18. Лондон читает Боза

18. Лондон читает Боза

Скетчи, помещаемые Чарльзом в «Ивнинг Кроникль», можно было бы озаглавить «Лицо Лондона». Недели шли, он записывал каракулями речи на митингах, зарисовывал Лондон для мистера Хогарта. В «Ивнинг Кроникль» читатели прочли и о том, как лондонцы проводят свой воскресный отдых, и об обедах, какие даются общественными учреждениями — от торговых и ремесленных компаний, бывших некогда гильдиями, до ежегодного банкета лорд-мэра в Гильдхолле. Читатели прочли и о трехдневной ярмарке в Гринвиче, под Лондоном, и о лондонских типах, которые он наблюдал у входа в Сен-Джемский парк.

Он писал скетчи, метался по городским митингам и ходил все чаще и чаще к Хогартам. Вскоре после первых визитов он должен был сознаться, что чувствует себя плохо, когда не видит Кэт. Образ Мерайи Биднелл решительно потускнел. Кажется, я начинаю влюбляться в Кэт, подумал он как-то, возвращаясь от Хогартов.

Но это не мешало ему работать. Даже требовательный Блек, главный редактор, одержимый идеей конкурировать с «Таймсом», был милостив к нему. Поэтому как награду следовало расценивать важное поручение, которое получил Чарльз совместно с тем же самым опытным, старым журналистом, с которым он понес поражение в состязании с четверкой таймсовских репортеров.

Надлежало устремиться на запад, вслед за прославленным лордом Росселем. Один из авторов билля о реформе отправлялся в избирательную поездку. На этот раз «Кроникль» не должен быть побит. Речь лорда Росселя должна примчаться первой к мистеру Блеку.

Бессонные ночи. Лихорадочная спешка. На рытвинах и обочинах дорог шее грозит самая серьезная опасность. Но репортеры «Таймса» посрамлены. Мистер Блек доволен Бозом. Весьма доволен!

Лето идет. Снова поездка в провинцию, на избирательные собрания. И Чарльз работает без устали для двух выпусков «Кроникль». В вечернем выпуске — целая сюита скетчей, посвященных «нашему церковному приходу», зарисовки приречной сумятицы на набережных Темзы, частных театров, лондонских улиц в ранние часы утра, лавки ростовщика…

Читая «Лавку ростовщика», мистер Хогарт щурит глаза и решает, что это учреждение должно быть хорошо знакомо юному Бозу. Настойчивей, чем всегда, Боз возвращается в этом скетче к жестоким законам жизни: «Из многочисленных мест нищеты и горя, которыми, к несчастью, так изобилуют лондонские улицы, нигде не встретишь таких потрясающих сцен, как в лавке ростовщика». Юный Боз почти нигде не забывает зарисовать бедный люд, но в этом скетче особенно старательно дана и топография ссудных лавок, и портреты несчастных их завсегдатаев. Нет, это не профессиональное безразличие к человеческому горю голодных людей. Никто не дает ему поручений писать о бедняках. Но, когда Боз не склонен посмеяться и подшутить над своими персонажами, его скетчи получаются печальные, и всегда они; о горестях бедняка. Хорошо, что такое расположение духа не часто овладевает молодым человеком. В противном случае пришлось бы указать ему, что читатели без особого удовольствия станут перед обедом искать Боза на столбцах «Ивнинг Кроникль».

Но теперь они ищут. Читатель знает Боза. Узнали его и издатели.

Издатель Тегг предложил ему написать книгу скетчей на те же темы, что и скетчи в «Ивнинг Кроникль». Но их нужно как-нибудь объединить, писатель должен придумать какую-нибудь фигуру. Назвать книгу можно именем этого персонажа, а сценки, которые развернутся перед читателями, — райком. Тегг посулил целых сто двадцать фунтов за книгу. Это было соблазнительно, Чарльз согласился.

Но писать книгу не начинал. И не только потому, что решительно не было времени. Книга — это месяцы труда, а разве не более приятно видеть еженедельно подпись «Боз» под заглавием нового скетча?

Иное дело — предложение газеты «Белль’с Лайф». Там тоже ищут сотрудничества Боза, газете нужны рассказы. Редактор «Кроникль» мистер Блек будет, конечно, возражать против участия Боза в другой газете.

