Возвращение в армию
Возвращение в армию
1 (13) января 1813 года, отслужив молебен, император Александр и М. И. Кутузов вместе с армией перешли Неман. Россия, «сокрушительница врага в собственных пределах» [119. С. 5], шла теперь освобождать от наполеоновского ига и другие страны. Твердо веря в грядущую победу, Михаил Илларионович в тот же день написал своей жене:
«Дай Бог, чтобы тринадцатый год кончился так счастливо, как начинается» [91. С. 459].
Скорее всего, весь конец декабря Барклай-де-Толли пробыл в фамильном имении Бекгоф в Лифляндии. После возвращения из Санкт-Петербурга он в основном лежал в постели и с трудом передвигался по дому.
Но вот уже 13 января Кутузов сообщил домой:
«Барклая ожидаем; я думаю, мы с ним не поссоримся, тем более что и не вместе будем жить» [10. С. 209].
Это говорит о том, что Барклай-де-Толли вполне мог приехать в главную квартиру уже 14 или 15 января.
В любом случае, ко дню его приезда в действующую армию войска Наполеона уже были изгнаны из России, и император Александр находился перед дилеммой: завершить войну подписанием мира или продолжить ее на территории Европы, добившись окончательного уничтожения Наполеона?
В пользу продолжения войны говорило то, что окончательный разгром Наполеона явно укрепил бы позиции России в Европе и позволял рассчитывать на приобретение новых территорий.
Соответственно, Александр I потребовал «следовать беспрерывно за неприятелем» [137. С. 219] и лично прибыл к армии в Вильно. Со своей стороны, «Кутузов не торопился с заграничным походом и предпочел бы обойтись без него. “Ваш обет исполнен, — говорил он царю, — ни одного вооруженного неприятеля не осталось на русской земле. Теперь остается исполнить и вторую половину обета: положить оружие”» [137. С. 219].
Но Александр, не желавший останавливаться на достигнутом, настоял на своем, ибо для него «война с Наполеоном была актом борьбы его личного самолюбия, независимо от тех политических причин, которые ее вызывали» [52. С. 117].
В результате, в январе 1813 года русские войска в составе Главной армии генерала от кавалерии А. П. Тормасова (с ней были сам император и М. И. Кутузов), 3-й Западной[51] адмирала П. В. Чичагова и 30-тысячного отряда графа М. А. Милорадовича вошли в Польшу и Пруссию. На направлении Кёнигсберг — Данциг двигался отдельный корпус П. X. Витгенштейна.
Наступление шло очень энергично, и вскоре на сторону русских перешел прусский корпус генерала Йорка фон Вартбурга.
В это время Барклай-де-Толли оставался в вынужденном бездействии, не понимая, для чего он вызван, чем будет командовать и будет ли командовать вообще.
У военного историка А. В. Висковатова читаем:
«Мы не могли достоверно узнать, где и как происходило первое свидание императора Александра с Барклаем-де-Толли по прибытии последнего из Петербурга, а сколько важного и любопытного должно было заключать в себе это свидание!» [35. С. 75].
Точно известно лишь то, что в январе месяце Барклай-де-Толли в очередной раз написал императору Александру, а 23 января (4 февраля) он уже принял командование 3-й Западной армией вместо заболевшего адмирала П. В. Чичагова. По состоянию на декабрь 1812 года эта армия насчитывала 46 батальонов, 39 эскадронов, 10 казачьих полков и 136 орудий [106. С. 231].