Желябов, Андрей Иванович (1851–1881)

В краткой автобиографии А.И. Желябов рассказал о своем детстве и становлении личности. Дополнительные сведения содержатся в его речи на процессе по делу 1 марта 1881 года, а также в письме от 12 мая 1880 года к эмигранту М.П. Драгоманову. По личным воспоминаниям и свидетельствам современников большой очерк о Желябове написал Лев Тихомиров, знавший его со времен учебы в Феодосийской гимназии.

Желябов родился в деревне Султановка Феодосийского уезда Таврической губернии в семье крепостных дворовых крестьян. В детстве он несколько лет жил у своего деда по матери Гавриила Тимофеевича Фролова, обучившего его грамоте (по Библии); Андрей выучил наизусть Псалтирь. Позже, став атеистом, он по-прежнему свято чтил Иисуса Христа. На судебном процессе он так определил свое понимание христианского учения: «Всякий истинный христианин должен бороться за правду, за права угнетенных и слабых, а если нужно, то за них и пострадать».

В детстве он был свидетелем жизненной несправедливости, глубоко его потрясшей. Помещик Лоренцов изнасиловал его близкую родственницу, и дед ходил в Феодосию жаловаться, но вернулся без всякого результата. Андрей Желябов, рассуждая чисто по-детски, мечтал убить Лоренцова за его преступление. Конечно, со временем жажда мести прошла, но данный эпизод сыграл немалую роль в формировании характера Желябова. У него укрепились жажда справедливости, стремление защищать слабых и угнетенных от насилия со стороны имеющих власть.

Нелидов, в имении которого служили родители Андрея, обратил внимание на смышленого мальчика и помог определить его сначала в приходское, а затем в уездное училище. Оно в 1863 году было преобразовано в гимназию. Так вопреки правилам сын крепостного крестьянина стал гимназистом. «Он был страшный шалун, но прекрасный товарищ и учился очень хорошо», – вспоминал Л.А. Тихомиров.

Закончив в 1869 году гимназию с серебряной медалью, Андрей Желябов поступил на юридический факультет одесского Новороссийского университета. Ему приходилось зарабатывать на жизнь в качестве домашнего учителя. С.А. Мусин-Пушкин, в семье которого он преподавал летом 1870 года, отозвался о нем: «Юный, пылкий, откровенный, безупречно честный, он быстро располагал к себе людей».

Уже тогда Желябов разделял революционные идеи, бродившие в студенческой среде. Осенью 1871 года он стал одним из организаторов волнений в университете. Поводом для них послужило несправедливое обвинение профессором Богишичем одного из студентов в том, что тот спит на лекции и грубо высказывается в адрес преподавателя. Желябов был исключен из университета и выслан в Керчь, откуда вскоре переехал в Феодосию. Лишь в 1873 году он вернулся в Одессу и занялся земской культурно-просветительской деятельностью, которую считал наиболее полезной для блага народа.

Одесская группа общества чайковцев обратила на него внимание как на человека, идейно близкого к революционному движению, и постаралась привлечь его в свои ряды. Член группы С.Л. Чудновский, знавший Желябова еще со времен студенчества, рассказал ему о тайной организации, которая борется за свободу и землю для народа, тогда как правительство ограничивает возможности в земствах. На предложение примкнуть к чайковцам Желябов не дал сразу ответа, взяв три дня на размышление. Ведь от него зависело благосостояние семьи (отец, мать, братья, сестры), а причастность к нелегальной организации грозила не только увольнением со службы, но и более суровыми репрессиями. И все-таки он принял положительное решение.

Возможно, сказалась темпераментная, жаждущая активных действий натура Желябова, чуждая кропотливой и рутинной работе в официальных учреждениях. Но в первые годы – до лета 1879 года – он от этой работы не отказывался и продолжал материально поддерживать своих родных. Тем более что большинство чайковцев по своим взглядам были близки к лавристам, считая своей главной задачей вести пропаганду социалистических идей среди студентов и рабочих. Как признавался Желябов: «Я насилия в то время не признавал, политики касался весьма мало, товарищи еще меньше».

В 1874 году он женился на Ольге Семеновне Яхненко (дочери видного одесского городского общественного деятеля и сахарозаводчика); вскоре у них родился сын Андрей.

Во второй половине 1874 года большинство членов одесской группы чайковцев арестовали; в их числе был и Желябов. Улик против него оказалось мало, и 18 марта 1875 года его освободили до суда под залог в 3 тысячи рублей, внесенный его тестем.

