ЧАСТЬ ВТОРАЯ В военном плену (составлена в 1998 году)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В военном плену

(составлена в 1998 году)

2.00 ОТ АВТОРА

Посвящены тем простым русским и нерусским людям, которые проявили

человечность и милосердие к пленным немцам

Автор этих воспоминаний понимает, что уважаемый читатель может задать вопрос: «Зачем спустя 50 лет после освобождения из плена 75 летнему старику захотелось рассказать о пережитом, затратив много времени и сил, да еще и на русском языке?»

Дать полный ответ на это затрудняюсь, но постараюсь объяснить некоторые аспекты, общая сумма которых и генерировала те силы, которые толкнули меня на путь признаний перед широкой публикой.

Как известно, нигде и никогда заключение под стражу не может быть приятным периодом для любого человека. Заключенный пленник всегда и везде достоин сострадания вольных людей, особенно если он попадает в неволю, не совершив никакого преступления. А в этом положении оказывалось подавляющее большинство. В прежние времена военнопленные не выпускались на свободу до самой смерти, всю жизнь оставаясь рабами. В годы Второй мировой войны много миллионов пленных обеих противоборствующих сторон были обречены на нечеловеческие страдания и погибли от голода.

Отношение властей по обе стороны фронта к военнопленным было разным. Для немцев был ясен факт, что на знамени идеологической войны Гитлера было начертано уничтожение коммунизма и его приверженцев, в то время как изданные в 1942 году Советской властью приказы были направлены на сохранение жизни пленным немцам. Соответствующие документы сегодня доступны каждому. Неоспорим, однако, и тот факт, что смысл этих приказов противоречил привычным в системе ГУЛАГ правилам обращения с невольниками. Заключенного соотечественника в этой системе рассматривали как товар, который рано или поздно сгниет, и с которым церемониться не приказывали. А тут тебе приказ, согласно которому с фрицами нужно обращаться по-другому.

Не всякий военнослужащий войск МВД мог быстро перестроить себя на такое в начале 1942 года, так что зверские преступления против человечности продолжали совершаться по обе стороны фронта.

Но вот что замечательно: с обеих сторон имело место проявление человечности простыми людьми, которые спасли жизнь и здоровье не одному пленному солдату. Я бы поставил памятник тем простым советским людям, которые мне лично и многим моим товарищам по плену облегчили жизнь. В то же время хотелось бы отдать должное и многим лицам руководящего состава лагерей, которые в своих действиях отличались гуманностью.

А если учесть, что события происходили в период правления Сталина, когда довлел принцип: «Лучше ликвидировать сотню невинных, чем пропустить одного виновного», — то можно представить, как сурово карались несанкционированные отношения советских граждан с пленными немцами — это рассматривалось как предательство.

Лично себя я считаю счастливцем. Таким может быть человек, переживший войну, плен и ранний послевоенный период, и чувствующий в свои 75 лет физическую свежесть и умственное здравие.

Ощущение счастья — вещь относительная. Счастливым может быть человек от присвоения ему Нобелевской премии, но также и от куска хлеба, спасающего от голодной смерти.

Я благодарен судьбе за то, что она даровала мне возможность почитать за счастье любое улучшение в себе, будь оно физическим или душевным.

Пусть извинит меня критичный читатель, если ему покажется мой рассказ окрашенным в розовый цвет, но время — это решето, сквозь отверстия которого отсеиваются преимущественно негативные эпизоды. Мои же воспоминания касаются того, что осталось над ситом.

Прошло 10 лет со дня составления этих строк. Мне стукнуло 85 лет но, так и не перестал считать себя счастливцем. Все еще оптимизм определяет мои воззрения на жизнь а умственные силы остались достаточными для того, чтобы написать воспоминания о юности и о периода жизни после военного плена. Пора мне выражать глубокую благодарность читателям моих воспоминаний о периоде военного плена, которые появились в свет под названиями «Цель — выжить» и «Вынужденная посадка», выражать благодарность за интерес и проявленную к автору симпатии, которая мотивировала меня составит третье, расширенное издание рассказов о моей турбулентной и интересной жизни.