламы:

«В 1924 году ученый лама, достойный ученик основателя монастыря, получивший от него полное учение и много пророчеств, говорил нам о будущем, стоя перед впечатляющим изображением грядущего Владыки:

— Истинно, приблизилось время Великого Пришествия. По нашим пророчествам, эпоха Шамбалы уже началась. Ригден-Джапо — Владыка Шамбалы уже готовит свое непобедимое войско для последнего боя. Все его сотрудники и вожди уже воплотились.

— Видели ли вы танку — знамя Владыки Шамбалы и Его победу над злыми силами?

— Когда наш Таши-лама в прошлом году принужден был бежать из Тибета, он взял с собою лишь немногие знамена и среди них несколько картин Шамбалы. Многие ученые ламы покинули тогда Ташилунпо. Только что из Тибета пришел геше-художник — гелонг из Ташилунпо. Он знает, как писать танку Шамбалы. Существует несколько вариаций на этот сюжет. Вы должны иметь в вашем доме хотя бы одну из них, где в нижней части картины изображен последний победоносный бой Владыки…

— Истинно, исполняются древние пророчества… В давних веках было предсказано, что перед временем Шамбалы произойдут многие поразительные события. Многие зверские войны опустошат страны. Разрушатся многие державы. Подземный огонь потрясет землю… Землетрясения в Японии разрушили храмы. И теперь наш почитаемый Владыка покинул свою страну».

По всем предсказаниям близился конец света, и это особенно чувствовалось на Востоке. Следуя примеру духовного вождя Таши-ламы, из Тибета прибыл один из наиболее уважаемых Высоких лам, геше Ринпоче. Уважаемый лама в сопровождении нескольких лам и художников следовал по Сиккиму, Индии, Непалу, Ладаку, всюду воздвигая изображения Благословенного Майтрейи и неся учение Шамбалы, тем самым провозглашая приближение конца света.

Геше Ринпоче со своей многочисленной свитой посетил Талай Пхо Бранг — дом Рерихов в Дарджилинге и, увидев там изображение Ригден-Джапо, Владыки Шамбалы, сказал:

— Вижу, что вы знаете о наступлении времени Шамбалы. Ближайший путь успеха через Ригден-Джапо. Если вы знаете учение Шамбалы — вы знаете будущее.

Оставив 22 сентября в Дарджилинге Елену Ивановну и Юрия, Н. К. Рерих отправился морем из Бомбея в Марсель и, пробыв несколько дней во Франции, вместе с сыном Святославом на пароходе «Аквитания» 24 октября 1924 года вернулся в Нью-Йорк. Утром журналистка Фрэнсис Грант организовала пресс-конференцию прямо на пароходе. Газеты наперебой печатали восторженные статьи о великом художнике и путешественнике. В Нью-Йорке уже открылся Музей Н. К. Рериха, а о его будущей экспедиции говорили на каждом перекрестке.

Еще в 1923 году в Америке Н. К. Рерих заложил фундамент будущего музея. Вначале он предложил назвать его именем Нетти и Луиса Хоршей, так как главное финансирование должны были обеспечивать именно они. В конце концов, решили назвать его именем основателя — Николая Константиновича Рериха.

Приехав в Нью-Йорк, первым делом Николай Константинович занялся оформлением документов для проведения Первой Американской Центрально-Азиатской экспедиции. Параллельно велись переговоры о получении концессий на Алтае для разработки серебряных рудников и обязательных, в связи с этим, поездках в Париж и Берлин. В издательстве «Corona Mundi» уже вышли в свет две книги Н. К. Рериха «Adamaht» и альбом картин. «Алатас» выпустил книгу «Пути Благословения», причем печаталась она при поддержке В. А. Шибаева в Риге, в двух вариантах, с ятями и без. Появились и новые книги о жизни Н. К. Рериха, написанные Н. Селивановой («The World of Roerich: A Biography», 1922 год) и М. А. Кузьминым («Рерих», 1923 год).

К 1924 году было создано семь рериховских учреждений: «Cor Ardens», «Master School of United Arts», «Corona Mundi. International Art Center», «Roerich Museum», «World Service. Pancosmos Corporation», «Alatas», «Beluha Corporation». Готовилось также открытие нового пресс-центра музея «Nev Syndicate». В том же году вышла в свет мистическая книга Елены Ивановны Рерих «Листы сада Мории».

Все будни были посвящены хлопотам, связанным с получением всевозможных разрешений, виз, рекомендательных писем. Несмотря на огромную занятость, Н. К. Рерих успел прочитать несколько лекций в университетах и принять участие в художественных выставках. Наконец, 10 декабря 1924 года Николай Константинович, оставив младшего сына Святослава в Нью-Йорке проследить за развитием уже действующих компаний, отплыл вместе с Морисом Лихтманом на корабле «Paris» во Францию.

Из Марселя в конце декабря 1924 года Н. К. Рерих позвонил в Берлинское советское посольство и договорился о встрече с полпредом Николаем Николаевичем Крестинским, которого ему рекомендовали в Америке. Разговор должен был идти о приобретении концессий на территории горного Алтая и об объединении всей Азии под эгидой новой религии.

Еще в Нью-Йорке Н. К. Рерих обсудил все подробности с Бородиным. К сожалению, эта беседа сохранилась только в пересказе Зинаиды Лихтман:

«Пришел Бородин, долго разговаривал с Николаем Константиновичем, вызвал по телефону Монреаль и устроил так, что Николаю Константиновичу не надо туда ехать, ибо оттуда пошлют телеграмму в Париж. Бородин сказал Николаю Константиновичу, что главное для них — это объединение Азии, а дело, о котором они теперь говорят, второстепенно. Николай Константинович его спрашивает: а знает ли он, что объединение Азии может идти через религию? Он ответил, что знает. А знает ли он, что это можно осуществить именем Будды? Он согласился. А будут ли с этим согласны и в Париже? Бородин ответил, что там они не глупы. И так пришли к полному взаимопониманию, что сделало сегодняшний день очень важным»[261].

После телефонного разговора Н. К. Рерих сразу же выехал в Берлин. Он объяснил H. Н. Крестинскому, что хотя и организует свою экспедицию под американским флагом, но все же нуждается в покровительстве советских дипломатических представителей в Центральной Азии. Николай Рерих подробно рассказал об оккупации Тибета британскими войсками, о сложной ситуации на границах, о том, что англичане ведут среди местного населения пропаганду против Советского Союза. Он говорил о религиозных преследованиях и о дискриминации национальных меньшинств в Китайском Туркестане, вспоминал о буддийских пророчествах, о спасении мира и о возможном единении коммунизма с буддизмом.

Потом речь зашла о сроках оформления виз, о возможности получения экспедиционных паспортов и других бумаг, подобных тем, которые были уже получены в Париже у китайского посланника, — это паспорта, дававшие право въезда в Синьцзян, и ходатайство посланника к китайскому правительству о содействии экспедиции.

Рассказ Н. К. Рериха о его индийских впечатлениях был подробно записан одним из сотрудников посольства и вместе с прошением отправлен в Москву. Г. В. Чичерин лично прочитал все присланные бумаги и решил немного подождать с ответом. И только в марте 1925 года, после долгого обсуждения, было дано добро на все предложения Н. К. Рериха.