49

49

Нельзя сказать что после этого я сидел без движения в подмосковных перелесках. Пытался ещё разок на юг рыпнуться, даже пошабашил чуток под Ростовым. Но довольно быстро оттуда вернулся. Вторую зиму на вокзалах встречать не собирался. Поэтому ещё летом начал строить жилище на зиму.

До чего же был наивным и неумелым! Самой обычной ножовкой, один, без чьей-либо помощи, валил деревья. А сырые деревья — страшно тяжёлые. До сих пор не пойму — как меня ни одной берёзой не накрыло?!

Почему-то было почти маниакальное стремление — во что бы то ни стало расположить жилище под землёй (так, чтобы можно было пройти буквально по нему и не заметить). Для этого пришлось копать здоровенную ямину, с аккуратно ровными краями и полом. Дно и стены ямы выложил брёвнами. Так же, брёвнами, накрыл потолок. Сверху насыпал землю и наложил дёрн. Получилось нечто вроде бункера, с колодцеобразным выходом наверх. Надо сказать что конструкция эта, была абсолютно неудачной — в той местности близко к поверхности подходят грунтовые воды. Но лето было аномально сухое. А зима потом выдалась морозная. Так что я вначале и не понимал, какую глупость отчебучил. Правда, под землёй было тепло (относительно конечно), но слишком уж сыро. Как я там себе лёгкие не загубил — уж не знаю.

Осенью настала пора сбора грибов. Пустой лес вдруг ожил. Вот тогда я познал главный минус лесов Подмосковья — соседство с многочисленными и густорасположенными населёнными пунктами. Люди пошли, что называется, стеной — выдирая даже несчастные свинушки, которые я никогда не брал. Но строительство было, в основном уже закончено. На сборе и продаже опят, даже удалось малость подзаработать. И вообще, торговать кой-какой мелочёвкой приходилось частенько. Хотя, торговля в Москве — дело рисковое. Раз, на моих глазах, омоновцы в чёрных масках, устроили сущий погром в подземном переходе возле метро "Тушинская". Кувырком летели ящики, столики, весы. От удара форменных бутс, искрами салюта разлетались во все стороны помидоры и куриные окорочка. Все стены были забрызганы молоком из разбитых банок. По переходу метались несчастные растрёпанные торговки, пытающиеся сохранить хоть что-то из своего товара. Визжала в ужасе приблудная собачонка, которой в суматохе отдавили все четыре лапы и хвост в придачу. Налётчики в законе, волокли по ступенькам двух кавказцев — одного за волосы, другого за вывернутые руки. Их коллеги, пыхтя и кряхтя от натуги, тащили добычу — картонные короба, сумки, корзины… Наверху стоял ментовской автобус, с надписью "ритуальные услуги" (маскировка, видите ли). Туда и помещали, трофеи и "пленных". Потом земляки тех выкупали. Всё это — на глазах у прохожих, без каких-либо признаков стеснения. Кое-кто из топающей мимо публики, даже шутки отпускал — мол, зарплату служивым не платят вовремя, оттого и занимаются экспроприациями. Правда я лично думаю, что такое делается вовсе не от отсутствия денег, а по заказу мафиозных кланов, контролирующих соседние рынки и магазины, и видящих в полустихийной торговле у станций метро определённую конкуренцию своим интересам. Не сомневаюсь, что вся московская милиция давно прикормлена теми или иными "брателлами".

Помнится, в разгар "перестройки", какой-то политик пустил в обиход фразу, казавшуюся таким как он, шибко остроумной: "Я не знаю, что такое регулируемый рынок. Это всё равно, что быть немножко беременной". Этому остряку вручить бы ведро картошки в руки — и отправить его на любой рынок любого города России. Пусть бы попробовал её продать — без контроля со стороны кого бы то ни было. Там, буквально в течение получаса, ему доходчиво объяснили бы, что неконтролируемых рынков в природе просто не существует. Этот закон жизни неизменим — независимо от того, идёт ли речь о сельском базарчике, или об общемировой системе товарно-денежных отношений. Сфера, в которой крутятся какие-то деньги, неконтролируемой и нерегулируемой быть не может. Либо её будет контролировать государство, либо — мафия. Но, если мафия возьмёт под свой контроль крупные денежные потоки — значит очень скоро она возьмёт под свой контроль само государство и сама станет правительством. У кого средства — у того власть. Это аксиома.

