Глава 21

Петр на руках занес Кристину в комнату, положил ее аккуратно на свою двуспальную кровать. Поправил у нее под головой подушку. Кристина спала, как младенец.

– Она еще долго будет спать после успокоительных, – произнесла мама тихо и продолжила устанавливать капельницу возле ее кровати. – Не переживай, сынок, она скоро поправится.

Петя обнял маму.

– Я знаю, ты у меня самая лучшая на свете мама. Спасибо большое, что ты есть!

– Ладно, пойдем я тебя покормлю. Ты ведь двое суток не ел, – потрепала мама сына по голове.

– Спасибо мама, я не голоден, в ресторане поел, – грустно улыбнулся Петр и подошел к окну.

– Мама, папа приехал, – радостно воскликнул он.

– Что?! – просияла Вера Михайловна.

– Отец приехал. Вон его джип во дворе припарковывается. Накрывай быстрее на стол. Он точно проголодался.

Мама быстро побежала на кухню, на ходу открыла холодильник, поставила на плиту кастрюлю с его любимым борщом. И побежала к зеркалу прихорашиваться. Она очень любила своего мужа. Жизни без него не представляла. Его частые командировки только усиливали ее любовь. Она любила его безгранично. Когда еще девчонкой училась в медицинском институте и была на практике в хирургии.

Вера Михайловна очень хорошо помнила этот день. К ним ночью поступил с огнестрельным ранением молодой человек лет тридцати пяти. Для всех студенток это был старик, только не для Веры Михайловны. Она увидела его и сразу поняла, что это ее будущий муж.

Яков Гельштейн был очень хорош собой: высокий, стройный, с вьющимися густыми волосами, зачесанными назад. А какие у него были глаза! Он взглянул на нее жгуче– черными глазами и сразу прожег ей сердце насквозь. Она знала эти глаза Яшки-хулигана с детства.

Рано оставшись сиротой и живя в детском доме по соседству с Верочкой, он всегда гонял мальчишек у нее во дворе. Никому не давал подходить к ней. Только ее водил на любимую голубятню и на затонувший танкер. Она была его лучшей подружкой. Яков с такою нежностью относился к ней, что рядом с ним она всегда чувствовала волнительное спокойствие.

Так бывает, что тебе с этим человеком легко и сложно одновременно. Волна любви накатывает на тебя и захватывает дух, и ты не в силах противостоять этому чувству. Сердце учащенно начинает биться, и теплая нега разливается по всему телу. Она всегда знала, что Яков будет ее первым мужчиной. И она ждала его. Ждала очень долго. И вот он появился. С огнестрельным ранением груди. Она не отходила от его постели ни на минуту. Девчонки хихикали и подшучивали над нею, что наконец-то она влюбилась. А то все считали ее уже старой девой. Яков очень удивился, что она столько лет берегла себя только для него.

– В таком возрасте разве бывают девственницы, – растерянно спросил он, когда предложил им жить вместе.

– Бывают, если сильно любят, – ответила Верочка, опустив глаза.

С тех пор он никогда ей не сказал грубого слова. Он боготворил ее, любил и мечтал прожить с нею всю оставшуюся жизнь.

– Вот это сюрприз, – произнес Яков, увидев Кристину.

– Да, отец, вот мы и дождались. А то думали, что будет бобылем наш сын всю жизнь, – прошептала Верочка, прижимаясь к мужу. – Она говорила тихо, боясь разбудить девушку.

– А как же звать у нас эту красавицу? – спросил он удивленно.

– Ты не поверишь, как назовешь, так и будем звать. У нее амнезия.

– Тогда давайте назовем ее Кристиной. Фамилию дадим мою – Гельштейн. А что вполне приличная фамилия, звучит красиво: Гельштейн Кристина.

Вера Михайловна рассмеялась и произнесла: «Да куда уж приличнее. Даже Петру ее не дал, убеждая, что это опасно. А Кристине значит можно?»

– Сейчас другое время, страхи остались позади! – произнес он, задумавшись.

Яков Саммуилович продолжал рассуждать, о том, что время быстро летит, жизнь меняется и обещал через свои связи сделать Кристине новые документы, безапелляционно заявив, что Кристина будет выходить замуж за Петра, и ей нужна будет другая фамилия.

