3.12 ЖАННА СНОВА НАЙДЕНА (1997 год)
3.12 ЖАННА СНОВА НАЙДЕНА
(1997 год)
Когда я в 1989 году в качестве «делегации ГДР» продвинулся вплоть до Горького (Нижнего Новгорода), то убедился в том, что дом, в котором когда-то жила Жанна, больше не существует. Искать ее, по имевшимся обстоятельствам мне не приходило в голову.
В 1996 году с помощью компьютера мне удалось снова найти моего товарища по плену, который упоминался под именем Александр в главе 2.08. Дело в том, что она получил мой домашний адрес от него. Они познакомились при таких же обстоятельствах, как и я. Александр долгое время с 1941 по 1942 год пролежал в госпитале Владимира, и с благодарностью вспоминал об уходе за ним. Не без его содействия, город, в котором он живет, стал городом-партнером Владимира. В рамках обмена делегациями Алекс сделал вывод, что русский не забыл, и познакомился с одним русским писателем. А когда тот узнал историю о выздоровлении немецкого военнопленного от туберкулеза в лазарете Красной Армии, то предложил Алексу издать его воспоминания на русском. Но Алекс отказался и «натравил» писателя на меня. А я не отказался. И ввиду того, что писатель не знал ни слова по-немецки, то оригинал для набора должен был быть написан на русском. Так в 1997/98 годах появился русский манускрипт к моей книге «Цель — выжить». В течение работы над этим, я контактировал с журналистами, телевизионщиками и радио Владимира.
Вот тога мне пришла сумасшедшая идея, использовать эти контакты для поиска Жанны. Объявление звучало так:
«Разыскивается женщина по имени Жанна и девичьей фамилией Маликова примерно 1930 года рождения. В 1946 году она работала в доме культуры Горького руководителем детского танцевального кружка».
Прошло немного времени, когда я получил сообщение, что поиск закончился успешно. Жанне был передан мой почтовый адрес, и вскоре пришло письмо:
«28 ноября 1997 г.
Здравствуй Коля, здравствуй мой милый Колечка!
Если бы ты знал, как я растревожилась, разволновалась, когда узнала, что ты меня разыскиваешь. Пила сердечные капли и не могла уснуть ночью. Перед глазами прокручивались те давние события, когда мы бродили по Москве, как сидели рядышком на скамейке у Кремлевской стены, и как нам было хорошо.
Такой гармонии чувств я больше не испытала. Я всегда знала, что ты жив и иногда думаешь обо мне…»
Началась оживленная переписка, а также регулярные телефонные переговоры. Когда я рассказал Жанне о своем манускрипте, то узнал от нее, что ее пасынок является хозяином одной из типографий Нижнего Новгорода, и смог бы напечатать книгу. Готовый манускрипт был отправлен в Нижний, и Жанна очень осторожно отредактировала мой русский с тем, чтобы читатель не забывал о происхождении автора. Она весь текст переписала вручную. Не могу себе представить, откуда она брала время. Ко всему прочему ее муж лежал в постели почти обездвиженный и с деменцией. Так что вся тяжесть ухода также лежала на ней.
Но тут ко всему необычному из этой череды событий, на помощь протянулась еще одна рука с другого края. Старшая дочь моего брата Мартина училась в Москве, там же познакомилась со своим будущим мужем, за которого и вышла замуж. Будучи дипломированным инженером по химическому машиностроению, он дорос до технического директора завода по производству теплоизоляционных панелей. После воссоединения он был безработным до тех пор, пока одна немецкая фирма по производству панелей из гипсокартона не дала объявление о поиске руководящих кадров со знанием русского языка и России. Его заявление было принято, и он получил назначение на завод этой фирмы, который был построен в Риге. Там он проработал 5 лет, пока его опыт не понадобился на другом месте. И это другое место было городом Дзержинск под Нижним Новгородом, местом, на территории которого я проработал свои последние 4 года плена. Недалеко от новой фабрики по изготовлению гипсокартонных панелей в то время находилось производственное здание «Алебастр-гипс», на котором я также временно работал.
Супруги Беттхер поселились в центре Нижнего Новгорода в очень приятной квартире, имея в своем распоряжении служебный автомобиль, а также личную малолитражку. Это были отличные предпосылки для частного посещения родственников в «краю моей молодости, проведенной за колючей проволокой».
Особенно удобно было наличие автомобиля и моей племянницы Альмут, которая могла выступать в любой момент в качестве водителя. Я, безусловно, хотел еще раз взглянуть на Пыру, обследовать район вокруг химической фабрики и если возможно, то посетить и Перехваткино. Без личного транспорта это вряд ли было бы возможно.