Осенью у меня, в электричке Серпухов-Москва, пропал паспорт. Скорее всего украли. Но за руку никого не поймал, утверждать не могу. Надеюсь, никто по моему паспорту миллионные афёры не проворачивает…

Тот кто спешит окрестить меня растяпой, пусть не особо торопится — хотел бы я посмотреть на него, будь он в моей шкуре. Люди от скитаний с ума сходят, заговариваться начинают, в полуживотных превращаются. Порой у них начинается нервный тик, или наоборот — парализует какую-то часть тела. Тут просто сохранить человеческий облик — надо постараться.

Шесть лет после этого я жил без паспорта. Шесть лет — в стране, в которой даже билет на поезд без паспорта не купишь! Миновали времена кровожадной коммунистической диктатуры, когда можно было проехать от Москвы до Хабаровска и обратно, не доставая паспорт из кармана. Нынче свобода и демократия, и видимо поэтому, на каждом углу — проверка документов. А уж если где-то теракт произошёл, так стражи порядка по такому случаю, аж шеренгами выстраиваются — паспорта проверяют. Интересно — что они в них углядеть надеются? Может у террористов паспорта какие-то особенные — к примеру, жёлтые, или в полоску? Или у кого-то в паспорте указано, что его владелец — террорист?..

Впрочем — служивые в общем-то и не скрывают, что такими проверками детишкам на молочишко подрабатывают. Так что терактам, в душе даже рады — после них самые "хлебные" дни. Ведь анекдот о том, что: "в Москве был задержан Бен Ладен и отпущен за 50 рублей" — может запросто оказаться реальностью. Другое дело, что 50 рублей по нынешним временам маловато. А вот за 500 — вполне могли бы отпустить. Меня ведь и за 50 рублей отпускали. И за шмат сала. Милиция — она небрезгливая. А паспортная система лишь для того и существует — чтобы был дополнительный повод залезть в карман к людям.

Перекантовавшись кое-как ту зиму, весной подался я на разведку ягодно-грибных краёв — на границу Ленинградской области с Карелией. Да только быстро усвоил, что комаров там куда больше, чем тех грибов и ягод. Во время первой же ночёвки в лесу, комары с мошкарой так объели мне ступни ног и кисти рук, что кровавые расчёсы потом месяц заживали (это не преувеличение). Возле какого-нибудь болота можно было вытянуть вперёд обнажённую руку — и не увидеть её под слоем комаров. А с ягодой-то как раз сложнее. Она далеко не каждый год даёт хороший урожай. Да и знать нужно ягодные места. То, что соберёшь, на местах принимают по ничтожным расценкам — на хлеб не хватит. А торговать возле поездов мешают. На рынках — тем более. В Москве, приезжие откуда-нибудь из Гусь-Хрустального, или из Шатуры, таятся похлеще агентов ЦРУ, продавая несчастную клюкву, чтоб зимой зубы на полку не положить. Кто-нибудь дежурит возле стоящих далеко в стороне корзин и баулов, а другой продаёт небольшими порциями — чтобы, если милиция ограбит (а как по-другому назвать процесс изъятия товара без суда и понятых, без каких-либо внятных причин и согласия хозяина?), то не всё было бы потеряно. Сам слышал, как более опытные торговки, возле метро "Тушинская", предупреждали мамашу, чтоб не оставляла торговать ягодой девчонку лет 15-ти. А то, дескать, менты, в случае облавы, изнасиловать могут. Правда, некоторые из тех же торговок начали спорить, говоря что в Тушино насиловать не принято, здесь только деньги и товар отбирают — а вот в Новогиреево (другой край Москвы), да, могут изнасиловать. Говорили о каких-то матери с дочкой из Саранска, которые в Новогирееве манометрами торговали. Так их, мол, всю ночь менты (то ли новогиреевские, то ли из соседнего Реутова) хором распяливали как хотели — на глазах друг у друга…

Разумеется, беспредел творится не в одной только Москве. В Малой Вишере (Новгородская область), тоже на моих глазах у людей сумки на рынке отнимали. И в Сухиничах (Калужская область) видел примерно то же самое. А в Калуге вообще милиция грабит совершенно беспардонно всех, кого не крышует. Любой иногородний, не знающий этого и пришедший торговать на местный рынок, может быть избит ментами в течение 15-ти минут, и всё что у него есть, будет отобрано. Причём — у него скорее всего, даже документов не спросят. Поэтому в Калуге цены резко отличаются, скажем, от того же Орла (разумеется — в худшую сторону). Людям нигде жить не дают, буквально кусок хлеба изо рта выдирают. Иногда создаётся впечатление (я мягко выразился — у меня лично в этом сомнений нет), что нация подвергается намеренному, целенаправленному геноциду. Например — в России множество брошеных сёл. И, на словах, считается, что государство просто жаждет, чтобы потенциальные фермеры брали землю и хозяйствовали на ней. Таким добровольцам положена даже определённая безвозмездная финансовая помощь. Во всех средствах массовой информации стонут по поводу того, что кровавый сталинский режим крестьянство загубил, поэтому теперь никто землю брать не хочет — хоть ты плачь! Но вот я лично, трижды просил землю, просил просто разрешить мне поселиться где-нибудь на брошеном хуторе. С такими просьбами совался к местным властям в нескольких регионах. Сначала — в Орле. Дескать, дайте мне какой-нибудь заброшенный участок в глухомани, на любой окраине области. Никаких кредитов не надо, только землю дайте — и в покое оставьте.