Почему он не разрешал Верочке носить свою фамилию, это тоже было загадкой. Но Вера никогда про это не спрашивала. Она была любимой и любящей женой, а все остальное, как она говорила, – «Пустое».

Петр обнял отца, крепко пожал его мужскую руку и сказал: «Спасибо, папа, я знал, что ты меня поймешь.»

– Конечно, я думаю точно так же, как и ты, потому что в тебе течет моя кровь. Только хочу предупредить, что сердце этой красавицы не так просто будет заслужить. – А про себя подумал: «Если она пошла в свою мать».

Вера заметила удивленный взгляд мужа, когда он впервые увидел их будущую невестку. Было такое ощущение, что он знает, кто она. Но Вера Михайловна ничего ему не сказала. «Когда придет время, он мне все расскажет сам. Рано или поздно этот человек откроет мне все свои тайны», – подумала Вера, наблюдая за мужем.

Но слова отца на Петю произвели впечатление. Он не знал, как ухаживать за Кристиной, чтобы она заинтересовалась им. У него не было опыта общения с девушками. И Петя очень боялся, что Кристина не полюбит его.

Он поправлял на Кристине одеяло, рассматривал каждую черточку ее лица и все время вздыхал, глядя с опаской на заканчивающийся раствор в капельнице, которая стояла рядом с кроватью. И бежал звать маму с круглыми глазами, когда лекарство заканчивалось.

Кристина уже не удивлялась, когда открывала глаза, видя одно и то же лицо.

– Это опять вы?

– А вы кого-то другого ждали? – улыбаясь, произносил Петр.

– Если бы я могла вспомнить кого, то я бы обязательно вам ответила.

– И не вспоминайте. Знайте, что я всегда был, есть и буду рядом с вами.

– Хорошо, мне спокойно, хоть одно знакомое лицо рядом.

Петр засмеялся, быстро поставил перед Кристиной столик с ужином. Он кормил ее из ложечки, как маленькую, признавался, что специально готовит для нее сам. Она удивлялась, что меню было разнообразным.

Он признавался ей, что смотрит передачу по телевизору: «Как вкусно готовить». Петр ненавязчиво узнавал ее вкусовые пристрастия и всегда старался угодить ей.

Кристина смеялась, когда он объяснял ей, на что похож вкус апельсина или клубники. Он давал ей клубничку и спрашивал, на что похожа эта ягода? Кристина смеялась и специально неправильно отвечала, что клубника похожа на грушу. Они оба закатывались от смеха, и счастливее в этот момент не было на свете людей. Только иногда Кристина, поправляя одеяло, задумывалась о чем-то и становилась грустной.

– Мне кажется, что я уже была мамой, – говорила Кристина, – Только вы не смейтесь надо мной, что я так говорю.

– Да вы что? Конечно же, мы все в прошлой жизни были папами, мамами, бабушками и дедушками, – успокаивал ее Петр.

– Наверное, вы правы. А Вера Михайловна скоро придет? – переводила тему разговора Кристина.

– Вы уже успели за нею соскучиться?

– Да. Она так интересно читает мне романы Лескова вслух.

– Вы любите классиков, как и мама. Она всегда говорит, что у них каждое слово переливается, как жемчуг.

– Мне почему-то кажется, что есть современные авторы, которых я тоже люблю читать.

Петр посмотрел на Кристину, улыбнулся и пообещал ей, что мама что-нибудь принесет из современных прозаиков и обязательно почитает вслух.

– Нет, нет, – заволновалась Кристина. – Вы ей ничего не говорите. Пусть читает Лескова. Я тоже люблю его слушать. Я очень хочу начать читать.

– Еще рано. Ничего, вот поднимешься, – Петр незаметно перешел на «ты». – И почитаешь моей маме тоже, договорились?

– Договорились, – улыбнувшись, произнесла Кристина.

– Вот и хорошо, а сейчас ужинать.

– Я стану у тебя толстой, – тоже перешла на «ты» Кристина.

– Конечно, станешь, – передразнил ее Петр. – Только не у тебя, а у нас.

Кристина засмеялась и, раздувая щеки, показала, какой она станет пышкой.

Петр тоже засмеялся и признался, что будет любить ее, какая бы она не была.

– Хорошо, расскажи мне по порядку еще раз – кто я и откуда?

