Малинче1

В 1519 г. испанские конкистадоры под командованием Эрнана Кортеса проложили себе дорогу через обширные земли, теперь известные под названием Мексика. Они разрушали храмы, побеждали воинов императора Монтесумы и в итоге сокрушили могущественную империю ацтеков. Хотя конкистадоры презирали местных жителей, видя в них расово неполноценных язычников, они полагались на некоторых из них, используя их в качестве разъяснявших культурные различия переводчиков, работников и шпионов. Кроме того, испанцы вступали в отношения с местными женщинами – иногда на чисто сексуальной основе, в других ситуациях они могли быть разноплановыми и доверительными. Если бы эти женщины родились в Европе, они вполне могли бы рассчитывать на замужество.

В период военного и культурного разорения, которое несла с собой испанская конкиста, особую известность получили личности двух местных жителей, занявших столь же значительное место в истории, как предводитель испанских завоевателей Эрнан Кортес. Ими были Монтесума, император ацтеков, и Малинче, советница, дипломатический представитель и любовница Кортеса.

Когда Кортес вел военные действия или дипломатические переговоры, Малинче была для него настолько важна, что местное население не делало между ними различий, рассматривая их двоих как единое целое. В наше время латиноамериканцы осуждают Малинче как вероломную предательницу, которая предпочла местным мужчинам белых завоевателей и вместе с Кортесом стала родоначальницей метисов – потомков индейцев и европейцев. Презрительное прозвище малинчист, происходящее от ее имени, применимо к любому человеку, подпавшему под влияние иностранцев.

История тоже оставила нам неприглядный портрет молодой любовницы Кортеса, который не соответствует действительности и не позволяет составить о ней реальное представление. Когда тридцатичетырехлетний испанец впервые встретился с Малинче, которая была еще подростком, его поразили ее сообразительность и смелость. Она владела несколькими языками и обладала способностью анализировать культурные различия. Рано повзрослев, она несла в себе шрамы прошлого и готова была воспользоваться любыми возможностями, которые служили бы ее личным интересам.

Женщина, которую испанцы переименуют в Малинче, родилась в 1502 или 1505 г. в селении Пайнапа, находившемся в провинции Коацакоалькос на полуострове Юкатан. Ее отец, очень богатый касик – представитель местной знати, владевший селениями и рабами, умер, когда она была еще девочкой. Мать ее вновь вышла замуж, и вскоре у Малинче появился единоутробный брат.

Рождение этого нового родственника определило судьбу Малинче. Мать ее, возможно при подстрекательстве нового мужа, задумала избавиться от ставшей обременительной Малинче с тем, чтобы богатое наследство и высокое общественное положение ее отца унаследовал их общий ребенок.

Ее план сводился к классической подмене личностей. Когда умерла дочь одной рабыни, мать Малинче организовала похороны так, словно лишилась собственной дочери. После того как траур завершился, она быстро продала в рабство свою якобы бы скончавшуюся дочь. К тому времени, когда Малинче начала входить в возраст, она была собственностью касика Табаско, который почти наверняка использовал ее в сексуальных целях.

Всем было ясно, что Малинче – не обычная рабыня. Ее отличала аристократичность манер, вне всякого сомнения, она приобрела такие же знания, какие получали дочери представителей местной знати. Во время вынужденного пребывания в северных землях она овладела языком науатль, который был там в употреблении, и говорила на нем так, словно это был ее родной язык.

Но сколь бы утонченной и совершенной ни была Малинче, она все равно оставалась рабыней. О том, что ей довелось пережить, не осталось никаких сведений, мы не знаем, насколько ей приходилось тяжело. По крайней мере, она должна была испытывать неизбывное горе и смятение, поскольку ее вырвали из той среды, в какой росли богатые и знатные наследницы, и продали в рабство иноземцам.