Там начали бубнить что-то маловразумительное. Мол, ты бы в колхоз пошёл, дорогой товарищ…

Ладно, примерно с такой же просьбой заявился в Смоленск. Там воззрились на меня так, будто инопланетянина увидели, или словно бы я сексуальных услуг у них потребовал. — "Да ты чё, ты чё! Что ты там делать будешь?!.." Вот заботушка-то у них обо мне какая — видимо на вокзалах ошиваться для меня лучше, чем в глухомани "пропадать"…

Хрен с ним — подскочил я в Торжок. Это райцентр в Тверской области, до которого электрификация дотягивает — а дальше уж тепловозная тяга и никаких электричек. В самом деле — может в районном-то центре скорее проблему решат, чем в областном. Всё-таки области в России — очень уж большие…

Посмотрели на меня в Торжке печально, повздыхали сочувственно: "Вы знаете, у нас тут 700 беженцев из Таджикистана. Вы уж куда-нибудь подальше отъедьте — там, может, вам помогут"…

Понятно — разве можно одному русскому найти место там, где нашлось место для семисот таджиков?

Чуть позже я, находясь в Москве, обзванивал по телефону представительства разных регионов (в столице ведь есть "посольства" практически всех республик и многих областей, входящих в состав Российской Федерации), пытаясь договориться о переезде в какую-нибудь обезлюдевшую глухомань. Надо ли пояснять, что ни в одном из таких представительств со мной и говорить не захотели?

Волей-неволей мысль напрашивается, что земля пустует только потому, что её людям не дают. Сёла пустуют, только и только потому, что людей к ним на пушечный выстрел не подпускают. Нефть и газ — они ведь кончатся рано или поздно. А землица никуда не денется — она во все времена ценилась. Но сейчас пока хозяевам жизни не до неё — есть что хапнуть из недр отечества. А пока нужно только оградить землю-матушку от глупых и неуместных притязаний русских людишек. Пусть отдохнёт маленько.

То есть, можно конечно, в порядке исключения, выделить участок-другой какому-нибудь сбрендившему миллионеру, типа Стерлигова, которого после Рублёвки в лес потянуло; или актёру на пенсии, от безделья возомнившему себя крестьянином. И по телевизору этих деятелей показать. Это — ничего. Это — не страшно. Страшно и опасно подпустить к земле настоящих работяг — простых зачуханных русских мужичков, испокон веку презираемых, да государство при этом кормящих. А ну как подымутся на землице, да шею разогнут, да людьми себя почувствуют!.. Вон, в Китае своим землю дали — и оторопь берёт, как вчерашнее стадо безликое оклемалось, да страну едой завалило! И как потом у них землю без крови отнять?.. Да ещё личностями себя возомнят, о правах своих верещать научатся!..

Нет уж — картошечку, огурчики и прочую снедь (равно как лён, меха, одежду), можно и из-за бугра притарабанить. Из того же Китая. А землицу придержать надо. Мужичкам русским на ней делать нехрен. Пускай бутылки на помойках собирают — смирнее будут.

Довелось побывать даже в Президентской приёмной. Спрашивается — ну куда "выше" может обратиться бомж?! Как ни странно, меня там вежливо выслушали — и дали совет, который я и сам мог бы им дать: "Вы поищите колхоз какой-нибудь; может быть вас там примут." А то без них я бы до такого не додумался!

В общем — с окончательным уходом от людей в лесные дебри, приходилось повременить.

Во вторую зиму мне, в моём подземном жилище, пришлось несладко. Постоянно происходили оттепели. Меня буквально заливало. Не успевал воду отчерпывать, спал по 2–3 часа. Не знаю, как и выдержал. Некогда было за собой толком следить. Ходил в разваливающихся ботинках, обвязанных верёвочкой. Питался с помоек, грызясь как бродячая собака с дворниками. Уже в марте поставил палатку из целлофана на поверхности земли — отгребя предварительно снег. И чуть не окочурился там от холода, когда, несколькими днями позже, грянули приличные морозы…