– Ты Кристина Гельштейн, моя невеста. Живешь с нами: с моей мамой, папой, который часто ездит в командировки, и, конечно, со мной. Ты из детского дома. Родителей своих не знаешь.

– Понятно. Очень хорошая биография, – заулыбалась Кристина. – Скажи честно, я тебя любила в то время, когда все помнила?

– Этого я не знаю.

– Каков хитрец. Так любила или нет? – засмеялась Кристина.

– Сама все вспомнишь, – засмеялся ей в ответ Петр.

Кристина пальцем поманила Петра к себе.

Петр наклонился, и она ему на ухо прошептала: «Мне кажется, что я тебя любила».

Петр поправил на голове у Кристины волосы и прошептал ей в ответ: «Вот когда ты уберешь слово «кажется», тогда ты точно все вспомнишь. А пока мне придется снова воевать за твою руку и сердце.

Петр поцеловал ладошки Кристины и добавил шутя: «Столько лет потеряно!».

– Да уж, жаль, конечно, что я не помню, как ты за мной ухаживал. Но думаю, это было очень красиво.

– Я все обязательно повторю еще раз, – пообещал Петр, целуя Кристину в щечку.

Дни бежали очень быстро. Кристина потихоньку начала самостоятельно вставать с кровати. Она училась заново ходить, готовить, пыталась читать. Но у нее это не очень хорошо получалось, потому что она в словах видела цифры. Затем она брала тетрадь и ручку, чертила какие-то схемы и писала непонятные формулы.

Когда она рассматривала книги в доме Веры Михайловны, она все время искала литературу, связанную с математикой. Она производила в уме расчеты, и все время говорила про дебет и кредит.

– Мама, у нее работа связана с цифрами, – говорил Петр. – Принеси ей учебник высшей математики, пусть она его просмотрит.

– Хорошо, я возьму в бухгалтерии годовые отчеты. Может быть это ее профессия. Нужно помочь ей все вспомнить, – согласилась Вера Михайловна. – Я очень переживаю, мы неправильно поступили с тобой, когда не сказали ей правду, что с нею произошло, – вздохнула она, глядя на сына.

– Мама, когда она все вспомнит, мы не будем ее насильно здесь держать, – ответил Петр и сдвигал недовольно брови.

По вечерам Кристина выходила с Петром на прогулку. Они долго смотрели на черные воды реки «Смоленки», на тихий и какой-то таинственный лес на границе Смоленского кладбища. Кристина почему-то любила гулять именно в этом месте, где плавным изгибом река обвивала лес и была настолько черной и маслянистой, что вековые деревья, отражались в ней как картины с пейзажной живописью. А небо таинственно утопало в бездне черных вод. В этом месте была какая-то волшебная тишина. Хотелось стоять здесь часами и наблюдать за веселым семейством уток, которые важно проплывали, как истинные хозяева этого уголка, оставляя шлейф струящихся разводов.

Впереди виднелись высотные дома современной цивилизации из синего стекла, и долетал шум города. Петр с Кристиной сидели на берегу реки и бросали хлеб уткам. А те наперегонки хватали на лету белые шарики лакомства и ревностно относились к тем, кто успевал первым. Петр рассказывал Кристине, что первые жители Васильевского острова были захоронены именно в этой его части, поэтому здесь присутствует истинный дух настоящего Питера. И поэтому здесь такая величественная тишина! Эта речка о многом могла бы им поведать, если бы могла говорить!

Когда они возвращались и проходили по набережной, Кристина посмотрела на красивый золоченый крест Храма «Христа Спасителя», который стоял вдалеке, украшенный белым и красным ажуром. Он возвышался в своем великолепии над Черной речкой. От него нельзя было оторвать глаз.

– Я почему-то единственное что помню, – это Церковь. Там было очень хорошо. Помню, мужчину, кстати, очень похожего на твоего отца. Но не помню, как его звали. Не то Сергей, не то Игорь, не помню. Но то, что не Яков, это точно, – делилась своими воспоминаниями Кристина.

Возвращаясь домой, с прогулки, Кристина и Петр садились на скамеечку в маленьком скверике. Вокруг них бегали дети. Они резвились и бросали в воду камешки. Кристина на них смотрела, улыбалась и признавалась Петру.

– Ты знаешь, я почему-то очень хочу детей, семью. Мне кажется, что мы были женаты? – говорила Кристина, глядя на Петра.

