Глава I ЭТАПЫ ЛЕНИНСКОГО ПУТИ

Разумеется, я не намерен давать здесь биографию Ленина. Но без некоторых биографических данных никак не обойтись, имея в виду цель, которую я преследую. Я почерпнул их почти полностью в большевистских источниках, в частности, в книге, которую г-н Зиновьев, преданный друг и соратник Ленина, только что о нем написал[3]. Любопытен тон, характерный для этой книги, — тон глупого преклонения. Впрочем, у каждого Дон Кихота такой Санчо Панса, которого он заслуживает.

Приберегая для следующих глав изложение эволюции идей большевистского лидера, мы коснемся здесь лишь некоторых этапов его жизни.

Владимир Ильич Ульянов, ныне получивший всемирную известность небывалых размеров под псевдонимом Ленин, родился 10 апреля 1870 года в Симбирске. Его отец, бывший статским советником, являлся директором народных училищ этого города — достаточно высокий пост в Министерстве народного образования России, дававший право на то, чтобы занимающего его величали Ваше Сиятельство. Ленин — выходец из дворянского рода. Достаточно распространенная легенда гласит даже о древности и богатстве семьи Ульяновых. Однако г-н Зиновьев утверждает, — возможно, для того, чтобы успокоить демократически настроенных читателей, — что отец Ленина был крестьянского роду-племени. Впрочем, было бы довольно затруднительно извлечь какие-либо заключения о «влиянии среды и касты», коль скоро имеешь дело с личностью и делами Ленина, в котором претенциозная необузданность мелкопоместного дворянина замечательно сочетается с элементарной хитростью крестьянина.

Ленин еще учился в гимназии, когда разразилась трагедия, в которой главную роль играл его старший брат. К этому времени (1887) партия «Народная воля» — самый активный участник революционной борьбы в конце царствования Александра II, — организовавшая серию покушений на этого монарха, последнее из которых (1 марта, по старому стилю 13 марта 1881 года) стоило ему жизни, была уже разгромлена: большая часть ее членов казнены, Герман Лопатин[4], последний из ее руководителей, задержан и брошен в казематы Шлиссельбурга.

Неравный бой горстки интеллигентов с самой мощной в истории автократией, казалось, закончился. Резкий отпор, данный властью в лице Александра III и Победоносцева, самого приближенного из царских советников, — позволил ей одержать верх в этом бою. Но идеи, которыми вдохновлялась партия, и в частности идея борьбы с абсолютизмом с помощью террористических актов, продолжали жить в среде русских интеллигентов. Главный теоретик партии «Народная воля» Николай Михайловский — знаменитый публицист, социолог и литературный критик, — утверждал позднее, что покушения не достигли своей цели — добыть политическую свободу в России, но не оттого, что далеко продвинулись по этому пути, а оттого, что продвинулись по нему недостаточно далеко. Впечатление от покушения на Александра II было огромным. Если бы Александра III, большего реакционера, чем его отец, ждала та же участь, несмотря на все предосторожности, пущенные в ход полицейским аппаратом, усовершенствованным к этому времени, возможно, второго удара строй не пережил бы и рухнул. Так, по крайней мере, считало поколение молодых революционеров, к которому принадлежал студент Александр Ульянов, старший брат Ленина. Новое террористическое покушение на жизнь Александра III намечалось небольшой группой молодых людей, во главе которых он стоял, на 1/13 марта 1887 года, шестую годовщину со дня смерти Александра II. Царя собирались убить на Невском проспекте с помощью адских машин. Но полиция, которую предупредили, задержала террористов с бомбами в руках и предотвратила покушение. Александр Ульянов и четверо его товарищей были повешены во внутреннем дворе Шлиссельбургской крепости. Эта трагедия, известная под названием «дело второго 1 марта», явилась последним ударом для партии «Народная воля», которая так и не смогла от него оправиться.

Эта партия строила свою политику на идеях, вошедших в историю русской мысли под названием популистские. Популисты (народники) верили в возможность для России избежать капиталистической стадии экономического развития, через которую прошли старые европейские нации. Они считали возможным прямой переход к режиму всеобщего благоденствия и более-менее верили в социалистический инстинкт русского крестьянина. В своих возвышенных идеалистических устремлениях они проповедовали идею об обязанности всех русских интеллектуалов посвящать свою жизнь и свои знания делу несчастного народа, чья вековая нищета позволила самим этим интеллектуалам достичь высокого уровня цивилизованности. Они не допускали доктрины экономического материализма, которую Михайловский подверг в высшей степени замечательному критическому разбору. Не разделяя точки зрения теории научного социализма, предполагающего освобождение мира одним лишь рабочим классом, они ничуть не верили и в то, что пролетаризация крестьянских масс может являться основой всеобщего прогресса.

