После драмы

После драмы

Наконец-то я нашел свою нишу в обществе. И это — быть рок-звездой.

Стинг

Стинг продолжал испытывать проблемы с голосом и начал использовать увлажнитель все более регулярно, даже когда исполнял «живой» концерт. Один из журналистов нью-йоркской «Таймс» был настолько поражен, что писал: «В старые времена, если какой-то туман проплывал над головой певца, то это был фимиам или марихуана. Но мистическое озарение и старомодные возбуждающие ум вещества в наше десятилетие уступили дорогу заботам о здоровье — увлажнителям».

Приблизительно в это же время, после еще некоторых стимулирующих сеансов с психиатром в Лондоне, Стинг признался одному своему другу, что он серьезно размышляет над тем, не пройти ли курс обучения и не стать ли аналитиком по Юнгу.

Когда журнал «Роллинг Стоун» поинтересовался его реакцией на то, что его часто упрекают в избыточном самомнении, он ответил: «А что такое самомнение?»

Тогда его спросили: «После всех этих лет разве вы не устали от имени Стинг?»

Стинг ответил со всей серьезностью: «Оно не более глупо, чем Бетховен или Моцарт».

При всём этом Стинг продолжал делать щедрые (из собственного кармана) пожертвования на добрые дела. Он даже отдал свое сокровище — саксофон — в Фонд матери Терезы для бездомных. Он играл на нем во многих своих предыдущих альбомах, но скромно утверждал: «Это просто небольшой жест, который, я полагаю, мог помочь тому, чтобы мяч продолжал катиться к очень того заслуживающей цели».

Стинг стал мишенью для очередной одержимой девушки-поклонницы, которая бомбила его телефонными звонками. Джанки Элизабет Гриффин, двадцати двух лет от роду, даже поменяла свое имя на Роксану и взяла себе фамилию певца — Самнер. Все это было очень странно.

Наконец полиция выследила ее, после того как засекла номер ее телефона, а офицеры выехали к ней на квартиру в Экстере (Дэйвон) и забрали ее ежедневник, в котором был личный телефонный номер певца.

Роксана утверждала: «Все, о чем я могу думать, — это он. Я даже не могу спать из-за него. Он захватил всю мою жизнь. У меня есть четыре его телефонных номера, но его никогда там нет, когда я звоню, а я звоню ему все время. Он — грязная свинья, потому что не говорит со мной. Теперь я не хочу видеть его, я бы хотела убить его за то, что он сделал меня такой. У меня даже были неприятности в семье из-за него, и я обвиняю его во всем. Люди думают, что я сумасшедшая, но это не так. Это как кошмар, и я просто хочу выкинуть его из головы».

Ситуация с Роксаной прекрасно иллюстрировала тот тип проблем, с которыми сталкивался Стинг как знаменитость. Он всегда неохотно использовал телохранителей, но иногда они становились неизбежной частью его жизни. Угрозы от сведенных с ума любовью женщин-поклонниц — это ещё полбеды, но когда приходили угрозы в адрес детей Стинга, то это имело эффект нокаута, заставляющего певца нанимать телохранителей, чтобы сопровождать детей из дома в школу и обратно.

В 1990 году ряд сообщений пришёл в офис Майлза Копленда «IRS Records» в Лондоне с предупреждением, что существуют планы похищения одного из детей Стинга. Вот когда впервые Стинг и Труди решили переехать из Лондона, потому что Труди чувствовала, что это сможет отдалить семью от проблем большого города и подобных угроз.

В сообщениях говорилось о планах «вырезать детей одного за другим», и на каком-то этапе Стинг так беспокоился за свою семью, что перевез её в отель. Стинг был убежден, что их дом в Хайгейте находится под наблюдением, и он боялся, что детей могут схватить в любое время.

Но в конечном итоге ничего не произошло, но как Стинг, так и Труди были сильно потрясены этими угрозами, и Труди решила, что будет продолжать уговаривать Стинга, чтобы он рассмотрел возможность покинуть страну.

Что довольно-таки типично для рок-звезды, Стинг сам впутался в мальчишескую ссору со своим приятелем-певцом Родом Стюартом.

Все началось с того дня, когда Стинг летел на самолете в Америку, который за день до этого был зафрахтован Стюартом. Он сел и обнаружил сообщение, вырезанное на столе. Оно гласило: «Где твое чувство юмора, ты — жалкий дурак Стинг? (написанному верить)».

Одна из стюардесс на борту этого частного самолета призналась Стингу, что вырезал это сообщение Стюарт. Стинг был удивлен, что Стюарт не поленился вести себя столь по-детски, и решил, что ему необходимо сделать что-то в отместку.

