Возвращение в Москву

Возвращение в Москву

…Этого дня мы ждали с нетерпением, понятным лишь тем, кто хоть однажды оказывался за колючей проволокой. Каждое следующее число календаря приближало нас к заветной дате — освобождению. Другие люди жили совсем иными событиями. Ведь каждый чего-то ждет. Свадьбы, квартиры, весны. Мы ждали, когда наконец закончится срок, и часто представляли себе этот день в мечтах. Наступило 19 декабря 1998 года.

Рейс Екатеринбург — Москва — в 6 часов утра. Но от Нижнего Тагила до Екатеринбурга три часа езды на автомобиле. То есть в 3 утра мы должны были наконец покинуть колонию. По закону, день освобождения наступает в ноль часов.

К тому времени у нас были хорошие отношения с администрацией. И несмотря на то что это была суббота, выходной день, все документы были подготовлены ещё в пятницу. Поэтому ровно в ноль часов семь минут Дима в последний раз прошел через ворота колонии. Он шел с пустыми руками, абсолютно все оставив тем, кому предстояло провести за колючей проволокой дни, месяцы, годы. Книги, одежда, посуда — эти вещи ещё кому-то служат. Есть такая примета: из тюрьмы выходят на волю с пустыми руками. Чтобы не вернуться туда никогда.

Дима опасался провокаций, поэтому мы попросили местный ОМОН довезти нас до аэропорта в Екатеринбурге. В сопровождении омоновцев, вооруженных автоматами, мы благополучно добрались до аэропорта.

Нам не хотелось никакой шумихи, и мы обращались к начальнику колонии с просьбой не информировать журналистов о времени освобождения Димы. Но уже за неделю до 19 декабря администрацию буквально осаждали корреспонденты. Потом мы узнали, что в 8 часов утра у ворот зоны собралось около 100 журналистов из различных изданий. Они оккупировали колонию с криками «Свободу Якубовскому!», и убедить их в том, что Дима уже освободился и покинул пределы этого заведения, было невозможно. Пришлось начальнику колонии сделать исключение из правил и провести самых активных представителей пишущей братии по территории зоны, чтобы они своими глазами убедились в том, что главный арестант на свободе.

Не обнаружив Якубовского, журналисты не торопились расходиться и были готовы довольствоваться беседой с осужденными, которые были с Димой в одном отряде. Нашелся человек, который дал интервью телевидению о своих впечатлениях.

Наконец, мы прошли регистрацию на рейс Екатеринбург — Москва и сели в самолет. Я себя очень плохо чувствовала. Сказывались волнения бессонной ночи. Мы так долго ждали этого дня, и когда он пришел, оставив в прошлом годы неволи, наступила реакция. В довершение всего я почувствовала, что у меня началось кровотечение.

Дима прямо с борта самолета договорился с одной московской больницей о том, что меня сразу примут. В аэропорту толпились журналисты, но мы на машине поехали в больницу. Там меня осмотрели и успокоили: «Не волнуйтесь, кровотечение на нервной почве. Попейте таблетки, все пройдет».

Уже в 10 утра мы были дома — в квартире на Мясницкой улице. Эту квартиру нам сняли друзья. Отдохнуть не удалось. Практически сразу начались звонки. Приезжали родственники, друзья. Начиналась московская жизнь.