ГЛАВА VII, в которой показано нынешнее состояние дел при королевском дворе и предложены самые необходимые средства для приведения оного в надлежащий вид
ГЛАВА VII,
в которой показано нынешнее состояние дел при королевском дворе и предложены самые необходимые средства для приведения оного в надлежащий вид
По всем законам искусств и правилам дисциплины следует всегда начинать работу с того, что даётся легче всего.
Исходя из этого принципа, всякий архитектор, затевающий большое строительство, сначала создаёт модель своего здания, где пропорции соблюдены настолько идеально, что она служит ему образцом для воплощения великого замысла. И если он не может завершить такой модели, то вовсе отказывается от своей затеи, ибо даже самых недалёких людей здравый смысл учит, что если кто с малым делом не справляется, то с большим не справится и подавно.
Ввиду этого даже люди со средним умом признают, что, подобно тому как строение человека – это вселенная в миниатюре, так и обычная семья – это истинная модель государства, и поскольку каждый согласится с тем, что тот, кто неспособен управлять собственным домашним хозяйством, не сумеет навести должный порядок и в государстве, то разум велит для проведения успешных реформ в королевстве начать с преобразований при дворе Вашего Величества.
Родовой замок кардинала и парк (г. Ришельё, Пуату), общий план Ж. Маро (ок. 1619 – 1679), 1650
Все работы по перестройке и украшению родового замка и благоустройству прилегающей территории (включая строительство твой части г. Ришельё, с которой замок должен был иметь органическую связь) велись архитектором Лемерсье по заказу кардинала, однако завершённого творения он так никогда и не увидел. От прочих владений кардинала замок в Ришельё отличали единообразие, симметричность и строгая иерархичность всей композиции. Граф де Шавиньи, сопровождавший герцога Гастона Орлеанского, посетившего город и замок Ришельё в 1635 г., писал кардиналу, что по завершении работ он станет владельцем самого грандиозного поместья в Европе, за исключением разве что Фонтенбло.
Замок и поместье Ришельё в Пуату, общий вид
Ж. Маро (ок. 1619 – 1679), ок. 1650
Однако же, признаюсь, я так и не осмелился за них взяться, потому что Ваше Величество по доброте своей всегда питали отвращение к установлениям, затрагивавшим интересы некоторых лиц, не считая такие установления чем-то важным, и невозможно было задумать осуществление подобного замысла, не перейдя дорогу Вашим склонностям и не ущемив интересов многих людей, кои, постоянно находясь рядом с Вами и пользуясь Вашей благосклонностью, могли бы отговорить Вас от введения нужнейших для государства установлений, дабы не допустить наведения порядка при Вашем дворе, расстроенное состояние дел которого было им на руку.
Но, поскольку в завещаниях высказываются многие идеи, которые завещатели не решались предать гласности при жизни, сие завещание призывает Ваше Величество навести порядок при собственном дворе, чего раньше не делалось как по причине того, что хоть это и казалось легче, чем навести порядок в государстве, на самом деле было куда труднее, так и из-за того, что благоразумие заставляет нас в некоторых случаях смотреть сквозь пальцы на незначительные убытки, чтобы выиграть во многом другом.
Общеизвестно, что ни одному королю не доводилось поднимать достоинство своего государства на такую безмерную высоту, как Вашему Величеству, но одновременно нельзя отрицать, что никто из них никогда не позволял блеску своего двора так сильно потускнеть.
Иностранцы, приезжавшие во Францию в моё время, часто дивились, видя государство на таком подъёме, а королевский двор – в таком упадке[522].
Действительно, незаметным образом двор так низко опустился, что на первые места в нём проникли люди, которые во времена Ваших предшественников не посмели бы подумать и о куда более скромных чинах, а хаос воцарился буквально везде: от кухни до королевского кабинета.
Если при Вашем покойном родителе за королевским столом обыкновенно сиживали принцы, коронные чины и все вельможи королевства, то в Ваше время трапезы, казалось, устраиваются лишь для лакеев да простых солдат и рейтаров, да ещё и обставляются столь дурно, что и среди тех находились такие разборчивые, которые их презирали, вместо того чтобы жадно туда стремиться.
Что касается королевских застолий в наше время, то иностранцы часто находят повод для придирки в том, что прислуживает во время них обыкновенная кухонная челядь в грязных одеждах, тогда как другим монархам за столом служат лишь дворяне.
Родовой замок кардинала (г. Ришельё, Пуату), вид со стороны двора Ж. Маро (ок. 1619 – 1679), 1650
Замок до наших дней, не сохранился, так как был разобран одним из временных владельцев в 1805 г. Остались только парк, главный въезд, часть стены и несколько отдельных павильонов.
