3.7 Вывод 255-й стрелковой дивизии в резерв. Дорога на город Изюм

3.7

Вывод 255-й стрелковой дивизии в резерв. Дорога на город Изюм

Большой неожиданностью для нас явился приказ командования фронтом о выводе 255-й стрелковой дивизии в резерв. Приказом предписывалось сдать полосу обороны, вместе с частью вооружения и личного состава, соседям, в основном 106-й дивизии, которой стал командовать подполковник Лященко. Подполковник Савченко был «сходу» снят, так что Лященко здорово повезло! За что сняли Савченко, не помню. После сдачи обороны мы должны были сосредоточится в селе юго-западнее Барвенково, там, где я приобретал опыт форсирования водной преграды.

Здесь мы простояли больше недели. Никаких указаний ни об организации обороны, ни об учёбе не поступало. И можно было догадаться, что мы там не задержимся.

На смену зиме пришла весна-красна. Всё сильнее пригревало солнышко, на полях появились проталины. Затем, как-то враз, потеплело, и потекли ручьи. Этот период совпал с получением распоряжения о передислокации в район города Изюм.

Марш в район Изюма, несмотря на то, что части дивизии были малочисленными, мы спланировали по двум маршрутам. Штаб и управление дивизии следовали в голове главных сил, но не все, а те, кто не уместился на автомашине. В новый район рассчитывали прибыть через сутки, сделав полтора перехода.

Мы с Дмитриевым двинулись в поход на лошадях. У нас на двоих был один коновод Михаил, в прошлом кавалерист, донской казак. Его любовь к лошадям и кавалерийским атрибутам была необыкновенной, на мой взгляд. Из-за любви к лошадям, или казачьему званию, что, наверное, неразделимо, он совершил геройский поступок в Беззаботовке Первой, там где был убит мой предшественник на должности начальника штаба дивизии полковник Вишневский, уведя из-под носа немцев шесть верховых лошадей.

Хорошо в тёплый апрельский день ехать верхом на коне! Взберёшься на лошадь, и горизонт сразу расшириться, станет видно далеко вперёд и в стороны. Конному не надо смотреть под ноги, он может смотреть вперёд, назад, в стороны, а так же смотреть вверх. Может беспрепятственно любоваться открывающейся панорамой, не рискуя споткнуться и сломать себе шею. Может смотреть на уходящую в даль и петляющую по увалам дорогу, на обнажённые от снега поля. Ему видно и раскинувшееся вдали под пригорком село, цель дневного перехода.

Кругом тихо и мирно, как будто нет никакой войны. Солнца так много, что, кажется, оно заполняет все уголки земли и тебя. А небо? Разве можно сравнить бездонную глубину весеннего неба с небом лета или осени, не говоря уже — зимы? Воздух пахнет сразу и снегом, и подтаявшей землёй, и ещё неизвестно чем весенним, и не надо дышать, воздух сам вливается в лёгкие, и опьяняет, и волнует… А тебе нет ещё и тридцати лет, ты здоров, ты немало прошагал по жизни, но у тебя ещё больше впереди!

— Хороша украинская весна, дружная и быстрая. Не сравнить с нашей приморской, — думал я, покачиваясь в седле. — Здесь за неделю весна сделает столько, сколько там, у нас, она не сделает и за два месяца. И жизнь хороша! И всё так прекрасно устраивается. Пока доберёмся до места формирования, пока укомплектуемся, обучим пополнение, много утечёт воды!

— Наша будет весна, Алёша-свет Петрович, наша! Два-три месяца, наша!

— Не загадывай, сглазишь. Размечтался, раскис на солнышке. Вон едут Денисов и Клеваев, они быстро приведут тебя в норму. У Денисова всегда имеется в запасе ведро холодной воды.

Я оглянулся и увидел знакомую автомашину, быстро приближающуюся к голове колонны. Выражение лица у Денисова было далеко не весенним. Подъехав к нам, Денисов спросил:

— Майор Дмитриев, где сейчас правая колонна?

— Донесения поступят только вечером. Радио нет, а гонять офицеров связи нет смысла.

— Ну, а если случится что-нибудь? Например, налетит авиация? Как об этом узнает командир дивизии?

— Да что вы, товарищ старший батальонный комиссар! В небе ни одного самолёта, ни немецкого, ни нашего. Отстать, да никто не отстанет, все знают, куда идём. Не на фронт, а в тыл! — убеждал комиссара Дмитриев.

Комиссар обращался к майору Дмитриеву, но я понимал, что он выговаривает мне, соблюдая «этикет».

Временно исполняющий обязанности комдива подполковник Клеваев и комиссар Денисов уехали, но моё весеннее настроение как ветром сдуло. Кстати, о подполковнике Клеваеве. Клеваев прибыл в дивизию почти одновременно со мной, был назначен одним и тем же приказом фронта на должность заместителя командира дивизии. И, естественно, сейчас замещал комдива. Был он старше меня лет на десять, в армии служил с 1924 года. Держался он солидно, от меня особняком, хотя должности наши были равными.

— Ну-с, майор Дмитриев, здесь мы спешимся, подождём колонну и пропустим её мимо себя. Надеюсь, вопросов нет?

— Вопросов нет. Хотя командиру полка уже сделано внушение, всё равно и нам надо соблюсти формальность.

В тот момент мы находились в долине небольшого ручья, у мостика. Через полчаса подошла колонна штаба. Чуть перегнав её, впереди шагали две наши машинистки, Рита и Лиза Швец, недавно переведённая в штаб дивизии из полка. Сразу за колонной штаба двигался 972 стрелковый полк.

Дорога раскисла, и люди шли по обочинам. Небольшие колонны рот, конечно, двигались не парадным строем, но этого и не требовалось. Подразделения были очень малочисленными и внушительного виды у марширующих, понятно, не могло быть. Поэтому делать замечания командирам я не стал, только передал начальнику штаба 972-ого полка капитану Муренко, что недостаточная дисциплина марша в полку вызвала недовольство вриокомдива.

Когда мы выехали снова вперёд, пришло время малого привала. Алексей предложил мне пройтись пешком, а на лошадей посадить уставших девушек. Девушки немного, для приличия, поломались, но потом, с помощью Михаила, недовольно ворчавшего, уселись в сёдла. В отличные английские сёдла!

Ночевали в большом селе Петровском, в хорошей хате, отведённой нам заранее высланными квартирьерами, во главе с батальонным комиссаром К. В. Шипулиным, новым комиссаром штаба. В большой горнице хаты, вдоль двух стен переднего угла, тянулись широкие лавки, удобные для лежания. Одну лавку заняли мужчины, другую — женщины. Заснули быстро, но и этого было достаточно, чтобы девушки… вдоволь нахихикались. И причина для этого была весёлая, лежавшим в углу головами друг к другу удобно было «нечаянно» поцеловаться. Незаметно так!

Изюм, тихий украинский городок. Сады и река Северский Донец. Вот бы каждому городу такую красоту и такую реку!

А на реке половодье, река разлилась, залила пойму и нарушила нормальное функционирование паромных переправ. Поэтому-то мы задержались в городке. Впрочем, мы тогда ещё не знали, что будет дальше.