ВТОРОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ДЕРБИ — ДИЗРАЭЛИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ВТОРОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ДЕРБИ — ДИЗРАЭЛИ

Политические партии и государственные деятели бывают в выигрыше не только в тех случаях, когда они искусно проводят глубоко продуманную политику. Иногда они неожиданно оказываются в преимущественном положении, если их главный противник допускает крупные ошибки и ляпсусы. Так случилось и с партией тори в 1858 г., когда она нежданно-негаданно оказалась, правда ненадолго, у власти.

Коалиционное правительство Пальмерстона подорвалось на двух политических минах. Сказалась излишняя самоуверенность премьер-министра. Он назначил на освободившийся средний министерский пост лорда — хранителя малой печати некоего лорда Клэйнрикарда, приятеля своей жены. В связи с его скандальной репутацией включение лорда в состав кабинета дискредитировало, по мнению общества, этот орган. Но Пальмерстон настоял на своем; казалось, он просто рехнулся. Это тот случай, который высвечивает роль жен государственных деятелей в политике. Жена заставила Пальмерстона пойти наперекор мнению общества и двора. 7 января Дизраэли писал леди Лондондерри: «Это назначение очень повредило правительству… Леди Пальмерстон собрала все свои силы, предприняла успешную атаку и протащила своего протеже. Нет ничего сильнее дружбы женщины, и это, пожалуй, единственное, что следовало бы иметь».

Второй просчет Пальмерстона был из области внешней политики. Ф. Орсини, итальянский революционер, член организации «Молодая Италия», 14 января 1858 г. пытался взорвать бомбой французского императора Наполеона III. Император уцелел, но 10 человек были убиты и 150 ранены. Бомба была изготовлена в Англии, в Бирмингеме. Франция потребовала от Англии принять закон, предотвращающий изготовление на английской земле снарядов для подобных целей. В стране отнеслись к этому спокойно, но, когда Пальмерстон внес соответствующий законопроект, у некоторых взыграла национальная гордость и раздались обвинения в «пресмыкательстве перед Францией». Для правительства создалась психологически неблагоприятная обстановка, но задний ход давать уже было поздно. Палата общин проголосовала против предложения Пальмерстона, и ему пришлось подать в отставку. Это открыло большие возможности перед Дерби и Дизраэли.

Настроение в консервативной партии было в пользу формирования правительства, хотя оно и не располагало бы большинством в палате общин, где соотношение сил было 3:2 не в пользу консервативного правительства. Премьером стал Дерби, Дизраэли получил портфель министра финансов. После 1852 г. в парламенте выдвинулась сильная плеяда новых деятелей, которые теперь стали в положение оппозиции к правительству. Это — Гладстон, Рассел, Пальмерстон, Грэхэм, Кобден, Брайт.

Наиболее выдающейся и перспективной фигурой был Гладстон, ставший непримиримым политическим врагом Дизраэли на всю жизнь. Гладстон родился в 1809 г. в Ливерпуле. Его отец был богатым бизнесменом, образованным человеком, приобщившимся уже к политике — состоял в палате общин, где поддерживал партию тори. Поэтому и его сын Уильям начинал политическую деятельность как тори. На формирование его личности сильное воздействие оказала мать, по происхождению шотландка, крайне религиозная. Именно она вырастила сына убежденно религиозным, привила вкус к поэзии. Уильям Гладстон учился в Итоне, закончил Оксфордский университет. Постепенно Гладстон трансформировался из консерватора, клерикала и протекциониста в либерала и сторонника свободы торговли. В конце концов он стал лидером партии либералов и вошел в историю как один из крупнейших государственных деятелей Англии.

Гладстон был высокообразованным человеком. Свободное время он посвящал изучению Гомера, Данте и Святого Августина. В политике отличался честностью, прямотой, последовательностью, стремлением к добру и справедливости, как он их понимал. В этом он был прямой противоположностью Дизраэли. Характер Гладстона, казалось бы, должен был служить препятствием для успешной карьеры, учитывая господствовавшие в стране нравы, но его положительные черты были настолько сильны, что производили неотразимое впечатление на современников. Он взвешивал свои поступки с позиции справедливости и не считался с тем, выгодны они для его карьеры или нет.