Мне хорошо известно, что сей обычай возник не в Ваше время, но древность не делает его более терпимым, если он совершенно неприличен достоинству и высокому положению столь великого государя.
Знаю и то, что до сих пор с такими порядками мирились под предлогом обеспечения безопасности Короля, так как якобы прислуга не сможет отвечать за приготовленные блюда, если не она сама будет их носить или следить за тем, как их подают Вашему Величеству.
Однако этот довод кажется мне малоубедительным, ибо не очевидно, что подручный с кухни будет более предан своему господину, чем дворянин, который может изменить ему во множестве других случаев, если того пожелает.
Те восемьдесят молодых дворян, которых Ваше Величество кормит, пажи[523] при Ваших покоях или конюшнях, гораздо больше пригодятся для этой службы, чем когда просто прислуживают первым камергерам или конюшим, под началом которых находятся, ежели те не предпочитают вообще класть их жалованье себе в карман; и нет сомнения, что они стали бы служить столь же достойно, сколь и преданно.
Чистота, приличествующая любым помещениям, тем паче нужна королевскому жилищу, а обилие меблировки в нём потому необходимо, что иностранцы судят о величии государей лишь по внешнему виду. Однако хотя у Вашего Величества много красивой и богатой обстановки, она портится в тех местах, где ей следует оставаться в сохранности, и часто в Ваших покоях видели такие вещи, которыми те, к кому они переходят после Вас, даже не хотели пользоваться.
Тот факт, что всякому дозволено входить в Ваш кабинет, не только наносит вред Вашему достоинству, но и, что ещё важнее, ставит под угрозу безопасность Вашей особы.
На аудиенциях послы чаще сталкивались с выездными лакеями, пажами и прочим мелким людом, нежели с первыми вельможами Вашего государства. Между тем Ваше достоинство и древний обычай королевства требуют, чтобы в подобных случаях Ваше Величество сопровождали принцы, герцоги и пэры, коронные чины и прочие высокопоставленные лица государства.
Современный макет родового замка кардинала Ришельё в Пуату
Изготовлен в 1985 г. по гравюрам Ж. Маро
Знаю, что в каждом королевстве есть свои обычаи: например, в Испании именитые особы видятся с королём довольно редко, а в Англии в этом отношении заведены такие прекрасные порядки, что, несмотря на открытые повсюду двери, в покоях и кабинетах можно встретить лишь тех, кому дозволено входить туда в силу занимаемого положения и служебных обязанностей.
Знаю и то, что одна из привилегий носящих французскую корону состоит в том, что в приёмных у них не протолкнуться от подданных; однако, в отличие от того, что происходит ныне, толпа эта должна состоять из дворян, а во время приёма иностранцев в ней должны находиться и высокопоставленные особы, коих достаточно в Вашем государстве, дабы этой прерогативой продемонстрировать его величие и своеобразие.
Одним словом, при всём королевском дворе наблюдается такая неразбериха, что нет ни одного отдельного чина, коего бы она не коснулась.
Все великие государи стремятся иметь экипаж с великолепными лошадьми под стать их собственному величию. У Вас же во всей Большой королевской конюшне никогда не было такого экипажа, которым можно было бы воспользоваться при случае, хотя на её содержание Ваше Величество тратит больше, чем кто-либо из Ваших предшественников.
Рюэлъ, загородное помести кардинала Ришельё, вид на Большую аллею
Г. Перелль (1603 – 1677), по рис. И. Сильвестра (1621 – 1691), ок. 1660
Мне не составило бы труда назвать много других изъянов, которые бросаются в глаза не меньше вышеописанных, но я не стану вдаваться в подробности этого всеобщего хаоса как потому, что это непросто сделать, не унизив весьма достоинства сего сочинения, так и потому, что достаточно признать порок, чтобы, не обнародуя его, предписать средства для его исправления. И я исполню свой долг, если предложу Вашему Величеству истинный способ, как принести в Ваш дом столько же великолепия, сколько сейчас в нём запустения и беспорядка.
Во-первых, для достижения указанной цели Вашему Величеству надобно сильно пожелать этих преобразований, ибо нет сомнений, что в делах такого рода осуществление труднейших предприятий так же зависит от воли королей, как от воли Господа, ибо желать и делать в данном случае значит одно и то же.
Во-вторых, нужно, чтобы в будущем Ваше Величество изволили возводить на первые придворные должности только людей благородных, обладающих всеми требуемыми качествами для достойного исполнения своих обязанностей.
Как бы высоко чиновник ни стоял, он станет со всей старательностью выполнять малейшие обязанности, сопряжённые с его должностью, если к этому способен, так как будет считать их важными, каковыми они и являются на самом деле.
Если, к примеру, дворецкие не будут заботиться о том, чтобы поутру и вечером был наведён порядок во всех столовых после того, как уберут столы, то они упустят из виду одну из наиважнейших своих служебных обязанностей.