Эта смесь утопических идей с верными устремлениями, за которую сражалось и погибло столько русских людей, с начала 90-х годов встретила очень активное сопротивление со стороны молодого поколения, проникнутого идеями Карла Маркса. Между Михайловским и его последователями, с одной стороны, и марксистами— с другой, завязалась идейная борьба; к последним принадлежал Плеханов, лидер социал-демократов, и Струве, ныне находящийся на правом фланге партии кадетов. Они были основными протагонистами. Эта ставшая знаменитой полемика между популистами и марксистами, возможно, не закончилась и по сию пору. И сегодня еще две социалистические партии— социал-лейбористы и социал-революционеры— вдохновляются идеями Николая Михайловского, отбросив то, что изжито самой жизнью[5], в то время как марксизм по-прежнему остается теоретической базой социал-демократической партии.

По всей видимости, Александр Ульянов принадлежал к поколению популистов, которое уже познакомилось с некоторыми идеями Карла Маркса. Почти накануне покушения 1 марта 1887 года он совместно с М. Кольцовым собирался издать серию брошюр, первым номером которой намечалась статья Маркса о гегелевской философии в переводе последнего[6].

Владимир Ульянов (псевдоним Ленин) поступил по окончании классической гимназии на юридический факультет Казанского университета. Вначале он принадлежал к группе студентов, увлекающихся идеями народничества, но вскоре отошел от нее, стоило ему познакомиться с учением Маркса. Исключенный из Казанского университета за «участие в манифестации», он отправился в Петербург и сдал государственные экзамены на факультете права, что в России соответствует получению диплома о высшем образовании.

«Юридическая карьера, однако, не прельстила товарища Ленина. Владимир Ильич всегда в очень юмористических тонах[7] рассказывал о немногих днях своей адвокатской „практики”»[8]. Он почти тотчас оставил карьеру правоведа и стал профессиональным революционером: подобная профессия возможна лишь в России. Эта реалия имеет значение: немалое количество политиков, сыгравших заметную роль в событиях 1917—1919 годов, являются профессиональными революционерами, никогда ничем другим не занимавшимися.

«Когда тов. Ленин был исключен из Казанского университета, он явился в Петроград. И он рассказывал нам, как, слегка заразившись уже в Самаре марксистскими идеями, он ходил по Петрограду и разыскивал марксиста. Жив человек. Жив человек, отзовись! — звал тов. Ленин. Но „порода” марксистов была тогда крайне редка. Марксиста не было в Питере, его надо было искать днем с огнем. Народники владели умами всей интеллигенции, а рабочий класс только еще просыпался к политической жизни. И вот молодой товарищ Ленин через 1—2 года создает в Петрограде первые рабочие кружки и сплачивает вокруг себя первую группу интеллигентов-марксистов»[9].

В начале 90-х годов Ленин принял участие в создании Союза борьбы за освобождение рабочего класса. «По поручению этой организации он проводит первые рабочие стачки, пишет первые простые и скромные гектографированные листки, в которых формулирует экономические требования петербургских рабочих... Он днюет и ночует в рабочих кварталах. Его преследует полиция. Он имеет только маленький кружок друзей. Почти вся так называемая революционная интеллигенция того времени встречает его недружелюбно. Это была пора, не слишком далекая от той, когда народники сжигали первые марксистские сочинения Плеханова, на которых учился и Ленин»[10].

Отметим в этой цитате красоту стиля (как говорил гоголевский персонаж), характеризующую талант г-на Зиновьева и заставляющую его приукрашивать правду (это также одна из черт его таланта), превращая молодого Ленина в некоего непризнанного пророка, преследуемого недобрыми народниками, которые чуть ли не заодно с полицией. На самом деле Ленин в Петербурге занимался тем же, что и сотни других молодых людей. Он не состоял под особым надзором полиции и, уж конечно, очень мало привлекал к своей особе внимание «интеллектуалов, так называемых революционеров эпохи». Кстати, тюремный срок Ленина (не говоря уж о г-не Зиновьева) весьма невелик и не идет ни в какое сравнение[11] с подлинным мученичеством, выпавшим на долю большинства народников, которые ныне большевистской властью считаются реакционерами. Идейные преследования, которым он якобы подвергся со стороны загадочных народников, «сжигавших книги Плеханова», — плод чистой фантазии. Напротив, приближалось время, которое сам Ленин окрестил «медовым месяцем легального марксизма»: «А в это время выходили одна за другой марксистские книги, открывались марксистские журналы и газеты, марксистами становились повально все, марксистам льстили, за марксистами ухаживали, издатели восторгались необычайно ходким сбытом марксистских книг»[12].