Когда Пальмерстон в палате общин произнес свою знаменитую речь о британском подданном и римском гражданине, шовинистическая истерия охватила палату общин и всю страну. Казалось бы, кто осмелится возразить. Но поднялся Гладстон и стал доказывать безнравственность приведенной министром формулы. Гладстон показал, что свободный римский гражданин был членом привилегированной группы агрессоров-завоевателей, победивших и подчинивших себе другие народы силой оружия. Римляне применяли к себе одни законы, а другие — ко всему остальному миру, отказывая другим народам в правах, которые присвоили себе. Гладстон считал, что такое положение несовместимо с истинным национальным достоинством, благородством и справедливостью. Англия поэтому не должна создавать для себя исключительных законов, особых принципов международного поведения и добиваться особых прав по сравнению с другими странами. Победил в конечном счете Пальмерстон, но эта речь убедительно показала, что такое Гладстон.

Его способности и строгие принципы морали объясняют, почему за ним охотились обе партии, каждая из них стремилась заполучить Гладстона себе. В 33 года он был уже членом правительства Роберта Пиля, затем участвовал в кабинетах Абердина, Пальмерстона, Рассела. Поэтому в 1858 г. при формировании правительства Дерби и Дизраэли обратили свои взоры на Гладстона. Он был им нужен не только из-за таланта, которым обладал, но и потому, что, вступив в правительство, он привлек бы на его сторону голоса своих последователей.

Привлечение Гладстона было делом нереальным из-за глубокой неприязни к Дизраэли. Это люди совершенно противоположных типов. Но все же Дизраэли решил попробовать, хотя и не мог не знать, что для Гладстона прямые отношения с ним совершенно неприемлемы. Когда нельзя было избежать выяснения каких-либо проблем, Дерби выступал в качестве посредника. Но 25 мая 1858 г. Дизраэли все-таки решил обратиться к Гладстону напрямую. Отношения были таковы, что в письме Дизраэли опустил обычное рутинное обращение «Дорогой сэр» и заключительное выражение «Ваш…». Он подписался только: «Б. Дизраэли». Это было приглашение к сотрудничеству с правительством. Ответ последовал предельно холодный, но подчеркнуто вежливый. Он начинался словами «Мой дорогой сэр» и заканчивался фразой: «Я остаюсь, мой дорогой сэр, весьма преданный Вам У.-Ю. Гладстон». А в тексте содержалась фраза о том, что препятствия, разделяющие двух политиков, «значительно больше, чем Вы можете себе представить». Антипатия к Дизраэли была той главной причиной, которая не позволила Гладстону войти в правительство Дерби в 1858 г. Переписка показала, что Гладстон никогда не согласится на совместную с Дизраэли работу.

Возможности правительства были ограниченны, поскольку оно не опиралось на большинство палаты общин. Поэтому Дерби провозгласил минимальную программу на две ближайшие парламентские сессии. Она предусматривала законодательство об Индии, реформу избирательного права и принятие бюджета на очередной финансовый год.

Однако Дизраэли прежде всего занялся патронажем. Придя к власти, правительство получило возможность ставить вопрос перед королевой о присвоении определенным лицам титулов, причем рекомендации правительства почти неизменно выполнялись. Другие деятели назначались на престижные и выгодные посты в государственном аппарате. Этим путем формировался корпус надежных приверженцев правительства и поддерживалась в его рядах нужная дисциплина. Этот метод находится где-то рядом с понятием коррупции, но, учитывая, что политические грани между партиями были весьма подвижны, а приверженностью принципам большинство английских политиков не страдало, патронаж служил мощным средством сплочения руководящей верхушки правящей партии.

При осуществлении патронажа у партийных лидеров появляется много сложностей, не все пожелания соответствующим образом удается удовлетворить. На этот раз не все прошло гладко при назначениях, например, высших сотрудников Адмиралтейства, членов Совета по делам Индий и замещении некоторых других постов. Получил поощрение Роуз, близкий к Дизраэли сотрудник. Дерби, человек вежливый, по своей инициативе предложил продвинуть Джеймса Дизраэли. Бенджамин не удержался от замечания, что при новых назначениях «нельзя создавать впечатление, что продвижение производится в связи с личными интересами». Несмотря на такую благородную позицию Дизраэли, новое назначение его брата состоялось.

Англия была глубоко встревожена начавшимся в 1857 г. народным восстанием против английского колониального господства в Индии — самой крупной и богатой колонии Англии. Народное возмущение было мощным, оно охватило ряд городов и обширных районов. Восставшие образовывали самостоятельные правительства, создавали повстанческие армии. Индией в это время по существу правила Ост-Индская компания, хищническая частная предпринимательская организация.