В 1519 г., после того как Малинче несколько лет прожила в рабстве, владевший ею вождь передал ее вместе с другими девятнадцатью женщинами в качестве человеческой искупительной жертвы Кортесу, недавно прибывшему для покорения тех земель. Испанцы приняли его дар, разъяснили подаренным им женщинам азы христианства и крестили их. Вскоре подобная практика передачи конкистадорам местных женщин для сексуальных услуг получила широкое распространение. В определенной степени это успокаивало совесть испанцев, когда они вступали с такими женщинами в связь. Иногда завоеватели делали наиболее понравившихся им женщин сожительницами, но даже холостяки никогда не брали их в жены.

Когда женщин обратили в христианство, Кортес оценил их достоинства и распределил между своими военачальниками, хотя многие из них были женаты, как и он. Малинче поразила его красотой и уверенностью в себе, и он решил, что она могла бы стать подходящим подарком его близкому другу Алонсо Эрнандесу Пуэрто-каррере. При крещении она получила имя Марина, и в знак уважения ей присвоили титул донья. Позже, признавая влияние, которое она оказывала на Кортеса, ацтеки добавили к ее имени суффикс цин, выражавший почтение. Поскольку звук р они произносили как л, донья Марина, или Маринцин, превратилась в Малинче.

Малинче недолго пробыла любовницей Пуэртокарреры, поскольку Кортес вскоре отправил его обратно в Испанию с письмом к испанскому королю. После этого он забрал Малинче к себе.

Завоевательная кампании Кортеса имела совсем немного шансов на успех: сотни тысяч местных воинов противостояли шести сотням испанских солдат и моряков, продвигавшихся по незнакомой, враждебной территории. Чтобы достичь поставленной цели, Кортес стремился к уничтожению войск Монтесумы с помощью более совершенного испанского вооружения и следовал блестящим советам, которые давала ему предприимчивая молодая любовница.

Мапинче с самого начала сотрудничала с помощниками Кортеса. А почему бы и нет? Ее собственная безопасность зависела от усилий этих незнакомых людей, а хранить верность соплеменникам у нее не было резонов, потому что те ее бросили, торговали ею, продавая друг другу, а потом, чтобы заключить мир, предложили ее в качестве подарка человеку, которого боялись. Став любовницей Кортеса, Мапинче продолжала оставаться рабыней, но конкистадоры относились к ней с таким очевидным уважением, так явно ей верили, что она даже вошла в состав военного совета своего любовника; более того, ей были известны все его сомнения и страхи, а также – не в последнюю очередь – его тело, полное страстных желаний, и потому рабство, видимо, не обременяло ее, или ей казалось, что она свободный человек. Горький опыт пережитого должен был подсказать Мапинче, что положение ее станет значительно прочнее, если она окажется необходимым для Кортеса связующим звеном между ним и местными племенами, будет служить ему переводчицей, разъяснять нравы местных жителей, объяснять, почему они заключают те или иные союзы.

Не исключено, что Мапинче могла просто влюбиться в Кортеса без памяти. Такое случалось со многими женщинами, которых привлекали его величавая осанка, мускулистое тело, классически правильные черты лица, тщательно подстриженные усы и борода с проседью – вся его импозантная внешность. Кортес, видимо, не пасовал ни перед какими опасностями и всегда был готов пойти на оправданный риск. Возможно, именно их с Мапинче взаимное влечение побудило Кортеса отослать Пуэртокарреру в Испанию, чтобы девушка осталась с ним.

Мапинче начала сотрудничать с Кортесом, работая вместе со священником Херонимо де Агиларом, еще до неожиданного отъезда Пуэртокарреры. Отец Херонимо де Агилар незадолго до этого был освобожден из индейского плена, где выучил один из местных языков, который понимала Мапинче. Сначала она разговаривала со священником на этом языке, но очень скоро стала говорить по-испански. С тех пор Мапинче напрямую общалась с Кортесом и повсюду сопровождала его самого и его людей, даже во время ночных военных походов.

Местная женщина по правую руку от испанского военачальника выглядела странно. Но Кортес не пытался скрывать, в каких отношениях он с ней состоял, и даже упоминал об этом в официальных донесениях.