Когда он вернулся в Лос-Анджелес, чуть погодя, на той же неделе, Стинг подъехал к особняку Стюарта в Беверли-Хиллз и обмотал цепями электронные ворота его дома так, чтобы они не могли открыться. Охрана размахивала пистолетами, а затем приказала ему покинуть территорию, прилегающую к дому.

Стюарт позвонил на следующий день агенту Стинга, чтобы пожаловаться. Желая разрядить ситуацию, Стинг в конце концов послал Роду и его подруге букет цветов.

В это время Стинг проводил много времени в Калифорнии. В одно время британская желтая пресса даже утверждала, что он расстался с Труди, потому что хотел иметь больше свободы. В одном сообщении утверждалось, что Труди выдвинула Стингу ультиматум: «Оставайся дома, или между нами все кончено!» Даже сообщалось, что пара живет раздельно, но не было никаких доказательств, что это сообщение соответствует действительности. Стинга вскоре опять увидели вместе с Труди.

И вновь Лондон. Бывшая жена Стинга Фрэнсис впервые за все прошедшее время открыто высказалась о тех проблемах, которые принёс ей брак со Стингом. Уже много лет, как их брак распался, но только сейчас Фрэнсис была готова открыто говорить о Стинге. Она была убеждена, что она потеряла несколько крупных актерских ролей, потому что предпочитала оставаться дома и воспитывать детей, Джозефа и Кейт. «Отказ от крупных ролей очень печалит меня. Но это мой выбор — быть с ними. Мне, конечно, приходится проводить некоторое время вне дома, но я ограничиваю его, насколько это возможно, и принимаю только те роли, которые вписываются в мои планы», — сказала она.

Хотя Стинг и Фрэнсис давно закопали топор войны, она все еще отказывается называть Стинга по имени. «У меня с ним хорошие отношения, и дети довольно часто видят его, они даже проводят вместе каникулы», — сказала она.

* * *

В начале 90-х годов, когда «тэтчеризм» себя исчерпал, отношение к сверхбогатым героям эпохи яппи начало меняться, и Стинг стал любимой мишенью обозревателей, которые смотрели на него как на классическую икону восьмидесятых годов.

Джили Берчил в «Мейл он Сандей» набросилась на певца на том основании, что он вел слишком чистенький образ жизни, и обвиняла его в том, что он сделал рок-музыку «слишком безопасной и мягкой».

Она писала: «В основном это просто развлечение для молодежи. Этот звук и ярость, как ни странно, всегда имеют какой-то успокаивающий эффект, направляющий энергию молодых в сторону от более важных вопросов.

Стинг кажется неспособным ухватить эту закономерность. Однако этот шум — погремушка для потворствующих себе детей Запада, чтобы создать шумиху.

Опасно? Когда-нибудь была опасна поп-звезда, я вас спрашиваю? Когда этот жирный шут Элвис покачивал своими мясистыми бедрами перед чьим-нибудь лицом? Когда «The Beatles» хотели подержать вашу руку? Когда «Полиция» выпускала такую возбуждающую толпу «драгоценность», как «Де До До До, Де Да Да Да?» Тьфу!

Заканчивается десятилетие; молодые люди умирают во имя идей настоящих революций. Возможно, мы можем наконец похоронить, просто в знак уважения, раз и навсегда, испорченную, эгоистичную и при этом безопасную фантазию о западном поп-восстании».

Интересно, что реакция Стинга на такую критику — это признание того, что он становится немного скучным, что не стоит писать социально-политических песен, так как они получаются не лучшим образом. Хотя он активно участвовал в кампании в защиту бразильских джунглей, он не собирается писать об этом песни.

«Я никогда не размышлял, хочу ли я написать песню об этом вопросе. Мне немного скучно от самой идеи петь по какому-то определенному поводу, — сказал он. — Я не хочу быть вовлеченным в политику. Но иногда мне нравится момент игры — как в шахматах. Но я мечтатель, утопист, из меня не вышел бы хороший политик. И это изматывающе, изматывающе!»

Другой тревожащей проблемой Стинга на исходе десятилетия было определенное чувство того, что он был уже слишком часто на виду — как певец, как актер, как борец за экологию.