Выступления Дизраэли в палате общин по индийскому вопросу были не лишены разумного практицизма. Выступая против приуменьшения значения происходящего, он утверждал, что события в Индии — это «настоящее восстание против британской политики, а не простой протест против нарушения какого-либо религиозного обычая». Дизраэли настаивал, чтобы жителям Индии было твердо обещано, что их законы, обычаи и верования будут строго соблюдаться Англией. Дизраэли сделал весьма многозначительное заявление на будущее: каков бы ни был исход вооруженной борьбы в Индии, правительство немедленно должно провозгласить, что в будущем отношения между народами Индии и «их истинным правителем и государем королевой Викторией должны стать более близкими». В 1858 г. парламент принял закон об Индии, упразднявший Ост-Индскую компанию и передававший управление колонией английской короне, т. е. правительству. Был учрежден пост министра по делам Индии, а генерал-губернатор возведен в ранг вице-короля Индии.

Интерес Дизраэли к Востоку вообще и его активность при обсуждении положения в Индии в палате общин породили забавные слухи. Говорили, что Дизраэли может стать первым вице-королем. Мотивировали это так: «Ему нужны деньги и высокое положение. А им нужно убрать его из Англии». Это были намеки врагов Дизраэли. Но слухи так и остались слухами, а Дизраэли продолжал действовать в Англии. К 1859 г. английскому правительству удалось подавить восстание народов Индии.

Прямой обязанностью Дизраэли как министра финансов было представление парламенту очередного бюджета. Бюджет заранее готовился в недрах министерства, и Дизраэли лишь оставалось нанести последние штрихи и представить его палате общин. Важным элементом бюджета были военные расходы. Их следовало увеличить: Крымская война показала не только слабость России, но и военную слабость Англии. Промышленная революция властно диктовала переоснащение всех вооруженных сил, но прежде всего военно-морского флота, основы военной мощи страны. В конце 50-х годов на смену хорошо послужившим деревянным парусным кораблям пришли паровые суда, оснащенные гребными винтами, с металлическим корпусом и сильной броней. Решение строить первое металлическое судно было принято правительством Дерби в 1858 г.; через два года его спустили на воду. Это был «Вэрраер». С него и началась очередная гонка военно-морских вооружений. В общем, бюджет прошел без особых трудностей.

Более сложной проблемой была давно готовившаяся вторая (после 1832 г.) реформа избирательного права. С каждым годом английский народ все лучше понимал ограниченный характер первой реформы и предпринимал попытки расширить свои избирательные права. Было ясно, что та партия, которая удовлетворит это требование, приобретет в массах большое влияние. Ясно было также, что саботировать стремления народа долго не удастся. Поэтому Дизраэли быстро и легко пришел к выводу, что тори не должны уступать вигам инициативу в этом вопросе.

Дизраэли делает ставку на реформы

Расширить корпус избирателей можно было только за счет мастеровых и квалифицированных рабочих. Именно они вели самую активную борьбу за реформу. Но как поведет себя этот новый контингент избирателей? Дизраэли отвечал на этот вопрос, исходя из своей кардинальной концепции сотрудничества монархии, аристократии и рабочего люда. Он заявлял, что не боится класса ремесленников и мастеровых, что они не будут голосовать за радикалов и поддержат монархию и империю. Эта концепция Дизраэли была усвоена правительством, а затем широко распространилась в стране. Дизраэли полагал, что если принять некоторые меры страховки, то всеобщее избирательное право пойдет на пользу консерваторам и не явится революционной мерой.

Эта методологическая и политическая программа имеет важный социальный элемент — она подразумевает, что господствующая, руководящая роль в обществе, построенном по этой схеме, будет принадлежать землевладельцам и буржуазии, а трудовой народ, получив некоторую толику политических и социальных прав, примет руководящую роль со стороны имущих классов. Некоторые пропорции и соотношение сил внутри этой структуры с годами и десятилетиями изменялись, но до чего же живучим оказался этот социальный организм, который в Англии любят называть «либеральная демократия». Вряд ли в свое время Дизраэли мог предполагать, что английские правящие круги так долго сохранят отвечающую их нуждам структуру, дав трудящимся политические права и приняв при этом «некоторые меры страховки».

