Б. В. САМАРИН, полковник в отставке ОГНЕВОЙ ЗАСЛОН
Б. В. САМАРИН,
полковник в отставке
ОГНЕВОЙ ЗАСЛОН
По многим фронтовым дорогам прошел мужественный офицер-артиллерист, сын бурятского народа Владимир Бузинаевич Борсоев. За Одером оборвалась его жизнь. Герой Советского Союза В. Б. Борсоев похоронен во Львове на Холме Славы.
Автор — бывший начальник оперативного отделения штаба артиллерии 38-й армии — вспоминает о встречах с Борсоевым во время боев под Зборовом летом 1944 года.
В первых числах июля сорок четвертого года штаб 38-й армии разместился километрах в пятнадцати северо-западнее Тернополя, в Милашковцах. Отдельный домик на окраине села занимал штаб артиллерии.
Время было горячее, дел невпроворот. Занимались планированием и организацией артиллерийского наступления в предстоящей Львовско-Сандомирской операции. Засиживались до рассвета. Так и на этот раз. В одной из комнат находились командующий артиллерией армии генерал Лихачев, начальник штаба полковник Авдошин, начальник разведки майор Одоев и я. Перед нами лежала карта с разведывательными данными о противнике, и мы обсуждали, как лучше нанести удар по его обороне.
И как-то неожиданно вошел офицер.
— Товарищ генерал, — обратился он к Лихачеву, — 11-я гвардейская истребительно-противотанковая артиллерийская бригада прибыла в назначенный район и готова к выполнению боевых задач. Командир бригады гвардии полковник Борсоев.
— Здравствуйте, Владимир Бузинаевич, — сказал Лихачев. — Проходите, садитесь.
Выслушав доклад Борсоева о состоянии бригады, генерал ознакомил комбрига с обстановкой и решением командующего армией на предстоящую наступательную операцию.
— Все понятно, — заявил Борсоев.
— Вот и хорошо, — продолжал генерал. — Езжайте к командиру 67-го стрелкового корпуса и у него получите конкретную задачу. Пехотинцев надо поддержать, как говорится, и огнем, и колесами.
— Сделаем все возможное!
Волевое лицо Борсоева выражало готовность выполнить любое задание. О полковнике шла добрая слава. Мы знали, что в 1932 году он приехал в Ленинград, стал курсантом артиллерийского училища. После учебы — в полк. Был командиром взвода, батареи. С начала войны — на фронте в должности командира дивизиона. В сорок первом году под Фастовом ранен. Лечился недолго — и снова в бой. Росло умение, мастерство артиллериста. С мая сорок четвертого он командовал 11-й гвардейской истребительно-противотанковой бригадой.
… На исходе второй день сражения на львовском направлении. С рубежа Зборов, Плугов враг нанес мощный контрудар тремя дивизиями, в том числе двумя танковыми. Свыше 250 танков при поддержке массированных огневых налетов артиллерии обрушилось на наши войска. Особенно сильный удар пришелся по дивизиям 38-й армии.
То на одном, то на другом участках разгорались ожесточенные схватки. Ни на минуту не смолкала орудийная канонада. Грохотали залпы «катюш». Волна за волной шли наши бомбардировщики, проносились штурмовики, Но фашисты лезли напролом, пытаясь сорвать наступление.
В квадратном окопе находились офицеры штаба артиллерии. Командующий артиллерией армии генерал В. М. Лихачев возвратился по ходу сообщения от командарма.
— Генерал-полковник Москаленко приказал все пушечные полки и дивизионы, вплоть до тяжелых дальнобойных систем, переместить вперед для уничтожения танков, — сказал он и продолжил: — Я поеду в дивизии, а вы, — обратился Владимир Матвеевич ко мне, — найдете полковника Борсоева. Его бригаде прикрыть зборовское направление, — указал генерал карандашом на моей карте.
На КП 11-й бригады я застал Борсоева и начальника политотдела полковника В. П. Кулакова. Спрашиваю, как дела на их участке.
— Бойцы дерутся с беспримерной стойкостью и отвагой, — ответил Кулаков. — Только за вчерашний день воины 248-го полка уничтожили восемь танков и бронетранспортеров.
Передаю распоряжение генерала Лихачева.
— Это верно, — сказал Борсоев, — мы и сами об этом думали. Пойдем-ка на наблюдательный пункт. Там и решим, как лучше выполнить задачу.