Когда американская кабельная сеть «Home Box Office» представила «Стинг в Токио», то у программы оказался страшно низкий рейтинг. Один критик даже писал: «Блондин-британец с заостренным лицом, социальная совесть, приверженец серьезного, до некоторой степени аристократического подхода к рок-н-роллу, стал привычной фигурой в течение последней пары лет — на концертах, на телевизионных шоу, посвященных награждениям, в видеороликах, в репортажах о гастролях под знаменем «Амнистии». Он хороший, как и его музыка. Но есть же где-то уровень насыщения! Если вам нравится Стинг — пожалуйста, о нём искренне, честно и объективно написано в 1989 году. Если же вам хочется от него отдохнуть, то как раз пришло для этого время».

Тем временем Стинг все больше и больше пользовался апартаментами в Нью-Йорке, которые он купил у Билли Джоэла. Труди была даже замечена в «Big Apple» (в магазине, эквивалентном «Harrods», «Bloomingdale») как активный покупатель. Она взяла двенадцать наборов первоклассных серебряных ножей по триста пятьдесят долларов каждый, а затем купила двенадцать подушек на гусином пуху по двести пятьдесят долларов каждая.

В конце 80-х годов Стинг познакомился, а затем и подружился с итальянским модельером Джании Версаче. И тяжелый на подъём законодатель моды не только летал в США, чтобы посмотреть на Стинга премьере «Трехгрошовой оперы», но он также устраивал чайный прием специально для Стинга в элегантной нью-йоркской резиденции на Ист-Сайд, которая была примечательна своим интерьером, созданным дизайнером Сюзи Франкфурт.

Семьи Стинга и Версаче хорошо ладили. Музыкант посетил огромный загородный дом Версаче в Северной Италии и был настолько под впечатлением, что начал регулярно проводить отпуск в этой местности.

К середине апреля 1990 года возникли слухи, что крупную часть от сотен тысяч фунтов, собранных Фондом Стинга для спасения тропических лесов, были потрачены на административные расходы и представительские нужды. Британская телевизионная программа «Мир в действии» высказалась о неправильном ведении дел в Фонде Стинга по спасению тропических лесов.

Эксперты по социальному обеспечению критиковали Стинга за «наивное» вмешательство в сложную ситуацию. «По балансу это вовсе не оказалось полезным для дела индейцев», — комментировал Стивен Корри, участник кампании по спасению тропических лесов «Survival International» в апреле 1990 года.

Стинг и его малая попечительская организация Фонда тропических лесов были рассержены вопиющими, по их мнению, ошибками программы «Мир в действии». Телевизионная программа предполагала, что вождь Раони живет в убогом общежитии, фактически без гроша в кармане, что Фонд тропических лесов бросил Раони и его соплеменников на произвол малярии. Фактически же, при посещении Бразилии с целью ведения переговоров с бразильским правительством Раони сам сделал выбор остановиться вместе со своими соплеменниками в общежитии, предоставленном индейцам бразильским правительством, а не в отелях, предложенных бразильским Фондом тропических лесов. Фонд спасения тропических лесов участвовал в процессе организации и оплаты переселения деревни Раони в зону, не зараженную малярией, а не бросил Раони и его племя в малярийной деревне. Переезд был отложен из-за сезона дождей и необходимости удержать больных малярией жителей деревни от переезда в новую местность, что привело бы к распространению болезни.

Фотография «Мира в действии», где Раони лежал на больничной койке, явно страдая от малярии, заставила Стинга буквально задохнуться от возмущения. Раони был в госпитале на операции по поводу артрита колена, в отдельной палате, которую оплачивал Стинг.

Стинг и попечители обратились за юридической консультацией в Королевский совет по поводу клеветы в печати. Стинг сообщил им, что программа «Мир в действии» выставила их в позорном свете. Время и затраты, привлеченные на борьбу с клеветническими действиями, были огромны. Мог себе это позволить Фонд в период своего «эмбрионального» развития? Стинг считал, что если Фонд тропических лесов не добился демаркации тропического леса — той задачи, которую он себе поставил, — возможно, критика «Мира в действии» (не подробности!) была правильной. И наоборот, если демаркация была достигнута, то это подорвало бы постоянное подозрение не верящих в их дело и доказало бы, что «Мир в действии» неправ. Последовали совету Стинга: все усилия были направлены на достижение демаркации, которой и добились, но после многих лет усилий и решения множества проблем.

В августе 1990 года родился пятый ребенок Стинга — дочь Элиот Полина. Она родилась в те дни, когда чета остановилась в огромной вилле недалеко от Пизы, в Италии. Они платили двадцать пять тысяч фунтов в месяц за собственность, которая когда-то была дворцом герцога Форес Сальвиати. Этой виллой часто пользовались королева-мать и принц Чарльз.