К концу 90-х годов Ленина задержали и выслали. С тех пор он стал эмигрантом и оставался им, с небольшими перерывами, вплоть до 1917 года.

В 1901 году вместе с Мартовым и Потресовым Ленин основал газету «Искра», сыгравшую важную роль в истории революционного движения в России. Двумя годами позже социал-демократическая партия России, основанная в 1898 году, разделилась на две фракции: большевистскую и меньшевистскую. Ленин покинул редакцию «Искры», ставшей меньшевистской, и основал первый большевистский орган: «Вперед». В 1905 году состоялся первый исторический Съезд, заложивший основы сегодняшней коммунистической партии (третий Съезд социал-демократической партии). Этот Съезд был организован и проведен Лениным. Со времени разделения партии на две фракции он стал неоспоримым вождем и главным теоретиком большевиков.

В 1905 году разразилась первая русская революция. Г-н Зиновьев — совершенно верно — квалифицирует роль Ленина в ней как огромную и направляющую: Ленин проиграл первую русскую революцию. Идеи, которые он в ту эпоху проповедовал, сводились к следующему: бойкот Думы, борьба с «контрреволюцией кадетов», организация вооруженного восстания для создания революционной и демократической диктатуры. Мы еще вернемся к этим идеям, которые он развернул в своей брошюре «Две тактики социал-демократии». Оценка расстановки сил двух враждующих лагерей, сделанная Лениным, была ошибочной. Меньшевики вменили ему это в вину. Однако опыт 1917 года, хотя и проведенный в условиях, отличных от условий 1905 года, показал, что меньшевики возможно преувеличивали значение охранительных сил в России.

Со стороны роль Ленина в революции 1905 года скорее незначительна. Совет рабочих депутатов Петербурга был основан и управляем меньшевиками. Его возглавляли сперва Хрусталев-Носарь, а затем Троцкий. Ленин не принимал в нем никакого участия: «На заседаниях Петроградского Совета в 1905 г. он побывал всего раз-другой. Тов. Ленин рассказывал нам, как сидел он на собрании Совета в Вольно-Экономическом обществе где-то наверху, на хорах, незаметно для публики, и смотрел впервые на Петроградский Совет Рабочих Депутатов. Тов. Ленин жил в Петрограде нелегально, партия запрещала ему выступать слишком открыто. От нашего Центрального Комитета выступал официальным представителем в Совете А. А. Богданов. И когда стало известно, что Совет арестуют, мы запретили тов. Ленину пойти на это последнее историческое собрание Петроградского Совета — чтобы он не был арестован. Он видел Совет в 1905 году 1—2 раза. Но, я думаю, уже тогда, когда он в Вольно-Экономическом обществе сидел наверху в сторонке и смотрел на этот первый рабочий парламент, в его мозгу, вероятно, уже тогда зарождалась мысль о Советской власти»[13].

В 1907 году Ленин вновь отбыл за границу.

«В эмиграции Ленин был дважды,— продолжает рассказ г-н Зиновьев. — Он провел в ней несколько лет. Вторую эмиграцию мне и другим товарищам пришлось разделить с ним. И когда нам бывало тяжело и тоскливо, особенно в последнее время, во время войны, когда мы падали духом (те товарищи, которые были в эмиграции, знают, что это значит, когда годами не слышишь русской речи, когда истоскуешься по родному русскому слову[14]), товарищ Ленин говаривал: что вы жалуетесь, разве это эмиграция? Эмиграция была у Плеханова, у Аксельрода, которые в течение 25 лет все глаза проглядели, пока увидели первого рабочего-революционера.

На самом деле Владимир Ильич томился в эмиграции буквально как лев в клетке. Ему некуда было приложить свою громадную неиссякаемую энергию, и он спасался только тем, что вел образ жизни ученого. Он делал то, что делал в своей эмиграции Маркс. Он проводил по 15 часов в день в библиотеке и за книгами и недаром является теперь одним из самых образованных марксистов и вообще самых образованных людей нашего времени»[15].

