«Тяжело и плотно волновалось…»

«Тяжело и плотно волновалось…»

Тяжело и плотно волновалось

Золотое море спелой ржи.

Может быть, та выемка осталась,

Где тебя в тот вечер сторожил.

Ты бежала, и девичье платье

Билось и взлетало на ветру.

Помнишь, чёрной тушью на закате

Мельничные крылья на юру?

Помнишь ли спокойное теченье

Полисти в пологих берегах,

Стай утиных быстрое движенье

В розовых закатных небесах?

Резкий выстрел из моей двустволки,

Скошенный полёт и резкий всплеск.

Выстрел по реке пройдёт и смолкнет

В шелесте береговых берёз.

И тогда, к знакомому затону,

Поворот руля — под сень ракит.

Облака идут, идут и тонут,

И уже идут по дну реки.

Выйдя на берег, мы шли овсами,

Слушали охрипших дергачей,

Были северные звёзды с нами,

Жаркий трепет молодых речей…

Никакие бури не смывают

В памяти убогие поля.

Вот она — озёрная, лесная,

Старорусская моя земля.

Тридцать лет разлука наша длится,

Тридцать лет — от юности моей,

Через все скитанья и границы

Пронесли мы в сердце верность ей.

1947, «Советский патриот»