Вид на замок Рпэлъ со стороны сада И. Сильвестр (1621 – 1691), ок. 1660
Кардинал приобрёл замок в 1633 г., и с тех пор тот являлся для него любимой загородной резиденцией. Покупка обошлась ему в 147 тыс. ливров, а последующее расширение территории, садов и зданий, их реконструкция и украшение – около 730 тыс. ливров. Работами руководил знаменитый архитектор Лемерсье.
То же самое следует сказать и о всех главных служителях двора, в особенности о камергерах Вашего Величества, которые обязаны пристально следить за тем, чтобы в Ваших покоях было чисто и прибрано, для чего не будет лишним убирать их и опрыскивать духами три-четыре раза в сутки, поскольку там бывает множество народу, чего нельзя избежать, даже если ограничить доступ туда самыми строгими правилами.
При условии, что каждый будет находиться на своём месте, дела при Вашем дворе пойдут так, как Ваше Величество пожелает, и от одного этого зависит наведение порядка и во всём остальном, ибо какие бы правила ни были установлены, они, несомненно, окажутся бесполезны, если не найдутся люди, могущие обеспечить их соблюдение; а когда такие люди есть, то они должны иметь достаточно ума, чтобы заставить делать то, что, как рассудок подскажет им, является их долгом в силу достоинства их чина и факта нахождения на государевой службе.
В-третьих, Вашему Величеству надлежит впредь пользоваться услугами дворян, которые должны занимать все придворные должности, за исключением самых нижних: это весьма приумножит Ваше величие и повысит преданность Вам дворянства, ибо у него будет больше возможностей продвинуться на более высокие места при Вашей особе.
Тем самым Ваше Величество можете из четырёх рот своей личной гвардии[524] сделать четыре наилучшие роты в королевстве, ибо известно, что есть множество дворян, которые с восторгом воспримут возможность жить в этом качестве, только бы им бесплатно пожаловали то, что сейчас продаётся с публичных торгов, где заплатившему больше отдаётся предпочтение перед другими.
Рюэлъ, вид на Большой каскад И. Сильвестр (1621 – 1691), 1654
В таком случае тот человек, который ныне ни за что на свете не захотел бы принять сей чин, потому что он захвачен людьми недостойными, был бы рад такой должности, и любой охотно принял бы её, чтобы оказаться при дворе, где какая-нибудь случайность или же королевская привязанность может в одночасье обеспечить его будущность.
Это решение принесёт Вам и ещё одно благо: чем меньше будет плебеев, освобождённых от уплаты тальи[525], поскольку служат при дворе, тем больше станет людей, помогающих народу нести бремя, которым он ныне отягощён.
В-четвёртых, впредь Вашему Величеству надобно предоставлять придворные должности даром, не разрешая их продавать ни под каким видом.
Кто-нибудь, может быть, возразит, что несправедливо лишать тех, кто дорого заплатил за свои высокие должности, позволения их продавать. Однако же поскольку невозможно принимать решения, чрезвычайно полезные обществу, не создав некоторых неудобств отдельным лицам, сей довод не стоит принимать в расчёт. К тому же они купили свои должности без гарантии их перепродажи, как это бывает с должностями, за которые выплачивается полетта, и поэтому можно лишить их надежды, которую они сами себе внушили, не причинив им никакого ущерба.
Рюэлъ, вид на оранжерею И. Сильвестр (1621 – 1691), 1654
Арка на заднем плане – это не что иное, как картина, написанная Ж. Лемером в технике иллюзорно-перспективной живописи.
И хотя кто-то от подобных перемен и пострадает, всё-таки дворянство в целом и самые именитые особы крупно от них выиграют, поскольку, вместо того, чтобы как раньше продавать значительную часть своего имущества для приобретения должностей, что явилось причиной разорения немалого числа лучших семейств королевства, они смогут отныне рассчитывать на чины лишь при наличии определённых достоинств. Это не даст дворянам утратить состояние и заставит их воспитывать в себе добродетель, которая в нынешнем веке оказалась презираема, ибо цену всему определяют сейчас лишь в деньгах.
Впрочем, можно найти множество способов для вознаграждения лиц, которые по каким-то особым соображениям будут сочтены достойными исключения из общего правила, чтобы общество получило ту выгоду, какую Вашему Величеству будет угодно ему дать, и при этом никто из тех, кто мог бы иметь повод для справедливых жалоб, никоим образом не был обижен.
А поскольку сомневаться в полезности этих предложений не приходится, то и осуществить их явно не составит труда, потому что, как сказано выше, нужна только твёрдая и неизменная воля Вашего Величества, дабы эти перемены принесли плоды, а Ваш двор обрёл первозданный блеск.