Читайте также
«В этот страшный час, в этот жуткий час…»
Евгению Кропивницкому
В этот страшный час, в этот жуткий час
Не подымешь рук, не откроешь глаз:
На руках висит стопудовый гнет —
Вольный волею богатырь-народ,
А глаза, глаза, что смотрели в день,
Ослепила ночь, придавила
Рондо («Лишь Муза в этот вечер у огня…»)
Лишь Муза в этот вечер у огня
Ко мне подсела, близостью пьяня, —
В природе обозначилась тревога:
Взъерошилась осина-недотрога
И всколыхнулись волны ячменя.
Жизнь без нее чадит как головня,
Действительность бесцветна и убога,
Ведь
«Ты помнишь этот вечер в сентябре?..»
Ты помнишь этот вечер в сентябре?
Мы шли вдвоём пустынными полями.
И кладбище пред нами на горе
В закат врезалось резкими крестами.
В осенних холодеющих полях
Ещё копали женщины картофель.
Мы подошли к пруду, и в тополях
Сквозил твой
Парижский роман
Граф Пётр Александрович Толстой был в отчаянии. Он метался по кабинету своего усадебного дома, разрываемый противоречивыми чувствами. Государь вызывал его в столицу, чтобы отправить посланником ко двору императора — скажите на милость, императора! —
Глава 5
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВЕЧЕР
В течение четырех недель ветер завывал сразу со всех сторон, налетая со скоростью 55–60 миль в час, при этом с сильным дождем. Термометр показывал только несколько градусов выше нуля. Я находился на мостике. Конечно, никакой защиты, только
В РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВЕЧЕР
Метелью скулит злой декабрьский ветер. Приглушенно звучат церковные колокола. А с амвона Успенского собора святотатствует отец Владимир:— Смиритесь, люди добрые. Помазанник божий Гитлер дарует нам землю, свободу. Его войска уже очищают от
Рождественский вечер
В течение четырех недель ветер завывал сразу со
всех сторон, налетая со скоростью 55-60 миль в час,
при этом с сильным дождем. Термометр показывал
только несколько градусов выше нуля. Я находился
на мостике. Конечно, никакой защиты, только
Зимний вечер
Зима. Поздний вечер. Снимаю во дворе с верёвок заиндевелое бельё. Гремит бельё, вконец окоченелое… Чёрное небо. Колючие звёзды. В степи, зимой, особенно чёрное небо и особенно колючие звёзды – таких нигде больше не встретишь… Смотришь на них – и они как будто
Парижский альбом. VI
Если пристально вспоминать, то едва ли не с любым днем в году окажется связано какое-нибудь событие. Непременно сыщется что-нибудь, что хоть очень давно, хоть в раннем детстве, а связалось в памяти с этим днем – навсегда. Так что мы чуть ли не каждый день
Парижский альбом. VII
Начало 1920 года, герценовские торжества. Парадный спектакль в Большом театре. Лучше сказать – смесь спектакля с заседанием. Билеты, как водится, «распределены по организациям»: всучаются кому не надо – и недоступны для тех, кто хотел бы попасть в
Зимний вечер в Михайловском
Стоят заиндевелые берёзки
У Сороти вдоль белых берегов.
Играют дивно радужные блёстки
На волнах распушившихся снегов.
В саду, в застылой липовой аллее,
Сгущается лиловый строй теней,
И облака — ожившие камеи —
Глядят на землю через вязь
Зимний вечер
«Сегодня ты чего-то невеселый»,—
Подметит разговорчивая мать,
И мы, словно соседи-новоселы,
Расходимся по комнатам молчать.
И слышу я, как швейная машина
Справляется с заплатанным шитьем,
А кто-то по привычке, по старинке
О ночке напевает за окном.
Что лучше
«Все в этот вечер было странно…»
Все в этот вечер было странно,
Воздушно, трепетно, туманно.
Дождь моросил, фонарь горел.
Без шляпы, в макинтоше длинном,
Я на мосту стоял пустынном
И в воду сонную смотрел.
Стоял, смотрел… Одно движенье —
Конец всему и
«Ты в зимний вечер ждешь меня покорно…»[37]
Ты в зимний вечер ждешь меня покорно
С раскрытым томом Фета на диване.
Недвижны крылья темные латаний,
Но тень дрожит на кафели узорной.
Ах, в этой старой маленькой гостиной
Себя веселым помнишь ты ребенком
(На утре дней и