Приходится выдумать для «Белль’с Лайф» другой псевдоним — Тиббс. С сентября того же, 1835, года Тиббс начинает писать в новой газете, начинает со скетча, посвященного описанию небезызвестной лондонской площади Севен Дайльс, что в переводе значит «Семь циферблатов».

На одном из обедов у Хогарта он встречается с молодым джентльменом. Джентльмену лет тридцать, не больше, но он уже известен. Только год назад вышел роман «Руквуд», исторический роман, и читатель с особым интересом читал в романе о знаменитом бандите Дике Терпине, повешенном столетие назад. Страшный Дик, гроза больших дорог, герой баллад, вышел у мистера Энсуорта совсем не таким малопривлекательным, каким казался своим жертвам. Читатели «Руквуда» даже почувствовали к нему симпатию, и это была заслуга мистера Энсуорта, подражавшего, надо сознаться, непревзойденному сэру Вальтеру Скотту.

Несмотря на свое расположение к грозному разбойнику, мистер В. Хэррисон Энсуорт не обладал ни одной чертой, отличающей реального Дика Терпина. Он был приветлив, благожелателен, и с первых же слов Чарльз почувствовал к нему доверие.

Скетчи Боза были хорошо известны Хэррисону Энсуорту. Он полагал, что такие скетчи не должны затеряться на страницах ежедневной газеты, они достойны иной судьбы.

Мистер Мэкрон — энергический издатель, у него верный глаз, и он не пройдет мимо предложения Чарльза издать скетчи отдельной книгой. Автор «Руквуда» в этом почти уверен и охотно познакомит Чарльза с мистером Мэкроном.

Чарльз не очень верил в такую готовность мистера Мэкрона вложить деньги в убыточное предприятие и не торопился с визитом к Мэкрону.

По-прежнему день его был заполнен. Утомительные митинги и собрания, надоедливая расшифровка стенограмм, обдумывание темы для рассказа в «Белль’с Лайф». В октябре он дал четыре рассказа. Каждый из них — сюжетный; фантазия Чарльза отдыхала в газете мистера Блека, и он соскучился по изобретению сюжетов. «Белль’с Лайф» не была согласна с мистером Блеком из «Кроникль», что сюжетные рассказы подходят больше для журнала. Мистер Блек не был склонен изменить свои взгляды по сему вопросу, но, разумеется, не порвал с Чарльзом отношений. Что ж, если Боз захотел снова вернуться к рассказам, — это его дело, пусть дает для «Кроникль» свои стенограммы. Такого же мнения был и мистер Хогарт.

Мистеру Хогарту продолжал нравиться этот жизнерадостный, способный сотрудник. В нем было много обаяния, он нравился и леди и джентльменам — длиннокудрый, хрупкий на вид молодой человек, нервный, всегда оживленный и энергический. Мистеру Хогарту никогда не надо было дважды повторять свои приглашения и не требовалось от него проницательности, чтобы угадать причину столь частых визитов Боза.

В один прекрасный день Чарльз встретился с автором «Руквуд». Мистер Энсуорт заговорил об историческом романе. Он скоро кончит второй роман, на этот раз из шотландской жизни, сюжет романа — приключения шотландского кавалера. Чарльз тоже должен подумать об историческом романе.

Чарльз промолчал. Об историческом романе он еще не думал. Но почему бы, вправду, не подумать?

Они условились вскоре пойти к Мэкрону. Чарльз не очень торопился нанести этот визит. Мэкрон, возможно, предложит заключить договор на новую книжку скетчей, но разве в сутках не двадцать четыре часа, и разве несколько раз в неделю не тянет неудержимо провести несколько часов у Хогартов? Книга для Тегга еще не начата и едва ли есть смысл заключать новый договор. Что же до издания скетчей Боза отдельной книгой — на это трудно рассчитывать, несмотря на оптимизм Энсуорта.

Но у Мэкрона его ждал сюрприз. Приятная неожиданность, большая удача.

Мистер Мэкрон, как и следовало думать, знал имя Боза. Но когда Энсуорт представил Чарльза Мэкрону, тот решил, что Боз также задумал предложить ему издание исторического романа.

