17.Смятение в Генте. — Как шло сражение при Ватерлоо

Добравшись до Гента, я убедился, что здесь царит полное смятение: все ворота в город были уже закрыты, полуотворенными остались лишь проделанные в них маленькие дверцы; у ворот несли караул скверно вооруженные буржуа и солдаты-тыловики. Я отправился к королю.

Граф д’Артуа только что прибыл кружным путем из Брюсселя: его спугнул ложный слух о том, что Бонапарт вот-вот войдет в город и что поражение в первом бою не сулит никаких надежд на победу во втором. Рассказывали, что пруссаки не вышли на передовые позиции, и англичане были смяты.

В результате на повестке дня стояло только одно: «Спасайся, кто может!»; те, кому было что спасать, уехали; я же так и не сумел обзавестись имуществом и потому был легок на подъем; мне хотелось отправить прежде себя г?жу де Шатобриан, ярую бонапартистку, не терпящую, однако, артиллерийской стрельбы, — но она не согласилась меня покинуть.

Вечером Его Величество созвал совет: нас снова познакомили с донесениями графа д’Артуа и слухами, исходящими не то от начальника гарнизона, не то от барона Экштейна. В фургон с королевскими брильянтами уже впрягли лошадей; что до меня, то для моих сокровищ фургон не требовался. Я уложил в ветхий портфель министра внутренних дел черный шелковый платок, которым повязываю голову на ночь, и, вооружившись этим важным политическим документом, предоставил себя в распоряжение законного монарха. Когда я отправлялся в изгнание впервые, я был богаче: в ту пору у меня имелся вещевой мешок, служивший подушкой мне и пеленками Атала, но в 1815 году Атала сделалась длинноногой нескладной четырнадцатилетней девицей, которая в одиночестве гуляла по свету, пользуясь, к чести своего родителя, немалым успехом.

19 июня в час ночи нарочный привез королю письмо от г?на Поццо, пролившее свет на истинное положение дел. Бонапарт не занял Брюсселя; он бесповоротно проиграл битву при Ватерлоо.

{Ход битвы при Ватерлоо; возвращение Бонапарта в Париж и его отречение в пользу сына; зловещие предзнаменования при начале второй Реставрации: «Бонапарт возвратился во главе четырехсот французов, Людовик XVIII возвращался позади четырехсот тысяч чужестранцев; он поднялся из кровавого месива Ватерлоо и двинулся в Сен-Дени, ставшее его усыпальницей}