Где эта улица, где этот дом?
Где эта улица, где этот дом?
Как-то раз Люся уехала к себе на родину, в село под Астраханью. Место было очень отдаленное. Все местные жители занимались тем, что отлавливали осетров и контрабандили черную икру. Сами осетры были никому не нужны. Их выбрасывали как мусор. И по всему побережью гнилыми дровами лежали огромные рыбины.
Дима, соскучившись, решил слетать к Люсе в гости. Он так был увлечен этой девушкой, что готов был на ней жениться. И женился бы, наверное, но опять, как в случае с Наташей, он сломался на возрасте. Восемь лет разницы (опять восемь лет!) были для Димы непреодолимым препятствием. Как бы то ни было, любовь горела в его сердце.
В самолете от нечего делать Дима углубился в газету, где прочитал, что именно в этот день в Москве состоялся пленум ЦК КПСС. Но, ещё только собираясь в Астрахань, он выяснил, что первого секретаря Астраханского обкома партии, а по-русски говоря, хозяина благословенных волжских мест зовут Леонидом Александровичем Бородиным. Дима знал, что каждый секретарь обкома одновременно являлся и членом ЦК, значит, Бородин должен был находиться в Москве на партийном пленуме.
Приземлившись в Астраханском аэропорту, Дима пошел искать телефон. Отлично зная все повадки партийной номенклатуры, он позвонил в обком партии и хорошо поставленным голосом идиота произнес: «Здравствуйте, это Якубовский из Госснаба. Я, к сожалению, не успел предупредить Леонида Александровича о своем приезде (это была правда, ведь Дима его действительно не предупреждал). Поэтому он не прислал за мной машину в аэропорт (и это тоже была правда). А мне срочно надо ехать в село такое-то, это часа два от Астрахани. Не могли бы вы мне помочь?»
А время было позднее, самолет прилетел почти ночью. И бедный дежурный по обкому был ошарашен этим внезапным звонком. Фамилию «Якубовский» он слышал впервые в жизни и понятия не имел, кто это такой. Зато он очень хорошо знал, кто такой Бородин Леонид Александрович. В голове дежурного ураганом пронеслись все эти мысли, и извиняющимся голосом он вымолвил: «Как же мне вам помочь? Дежурную машину я уже отправил по делу. Извините, не знал, что вы прилетите. Но вы только не волнуйтесь, товарищ Якубовский. Никуда не уходите из аэропорта. Вас найдут».
Дима не успел спросить, знает ли его дежурный в лицо или просто с кем-то путает, но не прошло и десяти минут, как радио аэропорта объявило, что Якубовскому надо срочно пройти в местное отделение милиции. «Тут-то меня и арестуют», — с грустью подумал Дима.
Но дежурный местного отделения милиции сказал Диме, что поступило указание из обкома партии посадить столичного гостя в машину ГАИ и отправить в село для выполнения важных задач. От себя лично он спросил, надо ли там ждать, пока Якубовский закончит дела и пожелает отправиться в обратную дорогу. Дима хотел сказать, что надо подождать недели две, но потом пожалел дежурного и скромно сказал: «Ждать не надо».
В село они приехали в четыре часа утра. Дима отлично запомнил это время. В столь ранний час ни один нормальный человек не ходит в гости. Лишь печально известный Адольф Шикльгрубер любил в четыре часа утра, без приглашения, внезапно наведываться к своим соседям.
В селе стояла такая тишина, что звенело в ушах. Лишь тихий плеск великой и могучей русской реки Волги слегка нарушал этот утренний покой. Не светилось ни одно окно, и пастух ещё даже не собирался выгонять стадо коров.
Если и существовали названия улиц в этом селе, то об этом знали разве что сами аборигены. По крайней мере, никаких вывесок не было видно. Более того, даже номера домов почему-то отсутствовали. В селе и так все знали друг друга пофамильно и поименно, но постороннему отыскать там что-либо было сложно. Тем более в такой глухой предрассветный час, когда даже сельские пьяницы спали сном праведников.
Дима поделился с милиционером своими проблемами. «Это не беда, — успокоил его страж порядка, — сейчас все выясним». И с этими словами он принялся светить фарами в окна каждой хаты и орать в мегафон особым милицейским голосом, способным пробудить даже мертвого от вечного сна: «Какой у вас дом?»
Люди, привыкшие к такому обращению милиции, понимали, что раз спрашивают, хоть и бесцеремонно, значит, надо. И каждый, высовываясь в окошко прямо в ночном белье, отвечал, что его дом такой-то.
Дима с милиционером проезжали какое-то количество домов, и все начиналось сначала. Слепящий свет в окна и дикий крик в мегафон. Так и нашли дом, где проживала Люся со своими родными.
Надо ли говорить, что Люся чуть с ума не сошла от радости и самозабвенно предалась любовным утехам. На этот раз Дима ничьими советами уже не пользовался. Родственница Катя научила его на «отлично».