С женой и ребенком он стал жить на хуторе Миюк Феодосийского уезда, желая сблизиться с крестьянами и начать среди них пропаганду. Ему пришлось работать в поле по 12–16 часов в сутки, после чего наваливалась такая усталость, что ни одна мысль не шла в голову. Он понял главную причину консерватизма крестьян. По его словам, «пока приходится крестьянину так истощаться, переутомляться ради приобретения куска хлеба… нечего ждать от него чего-либо другого, кроме зоологических инстинктов и погони за их насыщением». План подготовки социальной революции, предложенный Лавровым, Желябов счел утопичным.

Однако полиция не оставляла его в покое. У нее появились новые свидетельства о его причастности к революционному движению. 3 июля 1877 года Желябова арестовали и доставили в Петербург в Дом предварительного заключения. И вновь не нашлось убедительных доказательств его причастности к государственным преступлениям. На процессе 193 в январе 1878 года он был оправдан.

В то время он не был членом «Земли и воли». Аграрную часть ее программы он разделял, признавая экономическое освобождение крестьянства за существеннейшее благо. Однако курс на крестьянское восстание категорически отвергал, считая, что всеобщий бунт вызовет лишь хаос и зверство.

Летом 1878 года он поработал бахчеводом в Подольской губернии, а осенью вернулся в Одессу, желая вновь заняться революционной деятельностью. Однако жена воспрепятствовала этому, требуя заботиться о благосостоянии семьи. Он счел это погоней за мещанским счастьем. Спокойная семейная жизнь его не устраивала, и в конце 1878 года он расстался с женой, оставив ее и сына на попечение тестя.

Весной 1879 года он принял предложение приехавшего в Одессу М.Ф. Фроленко участвовать в Липецком съезде землевольцев. Там он примкнул к «политикам», считавшим террор и цареубийство важными аспектами революционной деятельности. Он стал одним из основателей и лидеров «Народной воли». Его стремительное выдвижение в первые ряды профессиональных революционеров объясняется незаурядными ораторскими способностями, талантом полемиста и организатора, большим личным обаянием. Он пользовался успехом в самых различных слоях общества: среди интеллигенции и студенчества, в рабочих кружках, среди морских офицеров в Кронштадте.

Фактически он руководил Военной организацией «Народной воли» и Центральным рабочим кружком «Народной воли» в Петербурге. По словам Л.А. Тихомирова, Желябов «умел определить цену человека», «умел сойтись с человеком», вовремя уступить, вовремя показать характер и понимал, «насколько можно доводить свою требовательность, не рискуя изломать человека или довести его до бунта». В то же время он был «добрый, способный войти в положение каждого, способный другим прощать бесконечно больше, чем самому себе, он невольно возбуждал к себе симпатии».

Только в двух случаях он совершил роковые ошибки, оценивая моральные качества людей: привлек к покушению на императора под Москвой Окладского и назначил одним из метальщиков бомб накануне 1 марта 1881 года Рысакова. Эти ошибки дорого стоили «Народной воле» и ему лично.

По свидетельству Льва Тихомирова, у Желябова было очень острое ощущение жизни, способность всецело отдаваться каждому ее мигу, воспринимать жизнь разносторонне и многогранно. Его любимые поэты – Лермонтов, Байрон, Гейне – соответствуют мятежной, жаждущей полноты жизненных впечатлений и вечно неудовлетворенной реальностью натуре революционера.

Желябов любил созерцать красоту природы, обожал музыку. Вернувшись с тайного собрания народовольцев, мог зачитаться на всю ночь «Тарасом Бульбой» Гоголя, а во время отдыха являлся душой коллектива, главным источником шуток и веселья. В 1880 году он сблизился с Софьей Перовской, они полюбили друг друга и с осени 1880 года они жили вместе.

В целом, Желябов придерживался программы «Народной воли». По его мнению, после свержения самодержавия революционерам предстоит долгая работа с целью развить в народе смутные инстинкты и наклонности в сознательные стремления к социалистическим порядкам. Для начала необходимо, по его словам, завоевать «самую широкую свободу слова, собраний, стачек, пропаганды, агитации» и «широкую самодеятельность отдельных лиц и всяких обществ и групп».

По его мнению, царское правительство не имеет надежной опоры в русском обществе и под ударами систематического террора будет вынуждено пойти на серьезные уступки. В то же время он сознавал и отрицательную сторону террора, требующего мобилизации всех наличных сил и средств в ущерб другим отраслям деятельности «Народной воли». Тем не менее он полагал, что после гибели императора удастся «укрепить организацию и раскинуть ее сети во всех сферах общества».

27 февраля 1881 года Желябов был арестован на квартире своего друга М.Н. Тригони, легально проживавшего в Петербурге. Однако за Тригони велась слежка после предательских показаний Окладского. Как мы уже знаем, 2 марта 1881 года, получив известие о цареубийстве и аресте Рысакова, Желябов направил в Петербургскую судебную палату заявление, требуя «приобщения себя к делу 1 марта» как соучастника цареубийства. Казнили его утром 3 апреля 1881 года.