Глава V. О пасхе

В этот год весна наступила необычно рано, и, когда мы вернулись в Санкт-Петербург на Пасху, река уже была открыта для навигации, так что мы не увидели церемонию[160].

Пасха — великий праздник в Святой России. Длительный суровый пост в семь недель закончился. Многие люди в России не питаются мясом, маслом, яйцами и молоком на всем протяжении Великого поста. Однако во дворце мы соблюдали его только три недели — первую, четвертую и последнюю. Многие из свиты также постились каждую среду и пятницу. Неделя до начала Великого поста называется «Масляная неделя».

Русские блинчики подаются два раза в день. Русские начинают обед или ужин с блинов, их едят с икрой и сметаной. Во время шестой недели проходит великая ярмарка под названием Верба. Это слово означает «ива», и ярмарка называется так потому, что продаются большие пучки ивы, покрытые сережками. Эти палочки приносятся в церкви в Вербное воскресенье и благословляются священниками; затем их относят обратно домой и помещают в банки с водой так, чтобы их было видно в окна. Вскоре они пускают корни. Они остаются в домах до конца праздника, когда их отправляют в сельскую местность и сажают там.

На Вербе можно найти много хорошеньких и любопытных вещей — русские кружева и рукоделие можно взять по очень умеренным ценам. Есть также причудливые русские игрушки и всевозможные деревянные изделия. Они также продают маленькие фигурки в бутылках. Эти штучки забавно прыгают вверх и вниз, когда кто-то нажимает на кусок кожи в верхней части бутылки. Их называют «американскими чертиками», но в прошлом году имя было изменено на «японских чертиков». Есть также тысячи раскрашенных яиц, которые являются вечным атрибутом русской Пасхи. Мы красили пару сотен каждую Великую Пятницу. Это было очень приятной для детей, но довольно грязной работой. Однако Пасха, как и Рождество, приходит только один раз в год.

В четверг Великой Недели дети отправились на Святое Причастие. Это ежегодное Причастие всегда является великим праздником в России, потому что русская церковь проводит Таинство только один раз в год. Готовясь к этому, кандидат постится в течение недели и ходит в церковь утром и вечером в течение семи дней. Затем он исповедует свои грехи священнику, получает отпущение грехов и просит прощения у всех, кто мог затаить обиду на него в прошлом году. Утром торжественного дня он надевает специальный костюм; замужние женщины обычно сохраняют свое свадебное платье для этих случаев. Они также носят платки, в то время как незамужние женщины идут на Таинство с непокрытой головой.

По возвращении из церкви все друзья выходят вперед, поздравляют человека и дарят ему цветы и конфеты, а остальная часть дня отмечается как праздник. Обряд Причастия проводится сразу после крещения, а дети в возрасте до семи лет могут получать Причастие каждый месяц. После семи лет, прежде чем принять Причастие, необходимо исповедоваться и в течение недели посещать церковь.

Маленькая великая княжна Ольга совершила свое первое покаяние в Москве во время Великого поста 1903 года, и она получила подарок от детей Москвы икону Девы Марии, украшенную жемчугом.

Полуночная Месса проводится в ночь между Пасхальной субботой и воскресеньем. Она длится около трех часов, начиная с одиннадцати ночи. В церковь помещается гроб, содержащий фигуру, изображающую мертвое тело нашего Господа. В Свято-Исаакиевском кафедральном соборе находится серебряный гроб, весящий несколько тонн, его охраняют казаки. Он движется на колесах. Каждый человек, приходя в церковь, целует расписанные руки и ноги, преклоняет колени и молится несколько секунд. Месса начинается. Церковь тускло освещена. В полночь священник запевает: «Христос воскрес», и хор отвечает: «Воистину воскрес». Каждый целует своего соседа, и через мгновение настроение меняется от печали и траура к радости и счастью. Мертвого Христа выносят из церкви. Все люстры снабжены специальными шнурами. Этот шнур поджигают, и через мгновение зажигаются все свечи. Горящие свечи вкладывают в руки людей, поется молебен, после чего все возвращаются домой и едят праздничный ужин.

Вся еда должна быть куплена в Пасхальную субботу, так как ничто из того, что было в доме во время Великого поста, не может быть съедено. Священник посещает дома зажиточных прихожан и благословляет еду, получая плату за это. Затем он выходит на рынки и благословляет все, что там продается.