Шли по балке. Борсоев шагал широкими, быстрыми шагами. Затем спустились в траншею, вошли в блиндаж. Полковник выслушал начальника разведки капитана А. И. Медведева о новых разведданных, о последних изменениях в тактической обстановке и подошел к амбразуре.
В стереотрубу Борсоев осмотрел местность, где должна развернуться для встречи противника противотанковая бригада. Комбригу необходимо было собраться с мыслями, обдумать поставленную задачу и принять решение.
— Нам приказано создать на пути фашистских танков, двигающихся из Зборова, огневой заслон, — сказал комбриг прибывшим командирам полков.
— Видите долину? А вот справа налево ее пересекают балки и овраги, — продолжал Борсоев. — Гитлеровцы до них не дошли. Летчики охладили их пыл. Вот в том районе и встанет наша бригада. Два полка развернутся на высотах правее и левее выхода из долины, а наш третий полк займет огневые позиции в центре, на пологой высоте, оседлав дорогу на Мшаны, Зборов.
— Не велик ли будет такой фронт? — спросил начальник штаба.
— Великоват, — согласился Борсоев. — Но фланговые полки займут боевой порядок в линию. Этим мы создадим огневой барьер на широком фронте.
— …И с помощью третьего полка заманим противника в этакий огневой мешок. Так я понял вас, Владимир Бузинаевич? — сказал начальник политотдела полковник Кулаков.
— Вот именно, — подтвердил комбриг. — Только трудновато будет бойцам средь бела дня выдвигаться на огневые. Впрочем, фрицам не до нас. Наши бомбардировщики и штурмовики все время угощают их. Взрывы, пожары, дым над полем боя — вот и воспользуемся этим. Еще вопросы есть?
С убедительными доводами комбрига нельзя было не согласиться. В бригаде знали: Борсоев сказал — значит, все взвесил. Его вдумчивость, рассудительность при принятии боевого решения ценили подчиненные ему командиры. И сейчас они видели в изложенном боевом приказе Борсоева дерзкий тактический замысел.
После короткой паузы Борсоев обвел всех своими выразительными темными глазами.
— Теперь за дело! Времени в обрез. Надо торопиться. Я иду в полки. А вы, капитан Медведев, оборудуйте наблюдательный пункт под селом Мшаны, вон возле той рощицы! — указал комбриг высоту на карте и на местности.
Хорошо продуманный замысел Борсоева оправдал себя. Ринувшиеся фашистские танки очутились под ударом с двух сторон, подставив борты под фланкирующий огонь артиллеристов. Несколько раз гитлеровцы возобновляли контратаки, но каждый раз натыкались на огневой заслон противотанкистов бригады Борсоева и откатывались назад. Более десяти машин, помеченных белыми крестами, нашли свой конец в огневом мешке.
Командир 67-го стрелкового корпуса похвалил комбрига Борсоева:
— По-гвардейски воюете, молодцы! Хитрость проявили и упорством в бою блеснули.
— Что я? Это все делают солдаты! Гвардейцы! — ответил Владимир Бузинаевич, как всегда относя успехи в адрес бойцов и командиров.
«Пушка без хороших пушкарей, что без голоса соловей», — повторял Борсоев, подчеркивая, как необходимо хорошо знать артиллерийскую технику. И сам-то он показывал пример отличного знания боевого оружия, тактики артиллерии в различных видах боя.
Отважный фронтовик офицер Борсоев во время огневых схваток всегда находился в боевых порядках противотанкистов, там, где было больше опасности.
В памятном бою под Мшанами тяжело ранило командира 249-го полка майора Бояринцева. Его эвакуировали в тыл. Борсоев немедленно направился в этот полк, Возглавляя боевые действия всей бригады, комбриг лично наладил управление огнем 249-го полка, находясь в его боевых порядках. И такой выезд в полк был обоснован: батареи 249-го стояли на главном направлении.
За стойкость и мужество воинов, проявленные в этих и последующих боях, 11-я гвардейская истребительно-противотанковая артиллерийская бригада удостоена ордена Богдана Хмельницкого. Сотни солдат, сержантов и офицеров награждены орденами и медалями.
После боев на Тернопольщине и Львовщине гвардейцы-артиллеристы отличились при форсировании Вислы, штурмовали Дуклинский перевал, сражались на берлинском направлении. Уверенно вел в бой артиллеристов уроженец Бурятии гвардии полковник Борсоев — славный командир, верный сын ленинской партии и Советской Родины,