В ответ Чарльз пробормотал что-то неопределенное: он действительно подумывает об историческом романе. Скажем, вот такая тема: мятеж лорда Гордона, вернее не мятежу а волнения в Лондоне в 1780 году, вызванные некоторыми уступками правительства в пользу католиков. Но эта тема требует большой подготовительной работы, а он, к сожалению, очень занят в настоящее время. Нет, он пришел с предложением издать его скетчи отдельной книгой.

Мистер Мэкрон, к его удивлению, немедленно согласился.

Когда Чарльз выходил от него, Хэррисон Энсуорт торжествовал, а он с трудом мог поверить неожиданной удаче. Сто фунтов за переиздание напечатанных скетчей да в придачу небольшой процент с каждого проданного экземпляра книги.

Мэкрон предполагал издать два томика. Они выйдут в феврале следующего, 1836, года. Для издания отдельными томиками следует отобрать лучшие скетчи.

Книги должны быть иллюстрированы. Иллюстратором Мэкрон пригласил Крукшенка.

Сатирическая графика Джорджа Крукшенка была широко известна не только среди любителей книг. Он добился популярности еще пятнадцать лет назад, когда иллюстрировал памфлеты Хона в защиту королевы Каролины. Его карикатуры в «Юмористе», в «Остриях юмора» и в «Смеси Бентли» упрочили эту известность, а знатоки книжной гравюры высоко ценили его иллюстрации к «Немецким народным сказкам» бр. Гриммов и к «Демонологии и ведовству» Скотта. Нужно думать, что Джорджу Крукшенку придутся по вкусу скетчи Боза.

Но Чарльз недолго пребывал в прекрасном расположении духа. Чем сильнее он влюблялся в Кэт, тем больше опасался, что Хогарты могут последовать примеру Биднеллов. Правда, Хогарт не банкир, а художественный критик и редактор, но все же было страшно. Да и Кэт может отказать.

Чарльз решился. Разговор с мистером Хогартом был короткий. Тот не возражал против брака, если, конечно, Кэт ничего не имеет против. И если, добавил мистер Хогарт, у Чарльза есть какие-нибудь планы касательно увеличения заработка. Правда, Мэкрон подносит нечто вроде свадебного подарка, но такие подношения бывают весьма редко.

Чарльз согласился с мистером Хогартом. Но прежде всего надо спросить у Кэт, согласна ли она стать его женой.

Он немедленно пошел к Кэт. Он волновался, он тяжело дышал, — волнистые каштановые волосы вдруг начали ему мешать, пришлось их откинуть.

Кэт смотрела на него и знала, что он ей скажет. Отец пророчит ему большое будущее, да и ей он очень нравится. Никогда она не видела его в унынии. Или, может быть, он умеет собой владеть? Вряд ли, потому что он очень эмоционален. Должно быть, потому она не видела его в унынии, что он всегда возбужден и в его памяти постоянно толпятся люди, люди и люди, которые попадают туда и там застревают. Он всегда о них говорит и ему некогда, как видно, скучать и унывать.

Возбужден он и теперь, и она, поняв, почему он пришел и молчит, и смотрит на нее пристально, тоже заволновалась.

Когда, наконец, он сказал ей, зачем он явился к ней раньше назначенного в этот день часа, она согласилась стать его женой.

Свадебное торжество отложили на несколько месяцев.

За какую приниматься работу, которая могла бы увеличить заработок? Фунты Мэкрона растают быстро, а стенограммы митингов и еженедельные рассказы в «Белль’с Лайф» приносят все те же семь гиней в неделю. Помощь отцу, оплата более дорогой квартиры, забота о благопристойном внешнем своем виде — все эти расходы не позволяют мечтать о том, что у Кэт будут лишние несколько гиней в месяц на устройство домашнего уюта.

Писать ли рассказы или, может быть, последовать примеру Энсуорта и прославиться историческим романом?

Сердце Чарльза полнилось любовью к невесте, голова — проектами, а день заполнен был до последней минуты. Теперь, когда он бывал у Хогартов ежедневно, рабочее время еще сократилось. А тут близкий выход «Скетчей Боза» — надо отобрать лучшие скетчи и заново их отредактировать, быть может, что-нибудь добавить. И решение о новой работе не рождалось.