ВСТУПЛЕНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

Потомством взвесится,

Кто сколько утаил…

Н.Гумилев

Стихотворение гения возможно анализировать и через сто лет после его смерти, а что касается биографии — тут многое зависит от современников. Ответственность современников в том, чтобы обеспечить потомков качественным биографическим материалом, — без привлечения которого, кстати, невозможен и полный литературоведческий анализ.

Только современники могут сохранить то неуловимое, что Мандельштам называл «шумом времени» — атмосферу эпохи. Живые мелочи, внятные детали, настроения и мнения — все это понятно и доступно только им. Не говоря уже о том, смогут ли понять потомки какие-то слова и выражения, свойственные «эпохе развитого социализма», которые с неизбежностью «вымирают» в жизни и в языке. О лексике Высоцкого написаны сотни статей, о лексике его времени — единицы.

Ответственность современников — это и мысль Пушкина о том, что надо делать записки, «чтобы потомки могли на нас ссылаться»… Сравните с публичной позицией дирекции Государственного культурного центра-музея В. С. Высоцкого (далее— Музей Высоцкого): «да, мы будем собирать воспоминания современников, но не публиковать, потому что там много противоречий и неправды». Но во втором выпуске альманаха «Мир Высоцкого» эта позиция уточняется: «…Из всего массива мемуаристики отдавать предпочтение тем ее частям, которые непосредственно связаны с творчеством В.С.Высоцкого».

Но публиковать желательно все — память человеческая несовершенна, — чтобы еще при жизни поколения В. В. можно было что-то уточнить, поправить или опровергнуть. Напечатан же сборник, составленный научным сотрудником Музея Высоцкого инженером И. Роговым «Еще о Высоцком», часть которой посвящена опровержению еще не вышедшей в то время книги «Правда смертного часа».

И почему— публиковать только те материалы, которые непосредственно связаны с творчеством Высоцкого? Понятно, что нужно щадить чувства родных и близких… Но делать это всеобщим принципом государственного научного учреждения?! А может быть, в этом есть стремление скрыть, утаить от современников и потомков все драматическое и трагическое, — чего в жизни Высоцкого было достаточно?

Через год после выхода книги «Владимир, или Прерванный полет» Марина Влади сказала в телевизионном интервью: «Люди, которые не любят меня, говорят, что я занимаюсь мытьем грязного белья, — это не так. Моя книга — про жизнь. А жизнь — это и трагические моменты». Ахматова сказала: «Поэт без трагедии — не поэт». А «музей делает все, чтобы стесать Володины азиатские скулы» — Л. В. Абрамова, 1992 год.

«Время сорвалось с цепи, вскочило в седло — и погоняет человечество». Во всяком случае, наше российское человечество— еще наполовину советские люди. И не гении, но кумиры занимают умы поколения, которое «выбирает «Пепси». Зачем же ворошить прошлое? Но ведь только через драматические конфликты, через трагические столкновения можно попытаться восстановить истину — правду отношений между людьми.

Все взято в трубы, перекрыты краны, —

Ночами только воют и скулят,

Что надо, надо сыпать соль на раны

Чтоб лучше помнить — пусть они болят.

(1977)

После смерти Владимира Высоцкого прощальными словами друзей, стихами его памяти была задана такая высота, что современники стали опускаться на землю только в конце 80-х годов. Посыпались статьи, интервью, воспоминания разной степени откровенности, разного качества — и все они публиковались. Пожалуй, самая честная позиция для вспоминающего о близком человеке, друге, товарище — не щадить ни себя, ни его. Так не бывает? Но ведь есть воспоминания И. Дыховичного, Л. Абрамовой, А. Демидовой, А. Васильева, В. Янкловича, М. Шемякина…

Посмертная судьба поэта вполне может стать трагической — это забвение потомков. С Высоцким такого не произойдет — его поколение и его время просто этого не допустят. Высоцкий присутствует и в литературе, и в нашей жизни — он самый цитируемый в периодической печати поэт конца XX века. Как сказал Александр Блок: «Не лучше ли для поэта такая память, чем тома критических статей и мраморный памятник?»

Можно ли считать судьбу Владимира Высоцкого «законченной и совершенной»? А разве не существует для него, как и для всех — «несбывшееся будущее»? В. Шехтман сказал Высоцкому летом 1980 года:

— Володя, ты же за последние месяцы не написал ни одной песни?

— У меня в голове их штук двадцать…

Но они так и остались ненаписанными… Ненаписанных воспоминаний тоже достаточно. В общем, каждый, кто знал Высоцкого, должен выполнить долг его современника — оставить свои субъективные, пристрастные, пусть противоречивые воспоминания, свидетельства, записки…

Содержание этой книги достаточно разнообразно: статьи, непосредственно посвященные посмертной судьбе Владимира Высоцкого; ретроспективные заметки; статьи, темы которых были только намечены в «Правде смертного часа»; статьи о взаимоотношениях В. В. и его знаменитых современников; интервью с людьми, которые сыграли значительную роль в жизни и в посмертной судьбе Владимира Высоцкого.

За рамками книги остались темы, безусловно, важные и достаточно известные: создание спектакля «Владимир Высоцкий»; судьба рукописного наследия; издание первой книги В. В. «Нерв»; история Музея Владимира Высоцкого. Так что работа продолжается…