Пять женихов

Пять женихов

В сентябре 1997 года получилось так, что мне одновременно было сделано пять предложений руки и сердца. Почему-то все выбрали для этой цели именно сентябрь.

В сентябре Дима впервые предложил выйти за него замуж. Еще три жениха были из криминальной среды. А пятым по счету претендентом был Мати, высокопоставленный чиновник из Тель-Авива.

С ним мы познакомились в апреле того же года. Вышло так, что мы оказались в одной гостинице. Это была моя первая поездка в Израиль вместе с сыном. Впоследствии я ездила одна.

У нас куда больше барьеров между людьми, чем на Западе. Там люди запросто знакомятся друг с другом. Поэтому ничего экстраординарного в том, что он подошел ко мне в холле гостиницы и пригласил танцевать. На следующий день он не отходил от меня ни на шаг. Играл в волейбол с моим сыном, занимался с ним по три-четыре часа, пока я была на процедурах.

Мати влюбился в меня с первого взгляда. Он предложил мне сразу купить квартире в Израиле, чтобы я потихоньку привыкала к жизни в этой стране. Хотел купить мне машину. Но я от всего отказалась, так как знала, что замуж за него не выйду, а чувствовать себя обязанной мне не хотелось. Я не стала его обманывать. Рассказала, что была замужем и развелась, что у меня есть любимый человек.

Дима всегда говорил, что я могу делать все, что мне заблагорассудится, уверял, что он не ревнив. Но когда я честно рассказала историю с Мати, Дима все равно ревновал. Каждый раз, как я приезжала в Израиль, Мати встречал, провожал и всячески меня опекал. Не буду скрывать, ухаживал он очень красиво, и мне это нравилось.

У меня от Димы не было тайн, по возвращении я все ему рассказывала. Он бесился, говоря при этом, что никакой ревности не испытывает. Слушая меня, Дима начинал выискивать какие-то отрицательные черты в моем воздыхателе, акцентировал на этом мое внимание, чтобы очернить его светлый образ в моих глазах.

Когда я ездила на операцию по увеличению груди, Мати вообще сидел в операционной и держал меня за руку. Ему выдали белый халат, марлевую повязку. В тот момент для меня было очень важно, чтобы рядом находился человек, который тепло ко мне относится.

А когда я пришла в сознание после наркоза, то увидела склонившееся надо мной лицо Мати. Он кормил меня с ложечки, как ребенка. Вся палата была усыпана цветами. Он приносил свежие фрукты и сидел со мной подолгу. Первые три дня после операции я вообще не могла двигаться, и Мати на руках носил меня в душ. Он мыл меня, перевязывал, во всем помогал, пока я была слаба.

Он плохо говорит по-русски, читать не может совсем. Зато в совершенстве знает английский язык. Благодаря Мати я выучила несколько слов на иврите. Мы понимали друг друга. А переписываться было сложнее. Поэтому мне приходилось привлекать Диму. Выглядело это так: Дима писал по-английски, а я переписывала своей рукой, поскольку Мати знает мой почерк. Затем отправляла по факсу.

У нас сохранились хорошие дружеские отношения. Я чувствую, что Дима по-прежнему ревнует, но никогда не признается в этом.