Ужин обычно состоит из холодной жареной телятины, ветчины, цыплят, яиц вкрутую, различных видов пирогов, вина и «кваса», который является своего рода сидром. Русские говорят, что благословенная пища не может нанести никакого вреда, так что, возможно, именно их вера удерживает людей от проблем с желудком. Конечно, я видела, как люди с плохим пищеварением съедали этот ужин и не испытывали никаких неудобств. Кажется, что ум имеет большое влияние на тело, и еда съедается с большой радостью и не вредит. В мастерских хозяин готовит ужин и предлагает его своим работникам.

Греческая церковь распорядилась, чтобы в пасхальное воскресенье не было никакой службы. Однако церковные колокола звонят весь день. Многие русские люди отправляются на службу пасхального воскресенья в англиканскую и лютеранскую церкви.

На пасхальной неделе русские никогда не ходят без яйца в кармане. При встрече с знакомым он говорит: «Христос воскресе», тот отвечает «Воистину воскресе!» — потом они трижды целуют друг друга и обмениваются яйцами. Все магазины закрыты на эту неделю, открываются только на несколько часов утром, и у каждого — выходной. В пасхальный понедельник в Зимнем дворце проходит церемония приветствия войск. В одном из больших залов составлены солдаты, насчитывающие около пяти тысяч человек. Император выходит, пожимает руки и говорит: «Христос воскресе», солдат отвечает; император целует его три раза, и тогда человек подходит к императрице, целует ее руку, предоставляет пасхальное яйцо и получает от нее расписное фарфоровое. Затем он выходит из комнаты, а другой занимает его место. Таким образом, это продолжается, пока все солдаты лично не поприветствуют императора и императрицу. Это очень утомительно[161]. В пасхальное воскресенье император целует всех своих придворных, и императрица целует всех женщин.

Однажды во время Пасхи мы ехали по Невскому проспекту, и маленькая великая княжна Ольга вела себя плохо. Я говорила с ней, пытаясь заставить ее сидеть тихо, а потом она неожиданно подчинилась, сложив руки перед собой. Через несколько секунд она сказала мне: «Ты видела этого полицейского?». Я сказал ей, что нет ничего необычного и что полиция не тронет ее. Она ответила: «Но он что-то писал, я боялась, что он мог написать: «Я видел Ольгу, и она была очень озорной»». Я объяснила, что это очень маловероятно, но она укоризненно напомнила мне, что однажды, ранее, она видела пьяную женщину, которую арестовывали на улице, и хотела, чтобы я сказала полиции, чтобы ей не навредили. Я отказалась вмешиваться, сказав, что женщина была непослушна, а полиция совершенно правильно задержала ее. Сейчас я объяснила, что нужно было быть большим и очень озорным, чтобы полиция посадила тебя в тюрьму. Вернувшись домой, Ольга спросила, приходил ли полицейский, когда она была в отъезде. Когда она пошла к своим родителям в тот же день, она поведала всю историю своему отцу, сообщив ему, что я сказала, что вполне возможно жить, не побывав в тюрьме. Она спросила отца, был ли он когда-либо заключенным, Император ответил, что он никогда не был достаточно озорным, чтобы попасть в тюрьму. Тогда она заметила: «О! Каким хорошим ты должен был быть тогда».

Мы пробыли около двух дней в Санкт-Петербурге, а затем вернулись в Царское Село. Весна приходит так быстро в Россию, что по возвращении вся местность была зеленой и прекрасной, птицы пели, и все вокруг великолепно отражало красоту весеннего времени.

Дореволюционная пасхальная открытка

Жена Александра II любила первоцветы. Она привезла несколько из Германии и посадила их в парке Царского Села. Они очень хорошо себя чувствуют и теперь растут в Петергофе, который находится примерно в тридцати милях по другую сторону от Санкт-Петербурга. Французы называют их «цветком кукушки», и французы, и швейцарцы любят этот симпатичный, ароматный желтый цветок. Швейцарец однажды сказал мне, что считает его самым поэтическим цветком. В России нет собственных первоцветов. Климат слишком сух для них. Были предприняты попытки культивировать их, но безуспешно.

Мы останавливались в Царском Селе до начала мая, когда мы отправились в Петергоф, летнюю резиденцию у Финского залива. Здесь много императорских резиденций и большой дворец, используемый для государственных мероприятий. Парк одной из своих сторон выходит на Балтику. На горизонте находится Кронштадт, окруженный его фортами. Кронштадт является второй по мощи крепостью в мире и до недавнего времени считался неприступным в течение полугода из-за льда, однако появившиеся ледоколы это изменили. Самое укрепленное место в мире — это, конечно же, Гибралтар.

