«Было синее море и ветер и звезды…»

«Было синее море и ветер и звезды…»

Было синее море и ветер и звезды.

В очень жарком июле цветение лип.

И Бискайский залив, непокорный и грозный,

Пиренеи синели во влажной дали.

Наше позднее счастье палатка хранила,

На суровой скале, под высокой луной.

Счастье? Может быть, море его поглотило,

Беспощадной и гулкой ночною волной?

И ещё мне запомнился столб семафора

На пустынном, уже заржавевшем пути.

Всё проходит. И неотвратимо и скоро

Преграждающий вспыхнет огонь впереди.

Сохнет липовый цвет. Осыпаются листья.

Даже звёзды сгорают и гаснут в глуби.

Но короткий твой путь всё ж оправдан, осмыслен,

Если дал что-то людям. Был добр и любил.

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК

Читайте также

«Помчат нас вперед от звезды до звезды…» Поэтыпесенники всегда были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не имеющими ничего общего с

«Помчат нас вперед от звезды до звезды…» Не знаю, как сейчас, а тогда поэты-песенники были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не

«Помчат нас вперед от звезды до звезды...» Не знаю, как сейчас, а тогда поэты-песенники были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не

Несказанное, синее, нежное Еще в конце 1920-го Есенин писал Иванову-Разумнику: «…Переструение внутреннее было велико. Я благодарен всему, что вытянуло мое нутро, положило в формы и дало ему язык».Тогда, после «Сорокоуста», «Кобыльих кораблей» и перед «Пугачевым», поэту

СИНЕЕ ОЗЕРО Я видел озеро в пустыне, В песках, у каменной гряды. Я не забуду темно-синий Кристалл таинственной воды, Кристалл в оправе изумрудной Кустов прибрежных. А над ним Кощеем чахнет мир безлюдный, Дивясь сокровищам

«Первое было море…» Первое было море. Той первой весной — оно Стало в ребячьем взоре Сплошною синей стеной. И первые песни пело, Песком шелестя в тиши, — Первое счастье тела, Первый восторг души. Часто бывало строгим, Выло, как хор чертей, А после лизало ноги Игравших в

«Было в детстве и юности море любви и тепла…» Было в детстве и юности море любви и тепла, — Даже грусть согревалась улыбчивым розовым светом. Я привыкла к теплу, только жизнь от него увела, Почему-то оставила в стыли и в холоде этом… Ничего не пойму я: за что, за какие

«Над Канадой небо синее» Согласно древней легенде, разные страны – это органы Земли. К примеру, Сибирь и Канада – легкие нашей планеты.Но, после того как увидишь, насколько замусорена Сибирь, надеяться остается только на Канаду. Недавно я там побывал. Вспомнилась песня,

«Помчат нас вперед от звезды до звезды…» Поэты-песенники всегда были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не имеющими ничего общего с

«Ай, Черное море, хорошее море!» (Утёсов и Багрицкий) Каждый раз, начиная очередную главку этой части книги (ее можно назвать «Двойные портреты»), я ловлю себя на мысли о том, какой счастливой оказалась судьба Утёсова. Он оказался последним оставшимся в живых среди героев.

3. Ветер перемен и ветер обратно Однако, вернемся к исторической реальности: альбом все-таки записали, и «Наутилус Помпилиус» явился в свет собранно, мелодично, пусть даже слегка выпивши. Важнее всего в тот момент для ребят было перейти из разряда рок-н-ролльных друзей в

Синее море Ивану Киуру Синее море, белая пена, Бурных волн бесконечная смена… Знаю — за той чертой, За поволокою, За волоокою далью далёкою, — Знаю — за той чертой Вечно чудесные, Мне неизвестные Страны лежат. В зарослях тёмных райские птицы Так горят — как лучи

СИНЕЕ НЕБО НАД ГОРИ Мне кажется очень существенной и неустранимой материально сенсуальная сторона жизни, особенно ярко видная в пространстве. Она есть какая-то совокупность первичных ощущений бытия, которые случаются с нами только в юности. А юность — всегда в родных

3. Небо синее над Невой… Подходила пора отъезда. К тому же, задождило и хоть Вязники не растеряли своего очарования, но в Ленинграде молодых ждал «папа» — Соловьев-Седой. Едва отыскавши Ванечку на одном из деревенских сеновалов, ранним утром сели в машину и тронулись в

Из книги «Ветер северный, ветер южный» 29 ноября 1974Эта маленькая история всплыла у меня в памяти вчера, когда я смотрел по телевизору дебаты во французской палате депутатов по вопросу об абортах. Но я не собираюсь говорить об абортах.Это было в 1945 году. Во время войны я жил в