Глава седьмая ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГУАНДУН

Глава седьмая

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГУАНДУН

1. Еще один урок

Переход из Шанхая в Кантон продолжался четверо суток. 25 июля эскадра адмирала Чэнь Би-гуана подошла к входу в устье Жемчужной реки и, осторожно лавируя по фарватеру, занесенному песком и илом, поднялась к внешнему порту Кантона у острова Вампу, где стала на якорь. Сунь Вэнь и товарищи, сопровождавшие его, перешли на канонерскую лодку «Юн Фын», которая тотчас же двинулась дальше, вверх по реке, и пришвартовалась в центре города, недалеко от Восточного вокзала, среди сотен сампанов. Прибывших встречали представители местных властей, военного командования и большая толпа народа.

Вот они снова в Кантоне. Город не изменился. Те же узкие улицы-коридоры тесно застроенных кварталов Старого города. Как и раньше, над ним возвышаются мрачные четырехугольные башни без окон. Не тюрьма и не крепость — старинный ломбард. Окраины по-прежнему утопают в зелени и в грязи. Лучшая часть городской территории — остров Шамянь — захвачена иностранцами. Здесь их концессия. Сады, просторные улицы, богатые особняки, рослые полицейские, гарнизон из моряков. Это, говорят иностранцы, не Китай, а Запад.

Кантон — город особенный. Город революции. Город надежды. Сунь Вэня всегда влекло к нему. И сейчас, отправляясь в Кантон, он полон ожиданий. Сюда прибывают депутаты парламента, облеченные доверием народа, который их выбирал. То, что прислужник милитаристов, Ли Юань-хун, бывший самозванный президент, распустил законно избранный парламент и отнял у депутатов возможность выполнять обязанности в Пекине, вовсе не лишило их прав. Они могли заседать где угодно. Они будут заседать в Кантоне!

Депутаты собрались на распорядительное заседание. Выяснилось, что кворума нет. Тогда и постановили объявить съехавшихся парламентариев Чрезвычайным парламентом, созванным для «восстановления и защиты конституции». Губернаторы южных провинций — Гуандуна, Гуанси, Гуйчжоу и Юньнани — опубликовали заявление о непризнании ими правительства аньфуистов — японских ставленников в Пекине. 25 августа открылась чрезвычайная сессия парламента и по предложению Сунь Вэня избрала независимое от Пекина военное правительство «для защиты конституции». 1 сентября сессия утвердила Сунь Вэня генералиссимусом — главнокомандующим всех военно-морских и сухопутных военных сил Китайской республики. Сун Вэнь не стал откладывать борьбу с северными милитаристами. 7 октября он призвал народ к восстанию против предательской политики Дуань Ци-жуя — лакея японских империалистов, и объявил «президента» Фын Го-чжана изменником. В тот же день начался Северный поход — война Юга против Севера.

Южные армии успешно вели наступление в провинциях Хунань и Фуцзянь — в Центре и на Востоке. Войска северных милитаристов терпели поражения. Операции Южных армий вызвали переполох в Пекине. Там заговорили о «перемирии». Немедленно Сунь Вэнь, как верховный руководитель Южного правительства, разослал по телеграфу обращение к стране о необходимости восстановления временной конституции 1912 года и парламента, избранного в 1913 году, чтобы создать правовую базу для мирных переговоров между Югом и Севером.

Однако скоро Сунь Вэнь понял, что возглавляемое им правительство служит лишь ширмой для южных милитаристов, не имеющих серьезных намерений бороться в защиту конституции. Реальная власть на Юге находилась в руках генерала Лу Юн-тина, командующего войсками Гуандуна и Гуанси и его клики. Сунь Вэнь располагал только эскадрой адмирала Чэнь Би-гуана. Других военных сил у него не было. Правда, он мог рассчитывать на поддержку масс, части интеллигенции и прессы. К сожалению, массы оставались вне поля его зрения. Положение Сунь Вэня затруднялось тем, что в правительстве не было единства. Лу Юн-тин и его приспешники сотрудничали с Сунь Вэнем по очень простой причине: они враждовали с Дуань Ци-жуем. Во всем остальном они были типичными милитаристами, грабили местное население, посадили в государственный аппарат своих людей — взяточников и вымогателей[5]. С целью упрочить свое положение Лу Юн-тин подкупил председателя Чрезвычайного парламента У Цзин-ляня. В парламенте образовалась «фракция Лу», начавшая борьбу против Суня.

Положение Сунь Вэня в Кантоне стало неустойчивым. Вместе с ним находились на Юге Ляо Чжун-кай, Чжу Чжи-синь, а также Ван Цзин-вэй и Ху Хань-минь. Ляо занимался финансами, Чжу — пропагандой и организацией революционных войсковых частей (Добровольческий корпус). Ван Цзин-вэй и Ху Хань-минь формировали Гуандунскую армию, командующим которой был назначен Чэнь Цзюн-мин, ничем не отличавшийся от обычного милитариста. В заместители ему дали Дэн Гэна и Сюй Чун-чжи. Как показали последующие события, действительно верными сторонниками революции и последователями Сунь Вэня были тогда лишь Ляо Чжун-кай и Чжу Чжи-синь.

Пока шла война с северными милитаристами, генерал Лу завязал тайные переговоры с пекинским «президентом» Фын Го-чжаном из проамериканской чжилийской военной клики, которого Лу был готов признать главой государства, если тот заплатит. Интересы Фына и южных милитаристов сходились в одном пункте — ненависть к Дуань Ци-жую — ставленнику японцев. Фын Го-чжан был готов заплатить южным милитаристам, но выставил свое условие: разрыв с Сунь Вэнем. Южные генералы согласились. При посредстве «своего» председателя парламента, заседавшего в Кантоне, они в мае 1918 года внесли на утверждение проект «реорганизации»: упразднение поста, генералиссимуса и превращение правительства в Государственный совет — своеобразную директорию в составе семи «директоров» — четырех милитаристов и трех гражданских лиц. Одновременно генерал Лу Юн-тин, чтобы обезглавить революционную эскадру, велел своим наемникам убить адмирала Чэнь Би-гуана, преданного Сунь Вэню. Это преступление окончательно сделало невозможным какое бы то ни было сотрудничество с южными милитаристами. Сунь Вэнь порвал с ними и в июле 1918 года покинул Кантон. Вместе с ним уехали Ляо Чжун-кай, Чжу Чжи-синь, Ван Цзин-вэй и Ху Хань-минь. Чэнь Цзюн-мин и Сюй Чун-чжи остались в Гуандуне. Сформированные по приказу Сунь Вэня воинские части поступили под их командование.

Сунь Вэнь покинул Юг и возвратился в Шанхай. Он хорошо понимал, что потерпел еще одну неудачу. Южные милитаристы и кантонские купцы, связанные с английским капиталом и его форпостом в Южном Китае — гонконгскими банками и фирмами, — сумели выжить его из Кантона. Уезжал он в подавленном настроении. Знал, что в Шанхае у него не будет спокойного пристанища. Английские власти в Шанхае не разрешили ему поселиться на территории Международного сеттльмента (квартала), жить в китайской части Шанхая было опасно: друзья предупредили, что северные милитаристы намерены расправиться с ним при помощи наемных убийц. Положение казалось безвыходным. Но Сунь Вэнь решил, что ни в коем случае из Китая не уедет: будь что будет! Друзья установили собственную охрану в доме (на французской концессии), где поселился Сунь Вэнь.

Вот тогда и поползли слухи о том, что Сунь Вэнь «потерял надежду».