19

19

Основной тезис отца Александра, который он ясно декларировал в своих книгах, проповедях и катехизических лекциях по Символу веры: человек становится христианином, только встретив в своей жизни Христа. Но к этой личной встрече надо готовиться и желать её. Пастырь — это проводник человека на пути к ней.

Протестантский теолог Тиллих писал: «Христианство — это не религия, оно стоит над религиями». С этим отец Александр был совершенно согласен. «Христос, — говорил он, — предлагает нам Самого Себя, а не религию, какая бы она высокая ни была, не религию как систему предписаний, а опыт общения с Ним, который приводит людей к самому Богу. Вот почему Он — Дверь в Царство Божие».

Для батюшки христианство — это новая жизнь, которая неизбежно начинает принимать религиозные формы, если под религией понимать систему вероучения, обрядов и т. д. Но в глубине своей оно является чем?то более радикальным. Именно эту глубину батюшка всегда старался открыть в своих лекциях.

Однако отец Александр никогда не предлагал революционных шагов в духовной жизни, здравый смысл был ему присущ в высшей степени. Если мы посмотрим, каких христианских авторов он рекомендовал, то увидим, что батюшка не был поклонником крайнего модернизма. Он советовал читать ту же литературу, что предлагали православные учителя ещё в XIX в.: Отцов Церкви, Фому Кемпийского, старца Никодима Святогорца, Тихона Задонского, Франциска Сальского и Иоанна Кронштадтского.

Отец Александр считал, что не следует терять то, что уже стало достоянием Церкви; он хотел вернуть нам христианских писателей и духовные завоевания, которые уже были признаны в Православной Церкви, чтобы они стали и нашим сегодняшним достоянием.

В то же время в своих лекциях о литературе батюшка старался изменить расхожую точку зрения, предлагая увидеть лучшее, духовное, в произведениях не только христианских, но и светских писателей. Такое обновление смысла вообще характерно для бесед и лекций отца Александра, и не только в области литературы.

Однажды мы говорили с батюшкой о том, что в мировой литературе очень мало образов светлых, райских и много описаний тёмного, адского. Тогда он подтвердил, что это не случайно, что сегодня очень трудно показать, передать читателю, слушателю образ светлого и легче поведать об аде, чем о рае.

Батюшка говорил, что мы живём пока в дохристианскую эпоху, потому и нет светлых образов в искусстве, в литературе. Мало примеров в жизни, они ещё не проявились. Чтобы поведать о райском, о светлом, надо носить это в своей душе, а таких людей мало.

Отец Александр долго шёл в своём служении к этим выступлениям, многое изучая, набирая огромный опыт пастырской работы. На предложения заниматься политикой он из?за нехватки времени неизменно отвечал отказом. Что, впрочем, не означало протеста против всякой общественной деятельности.

Кроме лекций, а их он прочитал за два с половиной года более двухсот, батюшка успел основать общество «Культурное возрождение» и журнал «Мир Библии». Отец Александр продолжил дело, начатое перед революцией христианским мыслителем Александром Мейером, создавшим религиозно–философские семинары. Этот кружок, не примыкая ни к какой политической партии, ставил своей целью сохранение и развитие духовных сокровищ русской и мировой культуры.

У созданного батюшкой общества «Культурное возрождение» были разные цели, но главная — помочь интеллигенции, входящей в ограду Церкви, не теряя своего социального статуса, заново обрести смысл жизни в культурном, просветительском служении обществу.

За неделю до его убийства, 2 сентября 1990 года, на организационном собрании общества «Культурное возрождение» батюшка говорил: «…нас будут обвинять в популяризаторстве, но это не должно нас смущать. Христианское просвещение — именно та работа, которая сегодня необходима нашей стране более всего».

В последнее время к его напряжённым трудам прибавились выступления на радио и по телевидению. На радио ему удалось провести целый цикл религиозных передач для детей. А «незадолго до гибели ему предложили вести еженедельные передачи на одном из каналов (телевидения). Записать успели только четыре, их должны были выпустить в начале учебного года. Но после его смерти обнаружилось, что ленты размагничены… Нужно ли думать, что это была техническая ошибка?»

Этот факт, как и многие детали странного и безрезультатного расследования его убийства, подтвердил для многих, что тут не обошлось без вмешательства КГБ. Ведь агенты госбезопасности десятилетиями наблюдали за отцом Александром, провоцировали батюшку, вызывали на допросы, всячески пытались нейтрализовать.

«Легко вообразить состояние духа когорты агентов КГБ, — пишет друг батюшки Ив Аман, — которые теперь увидели, как он выступает перед аудиториями всё более и более многочисленными. Не хватало только регулярных еженедельных выступлений по телевизору. Поистине, чаша переполнилась — могли сказать они» [195].

Лекции отца Александра были похожи на ловлю рыбы: многое попадало в сети, но многое и отсеивалось. Настоящая пастырская работа начиналась потом. Батюшка говорил: «Если мы сейчас сможем выступить на радио или телевидении, то мы только соберём бреднем большое количество людей, а потом их надо будет обращать, потом с ними надо будет что?то делать».

Сегодня к вере приходят многие, но возможностей обращать их по–настоящему у Церкви нет. Старые традиции пастырства сломлены, новые подходы не выработаны. «Жатвы много, а делателей мало». Однажды отца Александра спросили, готова ли страна к религиозному возрождению, и он ответил, что несомненно готова, нужны только сеятели…

В средневековой Церкви была попытка сделать обращения массовыми. Собирались огромные толпы в больших соборах, проходили торжественные процессии, но потом весь этот энтузиазм пропал.

Почему Церковь утратила свои позиции после, казалось бы, массовой христианизации? Потому что собственно христианизации?то и не было, всё происходило на уровне идеологии, уровне почти языческом.

Позже та же идеология заменила процессии демонстрациями, хоругви — знамёнами. Востребованы были только аффекты. Чтобы начались настоящие обращения, сегодня необходима индивидуальная работа, труд пастырского сердца.