В этом г-н Зиновьев безусловно непререкаемый авторитет.

Ленин опубликовал за границей несколько брошюр и руководил изданием нескольких большевистских газет. В 1912 году он обосновался в Кракове, чтобы быть поближе к большевистскому движению в России. Его самым близким сотрудником по делам в России и преданным другом был тогда Малиновский, депутат Думы от социал- демократической партии.

Малиновский был секретным агентом Жандармского управления. За ним в его темном прошлом водились грешки, о чем было известно полиции. Ему предложили предать их забвению в обмен на услуги службе политического сыска. Он согласился. В конце концов дело дошло до того, что его кандидатуру выставили на выборах в Государственную Думу, куда он и прошел благодаря объединенным усилиям большевиков и полиции. В качестве лидера парламентской фракции большевиков он при всяком удобном случае произносил ультрареволюционные речи. Иные из них были ему подсказаны и даже продиктованы Лениным, которого Малиновский часто навещал в Кракове. Иные вышли из-под пера Белецкого, директора Жандармского управления, одного из самых замечательных полицейских царской России, которых, впрочем, было немало. Малиновский же был слугой двух господ. Благодаря ему и литератору Черномазову, еще одному агенту, осуществлявшему руководство «Правдой», органом большевистской партии, Белецкий был не только в курсе всего, что происходило в руководящих кругах большевизма, но и оказывал на их действия некое таинственное влияние. Малиновский пользовался полным доверием Ленина и Зиновьева. Когда г-н Бурцев обвинил[16] третьего известного большевика, Житомирского, в том, что он провокатор, подосланный Охранкой, Ленин направил к нему Малиновского, с тем чтобы тот потребовал доказательства подобного обвинения. Одновременно Малиновский был уполномочен Белецким добиться по возможности от г-на Бурцева сведений об источниках, из которых он узнает о провокаторах. Но г-н Бурцев, то ли по инстинктивному недоверию, то ли по счастливой случайности, не раскрыл их ему, несмотря на все его усилия[17].

В 1914 году о том, что один из секретных агентов Охранки— депутат Государственной Думы, узнал заместитель министра внутренних дел Джунковский. Он счел такое положение дел немыслимым и опасным для престижа властей и потребовал немедленной отставки Малиновского с поста депутата. Тот подчинился и отправился за границу. По этому поводу не было сделано никакого официального заявления, но в обществе и в прессе поползли слухи о необычайном случае предательства. Ленин и Зиновьев, однако, всем своим авторитетом поддержали Малиновского, несмотря на прямое и не оставляющее сомнений обвинение, выдвинутое против него в декабре 1916 года г-ном Бурцевым, большим докой в этой области. Они вынуждены были признать этот факт лишь после революции, когда в печати появились доказательства провокаторской деятельности Малиновского[18].

Через Малиновского, Черномазова и через других преданных сторонников большевизма, которые часто наведывались в Краков за инструкциями, подобно тому как католики наведываются в Ватикан, Ленин оказывал сильное влияние на большевистское движение в России. Возможно, загадочные взгляды Белецкого совершенно согласовывались с экстремистскими приказами Ленина, о чем пойдет речь в следующих главах.

Война застала Ленина в небольшой деревушке Галиции. Он был задержан местными властями, но австрийское правительство быстро сообразило, что для него выгодно предоставить полную свободу действий подобному русскому. Его выпустили, и он отправился в Швейцарию. Его роль в пропаганде, которая привела к Циммервальдской и Киентальской конференциям, как и в работе самих конференций, хорошо известна. Разумеется, он принадлежал к крайне левому крылу участников Циммервальда. В Киентале, опираясь на Радека, он предложил саботировать войну и поднять вооруженное восстание, дабы покончить с межнациональными распрями и начать распрю между классами.

В марте 1917 года он выехал в Россию через Германию в знаменитом «пломбированном вагоне», который, впрочем, таким отнюдь не являлся. Это-то сенсационное путешествие и привлекло к нему внимание всего мира. До тех пор, несмотря на его известность в революционных кругах, большая часть русской интеллигенции имела о нем смутное представление, народу его имя вообще ничего не говорило. Слово «большевик», с тех пор получившее такое распространение, было тогда мало кому понятно. Но в те дни воодушевления, исполненного свободолюбия и патриотизма, многие изумленно задавались вопросом: отчего это путь русского человека, желающего вернуться на родину, пролегает через Германию, отчего революционер обращается за помощью к агентам кайзеровского канцлера и главное — отчего это канцлер так старается угодить революционеру? Парадоксально, но можно сказать, что своей начальной известностью Ленин обязан именно «пломбированному вагону».