– К сожалению, нет, но я готов хоть завтра отвести тебя в Загс.

– Извини, я знаю, что дело только во мне. Я уже почти все вспомнила, но мне нужно еще немного времени.

– Я не тороплю тебя. Я хочу, чтобы ты все вспомнила сама. Я буду ждать сколько нужно.

Кристина прижималась к Петру сильнее, улыбалась и говорила ему, что совсем скоро, она ему ответит. И Петр терпеливо ждал.

Он каждый день покупал Кристине огромные букеты цветов, водил ее в театры на все премьеры, на концерты с любимыми артистами. По дороге они заглядывали в ювелирный магазин, и Петр покупал ей красивые ювелирные украшения. Даже не спрашивая ее об этом. Он ловил взгляд Кристины, упавший на колечко с бриллиантом, и тут же его покупал.

Нужно сказать, что Петр был очень щедрым молодым человеком. Он одел Кристину, как настоящую королеву. У нее было несколько пар сапог, три красивых норковых шубки, не считая красивых платьев разных фасонов и цветов.

Петя продолжал много работать, писал сценарии тут же, сидя рядом с Кристиной. Это было, как он говорил, его хобби, помимо научной работы. Он советовался с нею по поводу того или иного сюжетного поворота и Кристина умело ему во всем помогала. Петр писал сценарии на английском языке и получал огромные гонорары от зарубежных кинокомпаний.

Она даже не знала, что он в совершенстве владеет несколькими языками, что родители дали ему очень хорошее образование, что он много лет прожил в Англии, что он имеет огромный особняк в Лондоне и Пентхаус в Америке.

Она знала только, что он жил в своем любимом Санкт-Петербурге, в трехкомнатной квартире своей мамы.

Петр с удовольствием тратил на свою любимую женщину все деньги, которые зарабатывал. Хотя он мог вообще не работать, потому что его научная работа ученого-химика получила Нобелевскую премию за научное открытие века: он изобрел формулу искусственных бриллиантов, которые были идентичны настоящим.

Хотя всем доподлинно известно, что алмаз – это чистый углерод, но долгое время никто не мог создать искусственный бриллиант нужного размера. Многие умы бились над созданием дешевой формулы, используя высокую скорость нагрева и высокое давление. Но ни у кого не получалось создать алмаз больше 7 миллиметров. И вдруг российский ученый смог разгадать эту тайну при помощи точных расчетов и создать крупный искусственный бриллиант ничем не уступающий настоящему.

Запатентованная технология позволила ему открыть производство российских бриллиантов и сеть ювелирных заводов по всему миру. Кристина не догадывалась, что дружит с миллионером, бриллиантовым королем. Ее наоборот все это пугало. Кристина постоянно думала, откуда у него столько денег?

«Ведь в нашей стране невозможно быть богатым», – навязчивая мысль доставала ее из глубин подсознания. Как ни странно, но она точно знала, что живет в России, в своем любимом городе Санкт-Петербург. И самое удивительное, она знала, что такое православная вера, исповедь и причастие.

Вера Михайловна часто брала ее с собой в Смоленский Храм и удивлялась, когда Кристина рассказывала, что наш Создатель всех любит и многое нам прощает, надеясь, что мы услышим его. Что Бог послал своего безгрешного единственного сына на Землю, чтобы он спас праведников. И когда она Кристина говорила это, она точно знала, что праведником был Петр, его мама и его отец. Настолько они были светлыми и добрыми людьми.

Кристина почему-то помнила только все хорошее. Помнила, как выглядит Часовня Святой Ксении Блаженной. Кристина рассказывала, что Святая носила кирпичи на строительство Смоленского Храма и предсказывала наводнение тысяча девятьсот двадцать четвертого года в Питере. Вера Михайловна очень удивлялась, когда слушала Кристину.

– Мне нужно обязательно сходить в Часовню и попросить Ксению помочь мне, – говорила Кристина Вере Михайловне. – Я обязательно все вспомню.

– Конечно, девочка моя, мы обязательно к ней сходим, – с радостью соглашалась Вера Михайловна и вела ее в Часовню.

Но в то же время подсознание Кристины твердило ей, что она не хочет вспоминать прошлое. Она не до конца понимала, почему оно не хочет его вспоминать, но что-то тревожное неприятным холодком обдавало сердце, и оно начинало грустно завывать.