Маленькие великие княжны регулярно посещали церковь с того времени, когда они были младенцами. Именно в этом году великая княжна Ольга начала замечать, что там говорят. Однажды она вернулась домой и сказала мне: «Священник молился о маме и папе, и о нас с Татьяной, о солдатах и матросах, бедных больных людях, яблоках и грушах, и мадам Г.» Я удивилась в ответ на последнюю часть, и она пояснила: «Но я слышала, как они говорили «Мария Федоровна»». Я сказала, что думаю, что подразумевалась ее бабушка. Она возразила: «Нет, Амама зовется Амама или Ее Величество, но не Мария Федоровна». Я добавила: «А также Мария Федоровна», но она продолжала настаивать: «Никто не имеет более двух имен, и я совершенно уверена, что мадам Г. будет очень рада, если она узнает, что священники молились за нее в церкви».

В Петергофе в самую июньскую жару родилась маленькая великая княжна Мария. Роды были легкими, и я часто думаю, что на ней было меньше всего отпечатка первородного греха. Великий князь Владимир[162] назвал ее «добродушным ребенком», потому что она всегда была такой хорошей, улыбающейся и веселой. Она очень красивая и симпатичная, с большими, темно-голубыми глазами и темными бровями семьи Романовых. В последнее время, говоря о ребенке, джентльмен говорил, что у нее лицо одного из ангелов Боттичелли. Но, как оказалось в будущем, девочка была хороша не только внешне, но и душевно. Когда она была очень маленьким ребенком, однажды они со своей сестрой сидели в будуаре императрицы, где император и императрица пили чай. У императрицы были крошечные вафли с ароматом ванили, которые дети особенно любили, но им не разрешали ничего просить с чайного стола. Императрица послала за мной, и когда я спустилась, маленькая Мария стояла посреди комнаты, ее глаза утонули в слезах, и что-то поспешно сглатывала. «Вот, я съела все это, — сказала она, — ты не можешь теперь отобрать их у меня». Я была потрясена и предложила отправить ее в постель сразу после подходящего наказания. Императрица сказала: «Очень хорошо, возьми ее», но вмешался император и умолял, чтобы ей разрешили остаться, сказав: «Я всегда боялся, что у нее отрастут крылья, и я рад видеть, что она всего лишь человеческий ребенок». Ее постоянно ставили в пример старшим сестрам. Они заявили, что она им не более чем сводная сестра. Тщетно я указывала, что во всех сказках именно старшие сестры были сводными, а младшая была родной дочерью своего отца. Они не слушали и не давали ей играть с ними. Я сказала им, что они не могут ожидать, что она будет терпеть такое обращение, и что когда-нибудь они будут наказаны. Однажды они сделали дом из стульев на одном конце детской и выставили из него бедную Марию, сказав ей, что она может быть лакеем, но что она должна оставаться снаружи. Я сделала еще один дом на другом конце детской для Марии, но она все смотрела на своих сестер. Неожиданно она бросилась через комнату, ворвалась в дом, дала каждой сестре пощечину и убежала в другую комнату. Вернулась она, одетая в плащ и шляпу куклы, а в руках у нее было полно маленьких игрушек. «Я не буду лакеем, я буду доброй тетушкой, которая приносит подарки», — сказала она. Затем она раздала свои подарки, поцеловала своих «племянниц» и села внутри. Старшие девочки пристыжено переглядывались, а затем Татьяна сказала: «Мы были слишком жестоки к бедной маленькой Марии, и она действительно не могла не ударить нас». Они выучили этот урок — с того момента они уважали ее права в семье.

С самого раннего возраста ее любовь к отцу была всем заметна. Когда она едва могла ходить, она всегда пыталась убежать из детских, чтобы найти папу, и всякий раз, когда она видела его в саду или в парке, она звала его. Если он слышал или видел ее, он всегда ждал ее и немного катал ее на плечах.

Когда он заболел в Крыму, ее горе от того, что она не могла увидеть его, было чрезмерным. Я должна была держать дверь в детской запертой, иначе она убежала бы в коридор и потревожила бы отца. Каждый вечер после чая она сидела на полу своей комнаты, внимательно слушая любые звуки. Если она слышала голос отца, она обязательно протягивала свои маленькие руки и начала звать: «Папа, папа», и ее восторг, когда ей разрешили увидеть его, был невероятен. Когда императрица пришла, чтобы увидеть детей в первый вечер после того, как ее мужу поставили диагноз «брюшной тиф»[163], она надела миниатюру императора в виде броши. Императрица плакала, а маленькая Мари заметила украшение. Она залезла на колено императрицы и расцеловала нарисованное лицо, и ни разу она не легла спать, не целуя эту миниатюру.