В то время, в 50—60-е годы XIX в., аристократия и буржуазия испытывали сильный страх в связи с возможным расширением избирательного права. Это понятно: в памяти всех были еще свежи воспоминания о горячих битвах периода чартизма. Рассматривая события тех лет с солидной исторической дистанции, необходимо отметить, что Дизраэли оказался одним из наиболее прозорливых политиков. Ему как-то удалось предвидеть пути, по которым пойдет развитие английского общества на протяжении многих грядущих десятилетий. Выступая в 1859 г. в защиту билля о реформе, он утверждал: «У меня нет опасения, что если завтра у нас будет избирательное право для взрослых мужчин, то честный, мужественный и благонравный народ Англии займется грабежами, поджогами и учинит резню. Кто ожидает этого?» Итак, по мысли Дизраэли, нужно в определенных пределах доверять народу и идти ему на уступки, но все это отнюдь не для установления реального народовластия, а с целью сохранения «аристократических порядков, существующих в стране».

Созданный правительством специальный комитет для подготовки проекта реформы избирательного права был очень активен осенью 1858 г. и пытался подготовить проект закона к следующей парламентской сессии. Правительство обсуждало различные предложения, но министры никак не могли договориться. Наконец 28 февраля 1859 г. билль был внесен в парламент, но шансов на успех не имел. Наличие многочисленных враждующих политических группировок в парламенте приводило к тому, что каждая из них стремилась сделать предполагаемый закон таким, чтобы он принес ей на следующих выборах максимальную выгоду. Дизраэли открыл дискуссию яркой, впечатляющей речью, но опытные люди видели, что правительство вносит такой проект реформы, который был бы полезен консерваторам и не очень выгоден вигам. Пальмерстон, забыв прежнюю вражду, объединился с Расселом. Проект реформы был провален.

Перед Дерби и Дизраэли был выбор: либо подать в отставку, либо распустить парламент и назначить новые выборы. Они предпочли второе. Парламент был распущен, и новые выборы состоялись 4 апреля 1859 г. Консерваторы улучшили свои позиции, получив 290 мест в палате общин, но все равно это не дало им желаемого большинства. Чтобы упрочить свои позиции, решили попробовать образовать коалицию и привлечь на свою сторону Пальмерстона. Дизраэли писал ему, предлагая ни много ни мало «возглавить консервативную партию и привести с собой от 20 до 30 джентльменов». Но Пальмерстона это не устроило.

В конце 50-х годов значение проблем внешней политики в общественной жизни Англии продолжало увеличиваться. Эта тенденция, все усиливаясь, окрашивала английскую политику многие годы. В 1859 г. общественность была возбуждена военными действиями в Италии, где итальянцы восстали против чужеземного австрийского господства. Правительство было склонно с симпатией отнестись к австрийцам, королева тоже: ведь они воюют за сохранение «закона и порядка» — всегда очень популярная формула в английских правящих кругах. Здесь они разошлись со своим народом, симпатии которого были на стороне итальянских борцов за свободу. Где же было место Дизраэли в этой ситуации? Вероятно, прав Роберт Блэйк, утверждающий, что «Дизраэли никогда не интересовался правами угнетенных народов, борющихся за свое освобождение. Он холодно относился к их судьбе».

Оппозиция воспользовалась расхождениями между настроениями общественности и позицией правительства по итальянскому вопросу, чтобы попытаться свалить правительство. 6 июня 1859 г. состоялась важная встреча Пальмерстона с Расселом, где они договорились о совместных действиях и о том, что каждый из них будет готов служить в правительстве под руководством другого, если такая ситуация возникнет. Эта встреча расценивается как поворотный пункт в английской политической истории, так как она положила начало объединению вигов, пилитов и либералов в единой либеральной партии. Способствовала этому объединению также их общая ненависть к Дизраэли, который их крайне раздражал своими действиями на посту лидера палаты общин.

В создавшемся антидизраэлевском блоке наиболее сильной фигурой был Пальмерстон. В это время ему было 75 лет, и никто не предвидел, что у него впереди еще бурные, плотно насыщенные событиями годы. Сговор Пальмерстона с Расселом сработал. При голосовании в парламенте оппозиция обеспечила превалирующее число голосов над сторонниками правительства. Дерби сразу же подал в отставку. Дизраэли перестал быть министром. После некоторой закулисной возни премьер-министром был назначен Пальмерстон. Вопреки всеобщим пессимистическим прогнозам, связанным с его преклонным возрастом, он занимал этот пост более шести лет. Для Дизраэли вновь начался трудный период пребывания в оппозиции, затянувшийся до 1866 г.