Новорожденную назвали в честь чернокожей женщины, которую Стинг встретил на Барбадосе. Однако в семье с самого момента рождения её стали называть Коко.

Пара была в прекрасном расположении духа, когда они прибыли в регистрационный офис в Пизе, чтобы зарегистрировать имя родившейся малышки.

Когда спросили, как ее будут звать, Стинг ответил: «А как насчет Шилаци?» (в честь звезды итальянского Кубка мира, проходившего в тот год).

Юмор Стинга слегка увял, когда его просьба о двойном гражданстве ребенка была отклонена клерком, поскольку никто из родителей не имел итальянского происхождения.

Вопрос женитьбы на Труди все еще не решался и откладывался. Стинг сказал одному журналисту, который осмелился его спросить об этом: «Я не вижу никакой причины для женитьбы. Я не нуждаюсь в одобрении церкви и правительства».

В ноябре 1990 года стало известно, что он потребовал миллион фунтов за запись одной песни для новой рекламы кофе, которая должна была появиться на британском телевидении. Агент Стинга объявил служащим рекламного агентства «Duckworth Finn Grubb Waters», что Стинг хочет оплаты авансом. «Мы были поражены. Я могу только допустить, что в действительности он не хотел записывать песню для рекламы и выдвинул такую «смешную» цифру, чтобы мы отстали», — объяснял финансовый директор Сюзи Галбрейт.

Постоянное напряжение того времени так негативно действовало на Стинга, что он позвал китайского целителя помочь ему. Микаэл Це оставался в апартаментах Стинга в Нью-Йорке в течение двух ночей, и они практиковали древнее искусство Цигун, чтобы помочь ему расслабиться.

Во время трехчасовых сеансов Це стоял позади Стинга и передавал ему расслабляющую энергию. Затем они проходили через цикл упражнений под названием «Дикий Гусь», когда Стинг двигался, как эта птица.

Це прилетал специально из Манчестера, чтобы помочь Стингу стряхнуть плохое настроение. «Он был хорошим учеником, который пытался учиться старательно», — комментировал Це, которого Стингу представила Труди, в свою очередь посещавшая в прошлом его сеансы.

Вскоре после этого Стинг доказал, что он оставил позади все свои прежние страхи относительно своих преследователей, когда он удивил организаторов своего отпуска тем, что вернулся из Италии в переполненном самолете.

Даже без темных очков, которые могли бы спрятать их от толпы, эта пара вместе с дочерью Мики, которой было семь лет, Джейком, которому было пять, и малышкой Коко, семи месяцев от роду, смело высадилась после путешествия по британской железной дороге на станции Виктория в Лондоне, прежде чем сесть в черное такси и отправиться в свой дом в Северном Лондоне.

И вновь в защите тропических лесов Стинг проявлял решительность, не принимая ни малейшей возможности провала.

Бразильский президент Фернандо Коллор де Мелью наконец согласился придать статус заповедника территории, равной по размеру двум третям Италии, родине двух тысяч индейцев Кайапо, чье Дело так долго отстаивал Стинг.

Стинг услышал эту новость как раз перед тем, когда он собирался начать серию концертов на стадионе Уэмбли в Лондоне. Он сказал, что это была победа «для каждого, кому не безразличны права человека и окружающая среда». Он оценил это как исторический факт. «Бразилия преподнесла пример всему миру. Теперь мы должны сделать все, чтобы помочь этим решениям воплотиться в реальность». Новый парк должен был охватить семьдесят тысяч квадратных миль леса по берегам реки Ксингу. По всем подсчетам достижение Фонда тропических лесов было значительным, хотя оно никогда широко не рекламировалось.

Тем временем карьера Труди понемногу оживлялась. К удивлению Стинга, она согласилась сниматься в главной роли в итальянском малобюджетном фильме под названием «Мамба» — драме с медленно развивающимся действием. Центральная сюжетная линия — смертельная игра в прятки с самым страшным врагом Труди, — змеей.

Затем она ухитрилась внешне подойти на роль «Мисс Мапл», а также сняться в комедийном сериале «Келли Монтес», а также сыграла в сценической постановке в Вест-Энде. Был ещё и сериал четвертого канала под названием «Девушка-начальник». «Это было начало. Теперь я чувствую, как будто бы повернула за угол», — сказала она.

На фронте благотворительности Стинг, к удовольствию «Music Teraphy Foundation», преподнес свой любимый автомобиль для аукциона — недавно отремонтированный «MBGB GT».

Стинг намеревался сделать много хорошего в этом мире. И никто не мог заставить его свернуть со своего пути.