А был ли мальчик?

А был ли мальчик?

В приговоре суда на пятидесяти восьми листах говорится о том, как из Российской национальной библиотеки воровали книги годами все, кому не лень. А кому лень — не воровали. Но таких не было. Таинственное исчезновение книг из библиотеки и возврат их туда через несколько суток, странные сведения об обнаруженных книгах в протоколах — так, например, в протоколе осмотра на месте обнаружения значатся одни книги, пока их везут в УФСБ и осматривают там, появляется описание совсем других книг и экспертизе подвергаются уже третьи книги, — все это наводит на разные размышления.

Я не ошибаюсь, приводя данные протоколов. Дело в том, что древнеперсидского языка следователи, конечно, не знали, но сантиметром и линейкой пользоваться наверняка умели, цвет, не страдая дальтонизмом, определить тоже могли. Так вот, при изъятии и осмотре, а также экспертизе книги измеряли линейкой, указывая ширину, высоту, толщину и цвет. Здесь не надо быть полиглотом, и я ответственно заявляю, что изымается книга размером 20 х 40 сантиметров; пока её привозят в УФСБ, она становится 30 х 60; подвергается экспертизе уже 50 х 90. Таким образом, непонятно: действительно ли подвергались экспертизе те книги, которые нашли на квартире Горенбургов и привезли? Да и были ли они похищены?

До сих пор остается открытым вопрос, кто и как отключил сигнализацию. До сих пор остается открытым вопрос, зачем воры, которые, и по их словам, и по мнению суда, точно знали, где и что лежит, устроили настоящий погром в хранилище древних рукописей. То, что они проникали туда, — это факт. А вот то, что они что-нибудь похитили, — это вряд ли. Дело в том, что, как записано в приговоре суда, книги воровали много лет, и, вполне возможно, чтобы скрыть это хищение, согласно «Операции „ы“…», просто устроили налет на хранилище. Вы помните замечательные слова: «Красть ничего не надо, все уже украдено до нас».

Остаются более чем странными и некоторые методы при сборе доказательств «вины Дмитрия Якубовского». Так, во время обыска на даче у Дмитрия в нарушение всех законов, в отсутствии при изъятии понятых был обнаружен некий факс. Российские следователи написали в Швейцарию, что этот факс — список рукописей, которые были впоследствии похищены из Петербурга. Швейцарцы поверили. Но когда ознакомились с этим факсом (текст был на русском языке, и, следовательно, русские следователи прочли его и поняли), то выяснилось, что в факсе перечислены книги, не только никогда не находившиеся в Петербурге, а спокойно лежащие в библиотеках Москвы и других городов и никем и никогда не похищавшиеся, о чем в деле имелась справка, полученная через четыре дня после ареста Дмитрия.

Можно долго рассказывать о том, как это дело шилось белыми нитками, но мне кажется, главное состоит в другом — необходимо понять, что если в наши дни такое могли сделать с Дмитрием, человеком отнюдь не обделенным вниманием прессы и властей, то что могут сделать с вами, если очередному сотруднику безопасности это вдруг понадобится.