С помощью моих родственников мне удалось связаться с генеральным директором химической фабрики «Капролактам» (бывший «Заводстрой»), которая в «мое время» относилась к лагерю 469/1. Оттуда я получил приглашение на встречу с ветеранами, а также для прочтения моей книги. Большой помощью явилась поддержка заместителя руководителя Авторского центра художественных ремесел Дзержинска, Станислава Михайловича Шальнова. О мероприятии в известность были поставлены пресса, радио и телевидение Дзержинского района, так что меня ожидала «большая встреча на вокзале».
Между тем Жанна закончила перерабатывать мой манускрипт, а секретарша моего родственника за соответствующий гонорар перепечатала один экземпляр на чистовую. Он был передан в типографию в Нижнем Новгороде, и перед моим отъездом в Россию пришло сообщение, что первый экземпляр книги «Цель — выжить» уже готов. Между прочим название книги — творение Жанны.
Это была впечатлительная остановка в месте, где я с 1945 по 1949 годы заканчивал «мои университеты». Меня переполняли чувства, когда я стоял перед зданием управления «Капролактама». За третьим окном справа от входа в то время сидел оперуполномоченный. Не меньше я был взволнован от вида на цех «Капрлактам-синтез», высокое здание, на строительстве которого мы, военнопленные, принимали участие. Экскурсия вокруг всего огромного завода разбудила во мне как хорошие, так и плохие воспоминания.
Высотное здание «Капролактам-cинтеза» (33-й цех) было построено в 1946/47 годах почти исключительно силами немецких военнопленных. Автор также принимал в этом участие. В 2000 году сооружение больше не функционировало.
Разгрузка соли с «Берега Оки» в 2000 году. Кажется, что с 1948 года здесь ничего не изменилось.
Встреча в заводском музее стала показательным примером воли многих русских людей, жить в мире с немцами. Многие из присутствующих уже тогда, в 1945–49 г.г. это продемонстрировали, хотя немцы в лице их государства оставались еще врагами. Но сейчас, в 2000 году, народное взаимопонимание стало доминирующей темой. Уверен, что мое чтение книги также внесло свою лепту в эти настроения.
Там присутствовал один человек, который смог вспомнить обо мне лично. Это была ассистентка зубного врача, Тамары Алексеевны Емельяновой, которой 24 летний переводчик и «молодой человек» бросился тогда в глаза.
Встреча спустя 54 года. Помощник зубного врача Тамара Алексеевна Емельянова (2000 год).
Интервью с представителями областной прессы, радио и телевидения закруглили встречу, которая закончилась банкетом.
Следуя хорошо развитой интуиции, на обратном пути в Нижний Новгород я нашел остатки здания, в котором мы тогда располагались (лагерь 469/1).
Трудно объяснить то, как человек после долгого заточения, возвращается к месту своего пленения и переполняется чувствами, которые можно отнести ближе к симпатии, нежели ко злобе из-за потерянных лет молодости. Из воспоминаний других бывших военнопленных я знаю, что такое случается не только со мной.
Автор в 2000 году перед руинами лагерного здания лагеря 469/1.
У Жанны для меня, а также для нас обоих времени было не много. Ее тяжелобольной супруг нуждался в постоянном ее присутствии. Однако, через Нижний Новгород распространялось дуновение прошлого, воспоминания о единственном случае, который переполнил меня ураганным чувством любви. А от субъекта этого чувства, Жанны, струилось такое же чувство. Как часто она была предметом моих ночных и дневных мечтаний.
Мы все же нашли время сделать визит благодарности к руководящему сотруднику адресного бюро Нижнего Новгорода, с помощью которой Жанна была снова «найдена». По телефону мы договорились об аудиенции в это учреждение, которое обычно делает свою работу без прямого контакта с гражданами. Выражаясь точнее, обычный гражданин не имеет права доступа в кабинеты этого заведения.
Нам назначили время. Вооружившись большим букетом цветов и большой коробкой конфет, мы отправились в бюро, расположенное на берегу Волги.
Вахтерша добродушно встретила нас, и приглашенная ей сотрудница провела нас внутрь здания. Затем мы вошли в небольшой зал, и… он был полон людей. После очень сердечного приветствия и благодарности в адрес той сотрудницы, которой удалось отыскать настоящее место жительства, нас — меня и Жанну, попросили рассказать не только о нашем знакомстве, но и о содержании моей книги. Здесь собралась невероятно интересующаяся публика, которая нам аплодировала. Затем появилась съемочная бригада телевидения. Нас попросили дать интервью в парке, расположенном на берегу Волги. А когда мы после этого снова вошли в зал, то он уже превратился в помещение собственно своего предназначения — столовую. Нас пригласили за стол, чтобы выпить «рюмку чая».
Было произнесено много тостов, так что для возвращения домой как мне, так и Жанне, потребовалось такси.
Почти чудом стало и то, что моя племянница Альмут тут же прониклась симпатией к Жанне и крепко с ней сдружилась. Их дружба держится и по сей день (2008).
С Жанной у подножия памятника Чкалову в Нижнем Новгороде. 9 мая 2002 года.