Его первая речь в начале апреля 1917 года на Совете рабочих и солдатских депутатов Петрограда, где была изложена большевистская программа, с тех пор реализованная, не имела никакого успеха, и среди тех, кто особенно нападал на него, фигурировало несколько его будущих сотрудников. Г-н Стеклов, ныне руководящий официальным правительственным органом Советов — «Известиями», например, заявил, что программа Ленина — анархистская, а сам он — кандидат на вакантный трон Бакунина (известно, что в социал-демократической среде нет большего оскорбления, чем обозвать кого-нибудь анархистом и сравнить его с Бакуниным). Политическая ситуация, в которой оказался Ленин, представляла собой splendid isolation[19]. Троцкий еще не вернулся из Америки. Да, впрочем, он еще и не примкнул в большевизму[20]. В годы войны он прилежно сотрудничал (как и г-н Луначарский, народный комиссар по делам просвещения) под псевдонимом Антид Ото в газетах «Киевская мысль» и «День», которые не отличались ни пораженческой, ни пацифистской во что бы то ни стало направленностью, не были изданиями циммервальдцев и позже были закрыты правительством как контрреволюционные. Единственным верным соратником Ленина в те годы был Зиновьев, их имена долгое время были неразделимы, только со временем на смену сочетанию Ленин — Зиновьев пришло сочетание Ленин — Троцкий. Судьба несправедливо слегка задвинула в тень симпатичного председателя Петроградского Совета.

За рубежом большевизм был, разумеется, известен еще менее. Карл Либкнехт в Германии, Александр Блан во Франции еще и близко не подошли к ленинской программе. Что до Шапиро, Коричнера и прочих Бела Кунов, они никак себя не проявляли и никого не интересовали.

Что случилось дальше — всем известно. Со дня возвращения Ленина в Россию (4 апреля 1917 года) каждый его шаг сопровождается рекламой мирового масштаба. История его действий с 1917 по 1920 год еще не может быть написана. Ее этапы — мы говорим пока что лишь об этапах — таковы: бешеная кампания по дезорганизации страны, проводимая с балкона дворца Кшесинской и в «Правде»; провалившееся восстание в июле 1917 года; бегство в Финляндию; возвращение из Финляндии в октябре и триумфальное вступление в Смольный институт во главе правительства, состоящего из народных комиссаров; перемирие с Германией; Брест-Литовский мир; коммунистические эксперименты; неслыханный террор; Третий Интернационал; «диктатура пролетариата»; хаос, Гражданская война и полное крушение Российской империи.

Эти подвиги увенчаны славой мирового масштаба. Когда в 1918 году большевики пригласили на парад в честь своего съезда экзотические делегации, специально прибывшие из Индии, Афганистана, Занзибара и с Северного полюса, чтобы приветствовать великую Советскую республику и папу-Ленина от имени коммунистических организаций своих стран, то это послужило пищей для юмористов и вызвало радость в скептически настроенных сообществах. Однако вот уже в Италии, Норвегии социалисты решительно встают под знамена Третьего Интернационала; вот уже издательский дом Аванти торгует большой медалью с изображением Ленина «в профиль и в фас» с надписью ex oriente lux[21][22]; вот уже газеты пишут о всеобщей забастовке, намечаемой в Италии ко дню рождения русского диктатора[23]; вот уже итальянские рабочие начинают называть его именем новорожденных; вот и в Германии идеалистически настроенный парламентарий, в течение двух десятилетий до того прозывавшийся социал-демократом, покидает партию, прославленную его отцом, и переходит в ряды коммунистов оттого, что Ленину по душе это слово[24]. А во Франции еще один парламентарий-идеалист серьезно рассуждает о «свете русской революции»[25]; официальный орган социалистической партии Франции восторгается «гением», «мощью философской мысли», «зоркостью взгляда», «поразительным революционным складом ума великого государственного деятеля»[26]. А один английский писатель, говоря о той исторической странице, которую заполняют в данный момент большевики, осмеливается утверждать, что для будущих поколений она будет «столь же белой, как снега России...»[27] Неужто и впрямь белыми, г-н Артур Рэнсом?