Он понимал, что буквальный перевод слов дает совсем немного, если не раскрывать стоящий за ними смысл. Поэтому Мапинче переводила сообщения, оценивала информацию и разъясняла ее в контексте ацтекской политики и дипломатии, сложность которых определялась тем, что зависимые племена заключали союзы друг с другом и друг против друга в условиях неограниченной имперской власти Монтесумы. Несмотря на молодость, она помогала Кортесу советами, когда дело касалось понимания особенностей культуры местных жителей, их происхождения и эволюции, а также принимала участие в разработке его стратегии, причем ее советы он рассматривал как необходимые условия для успеха его военного предприятия.

Малинче знала, что не имеет права на ошибку. Шла война не на жизнь, а на смерть. Один переводчик-индеец лишился жизни, когда недооценил силу Кортеса, бежал от него к жителям Табаско и убедил их сражаться, а не вступать в переговоры. После того как Кортес одержал над ними победу, уничтожив в ходе битвы восемьсот мужчин, озлобленные жители Табаско принесли переводчика в жертву своим богам.

На последнем этапе завоевания испанцы решили использовать Малинче в борьбе против Монтесумы. По всем понятиям и представлениям, проданная в рабство и лишенная наследства знатная дама не могла составить пару могущественному ацтекскому императору, который также являлся главнокомандующим своей имперской армии. Но на стороне Малинче было нечто большее, чем холодный расчет и аналитические способности. Она верила в ацтекское пророчество о Кетцалькоатле – белом бородатом божестве, которое, как полагали индейцы, вернется и установит свою власть над империей Монтесумы.

Оценивая поступавшие к нему донесения об испанских захватчиках, Монтесума никак не мог решить, был ли Кортес одним из божественных служителей Кетцалькоатля или опасным смертным, которого надо было уничтожить. Что касается Кортеса, его первоочередной проблемой было государство Тлашкала, а не Монтесума. Кортес восхищался хорошо организованными, чистыми поселениями тлашкаланцев и их знаниями. Ему было известно, что этот народ ненавидит своих угнетателей-ацтеков, но он не был уверен в том, что тлашкаланцы захотят стать его союзниками.

Кортес поделился своими сомнениями с Малинче и попросил ее под видом местной жительницы выведать у них любые сведения, которые смогли бы ему пригодиться. Когда она бродила среди горожан, к ней украдкой подошла женщина старше нее по возрасту, жена местного касика, и стала убеждать ее оставить своих иноземных спутников. Наши люди готовятся всех их перебить и принести в жертву, сказала она. Котлы с помидорами и перцами уже стоят на огне. Скоро воины Монтесумы заманят иноземцев в засаду и перебьют всех до единого. Тела их расчленят, а куски сварят в котлах как жертвоприношение богам, и священники съедят плоть чужеземцев, заправленную овощами, – как острую мясную похлебку чили.

Беги от них со всех ног, как только сможешь, посоветовала немолодая женщина Малинче. И добавила, раскрывая истинную причину своей заинтересованности в Малинче: «Ты так молода и прекрасна, что станешь женой моего сына, и я дам тебе убежище».

Малинче задумалась. Потом спросила женщину: «Как ты узнала о засаде, о тайном замысле?» Та ответила прямо: она услышала об этом от мужа, касика, недавно заверившего в своей преданности Монтесуму.

Этот разговор подвел Малинче к моменту решающего испытания. Отряд Кортеса оказался в смертельной опасности, и она, отказавшись от защиты и покровительства местной женщины, вполне могла попасть в котел с вареными овощами вместе со своим любовником. Талашканка предложила ей спасение. Малинче нужно было только остаться в городе и позволить войску Монтесумы полностью уничтожить испанцев. После этого она могла бы выйти замуж за представителя местной знати и, в конце концов, занять подобающее ей высокое положение в ацтекском обществе.