Вот и в этот день, Кристина стояла на старинном балконе бывшего Доходного дома и выглядывала своего рыцаря Петра, который решил отнести очередной сценарий на Ленфильм. Эта был сценарий, события в котором, происходили в их любимом городе – Санкт-Петербурге. Петр нашел нового автора, чей роман ему очень понравился и решил написать сценарий, предварительно получив согласие автора.

Кристина улыбалась воспоминаниям и не сразу увидела идущего размашистыми шагами Петра I, своего Петю.

Когда она его заметила, она стала весело махать ему рукой, но Петя нес огромный букет белых роз двумя руками и на ходу пытался поставить Лексус на сигнализацию.

Неожиданно перед ним остановился черный Джип ее бывшего мужа– Ивана. Дверь резко открылась, он вышел из машины и подошел к Петру.

– Обана, какая встреча?! А я все думаю, когда же я тебя, гада, повстречаю, – зло, сплевывая, произнес Иван. – Кому цветочки несешь?

– Слушай, отвали, пока снова не получил, – строго предупредил Петр.

Иван воспользовался тем, что у Петра руки заняты, размахнулся и со всей силы ударил его кулаком в глаз. Петр от неожиданности отшатнулся. Но на ногах удержался. Он аккуратно положил букет на капот машины и не успел повернуться к Ивану, как получил удар со спины, каким-то острым предметом.

Петр не успел ничего сообразить, в глазах помутнело, он стал медленно оседать на землю, схватившись рукой за машину.

– Все, готов! – процедил Иван, сплевывая. – Мы в расчете.

Иван, трусливо озираясь по сторонам, быстро запрыгнул в машину и рванул с места преступления.

Кристина ничего не успела понять, что произошло. Она кричала с балкона, звала своего Петра, но он не реагировал. Она заметалась по балкону, стала звать на помощь. Северный ветер уносил звуки ее голоса в другую сторону.

Кристина рванула к выходу и, не дожидаясь лифта, побежала босиком вниз. На ходу Кристина кричала, чтобы вызвали скорую.

Люди от ее крика о помощи, повысовывались из своих окон, смотрели испуганно по сторонам, не понимая, что произошло.

Кристина в домашнем халате неслась к Пете, который лежал в непонятной позе возле машины.

– Скорую вызывайте! – кричала Кристина. – Пожалуйста, скорую!

Кристина гладила Петра по голове, целовала его и приговаривала:

«Я умру, если с тобою что-нибудь случится? Слышишь меня, я люблю тебя! Я больше всего на свете люблю тебя! Только не умирай!».

Кристина стояла перед Петей в луже крови, халат был распахнут, ночная рубашка вбирала в себя кровь любимого друга.

К счастью, быстро подъехала машина скорой помощи. Врачи оттащили Кристину, которая причитала в голос, хороня своего лучшего друга, мужа, брата, любовника. В этот момент он был для нее всем.

– Спасите его, пожалуйста, я вас очень прошу, – кричала она, хватаясь за халат медработника.

– Вы кто ему?

– Жена, жена я его. Помогите, пожалуйста! Я с ним поеду!

Врач скорой помощи оглядел Кристину с ног до головы.

– Вы что в таком виде?

– Я позвоню маме, она все привезет.

– Хорошо, садитесь в машину рядом с шофером. Не мешайте нам работать.

– Хорошо, я сяду с шофером.

Кристина босиком запрыгнула в машину, села на переднее сидение и продолжала, не переставая тараторить: «Его мужчина ударил. Он упал. Его мужчина ударил, он упал. Понимаете, ему мужчина ударил…».

Шофер посмотрел на Кристину равнодушно. Столько историй он за свою работу наслушался. Ему за дорогой следить нужно. А тут еще под руку, что-то болтают.

– Я не знаю, обо что он ударился. Он стоял и вдруг упал…», – продолжала объяснять шоферу Кристина, когда машина с тревожной сигнализацией неслась по улицам города.

Для Кристины в этот момент закончилась вся жизнь. Она в панике металась по машине скорой помощи, постоянно оглядываясь назад. И молилась только известными ей одной словами. Она просила, чтобы Петр остался живым. Он ведь такой еще молодой…