Она вела бы хозяйство мужа, присматривала за приготовлением утреннего горячего шоколада, за тем, как слуги пекут лепешки из маисовой муки, за уборкой и чисткой помещений семейного жилья. Рабство ее было бы забыто, права, полученные при рождении, были бы восстановлены. И пока другие европейцы не продолжили дело, начатое разгромленным Кортесом, Монтесума и ацтекская империя процветала бы как раньше.

И тем не менее Малинче выбрала Кортеса, своего иноземного любовника, который сумел понять ее возможности и высоко их ценил, как и ее острый ум, зависел от ее советов и доверял собственную жизнь. Кроме того, она перешла в христианство и стала так истово следовать ритуалам новой религии, что даже испанцы отмечали ее рвение. Она отвергла общество, которое отказалось от нее и обратило в рабство. Она отвергла религию, божества которой ненасытно требовали все новых и новых кровавых человеческих жертвоприношений, религию, которая не сулила рая ни на земле, ни в загробной жизни.

Обо всем этом говорившая с ней женщина даже не подозревала. Спасибо, сказала ей Малинче. Я принимаю твое великодушное предложение, но перед тем, как пойти с тобой и начать новую жизнь, мне нужно вернуться в лагерь иноземцев и забрать там одежду и драгоценности.

Малинче поспешила обратно к Кортесу. После ее предупреждения он захватил город Чолулу и допросил жителей, которые раскрыли ему многие детали операции, готовившейся воинами Монтесумы. Они в то время поджидали испанцев на окраинах города со своими смертоносными маканами – тяжелыми деревянными орудиями убийства, похожими на мечи или копья, к краям которых были прикреплены остро заточенные куски кремня или обсидиана, – надеясь перебить ненавистных белых людей или взять их в плен, а потом скормить своим кровожадным богам.

Кортес и его подчиненные уже были свидетелями того, как ацтекские жрецы обсидиановыми ножами рассекали пленнику грудную клетку и вынимали еще бившееся сердце, чтобы принести его в жертву богам, а потому боялись плена больше смерти. Кортес сам решил напасть на врага, рассчитывая на внезапность нападения. Он и его конкистадоры разбили излишне уверенных в своих силах тлашкаланцев, уничтожив до исхода битвы три тысячи человек.

Один из офицеров Кортеса в донесении сообщал: «Малинче обладала достоинствами, присущими мужчинам, – несмотря на то, что каждый день она слышала, как местные жители собираются убить нас и пожрать нашу плоть в мясной похлебке чили; видела, как нас окружали в последних битвах; знала, что все мы изранены и больны, и тем не менее она никогда не позволяла нам поддаваться страху. Эта женщина всегда проявляла только храбрость»².

Кортес высоко ценил заслуги Малинче, доверяя ей проведение сложнейших переговоров с местными жителями. Самые щекотливые переговоры были связаны с необычными ацтекскими храмами пирамидальной формы: Кортес намеревался их разрушить. Конкистадоры воспринимали их не как святилища для проведения богослужений, а как места массовых убийств людей, смердящие от пролитой человеческой крови.

Но туземных союзников испанцев привели в ужас эти планы, угрожавшие уничтожением символов их религии. Неутомимая Малинче приступила к обращению в христианство союзников Кортеса. Она проповедовала им религию, которую недавно приняла, объясняла, почему ацтекские пирамиды, храмы менее значительным и более жестоким богам, чем божество новой религии, следует уничтожить. Вскоре испанцы стали разрушать залитые кровью ацтекские храмы, и Кортес, рядом с которым следовала Малинче, направился к одной из величайших крепостей Нового Света – Теночтитлану, столице государства ацтеков.

Победы Кортеса потрясли Монтесуму. В отчаянии император пригласил своих испанских врагов в Теночтитлан, где планировал устроить им засаду. Поначалу обе стороны сохраняли видимость дружелюбия. Но когда Кортес обнаружил, что Монтесума подстрекает местных союзников испанцев к восстанию против них, он выступил против повелителя ацтеков. Вмешавшись, Малинче убедила Монтесуму в том, что испанские воины его убьют, если он не будет с ними сотрудничать. Пытаясь спасти жизнь, император перебрался в покои, где расположились испанцы. Оттуда в условиях, схожих с домашним арестом, хоть тюремщики относились к нему с показным подобострастием, он продолжал править империей.

Успешная попытка убедить Монтесуму перейти под защиту разношерстного отряда Кортеса оказалась гениальным маневром, и только Малинче обладала достаточным знанием местных культурных реалий и изощренной хитростью, чтобы преуспеть в этом. В течение шести месяцев Монтесума лично мешал осуществлению всех плетущихся заговоров, направленных против его испанских тюремщиков. Монтесума и Малинче расстались, когда основная часть испанских воинов покинула Теночтитлан, а император остался под охраной небольшого отряда. Его командир принял за мятеж религиозный праздник и, поддавшись панике, приказал перебить его участников. Тупиковая ситуация, в которой оказались ацтеки и испанцы, кончилась тем, что ацтекские воины стали яростно мстить за убийство своих сограждан. Когда Монтесума призвал их опустить оружие, выпущенный из пращи камень его смертельно ранил.

В рукопашной схватке, которая за этим последовала, большинство людей Кортеса погибли, а все их лошади получили ранения. Малинче выжила, сумела уползти по телам убитых испанцев, и пустилась в бегство. Осознав масштаб невосполнимых потерь, Кортес прислонился к дереву и зарыдал.

Спустя год Кортес и его союзники вернулись и осадили Теночтитлан, вынудив его обитателей умирать от голода, а потом и полностью разрушили город. Тринадцатого августа 1521 г. ацтеки признали поражение. Одержавший победу Кортес приступил к восстановлению того, что сам разрушил.

Малинче к этому времени была беременна, в 1522 г. она родила от Кортеса сына Мартина, как принято считать, первого мексиканского метиса. Это важное событие не способствовало укреплению связи Кортеса с его любовницей. Наоборот, оно послужило началом его отдаления от Малинче, хотя деловые отношения они продолжали поддерживать. Причина внезапного и неожиданного разрыва их личных отношений заключалась в том, что Кортес ждал предоставления ему дворянского достоинства и прекрасно знал, что, если получит титул, Малинче не сможет с ним жить. И дело было не только в том, что он состоял в браке. Так случилось еще и потому, что Малинче, кем бы она ни была для него во время военной кампании, оставалась индейской женщиной с темной кожей, которую испанцы считали дикаркой. Чтобы избежать насмешек соотечественников, Кортес прекратил с ней интимные отношения и письменно вызвал свою испанскую жену Каталину Суарес Маркайду. Спустя некоторое время Каталина умерла, но ее преждевременная кончина ничего не изменила, а Кортес освободился от обязательств перед Малинче, выдав ее замуж за одного из своих военачальников – героического идальго Хуана Харамильо. Через год у них родилась дочь Мария Харамильо.

Брак Малинче оказался несчастливым. Несмотря на то что Кортес сделал ее состоятельной женщиной, передав ей во владение большие земельные участки, он связал ее жизнь с мужчиной, который, как позже заявляли его соратники, женился на ней в состоянии пьяного угара. Возможно, так оно и было. Испанские аристократы не женились на туземных женщинах – Харамильо оказался несчастливым исключением из правила. Когда несколько лет спустя Малинче скончалась, муж ее женился снова буквально через несколько недель.

Историки и традиция Латинской Америки пригвоздили Малинче к позорному столбу как предательницу своего народа. В те годы, которые она провела с Кортесом, и позже, когда была замужем за Харамильо, ее, должно быть, проклинали многие индейские народы. Нам остается лишь гадать о том, была ли она уязвлена или удивлена отказом Кортеса на ней жениться, однако вполне можно себе представить, что она понимала, насколько могла осложнить его карьеру. Даже в качестве его богатой и уважаемой любовницы Малинче, проданная в рабство и лишенная наследства, смогла достичь положения, позволившего ей разделить славу Кортеса – и его позор, – которые принесло ему завоевание империи ацтеков.