Раздел III, в котором предлагаются способы наведения порядка в привилегированных делах [377]

Раздел III,

в котором предлагаются способы наведения порядка в привилегированных делах[377]

Люди, посвящающие себя Богу и связывающие жизнь с его Церковью, настолько свободны от светской юрисдикции государей, что не могут быть судимы никем, кроме своего церковного начальства[378].

В божественном праве и праве народов[379] ясно утверждается этот иммунитет: право народов говорит о том, что он признан всеми нациями, а в праве божественном существует согласие на этот счёт всех авторов, писавших о нём до появления в прошлом веке современной судебной практики.

Церковь обладала этим правом до тех пор, пока из-за нарушений при отправлении церковного правосудия чиновники светских государей не возымели намерение прибрать его к рукам.

Сама Церковь признавала, что переживает не лучшие времена и не имеет возможности своими силами справиться с многочисленными недостатками, укоренившимися в тех, кто был подчинён её юрисдикции, и, дабы снять все поводы для жалоб по поводу безнаказанности преступлений, совершаемых под сенью её власти, решила наделить светских судей полномочиями для рассмотрения некоторых дел, получивших название привилегированных, потому что светские судьи могли заниматься ими только в силу привилегии, особо предоставленной им для этой цели[380].

Ещё 300 лет назад различие между привилегированными делами и обычными преступлениями было Церкви незнакомо[381]. В понятие обычного преступления входят все деяния, рассмотрение которых возлагается на церковный суд согласно общему праву или мнению, которое всегда было распространено[382].

В связи с этим следует заметить, что есть дела, считающиеся привилегированными во всех государствах, а иные же причисляются к таковым только во Франции.

В первую категорию входят только два вида преступлений: умышленное убийство и явное вероотступничество, как то: побуждение духовенства к проявлению пренебрежения к церковному образу жизни и его оставлению, отказу от церковного одеяния и переходу на греховно-светский образ жизни; это может выражаться в поступлении на военную службу или в ином действии, полностью противоречащем духовному сану.

Вторая категория поначалу была весьма невелика. Когда утверждалась Прагматическая санкция, к этому виду преступлений относилось только два: поступление на военную службу и нарушение королевской охранной грамоты[383], но мало-помалу их число возрастало.

Всё, что противоречило Прагматической санкции, стало считаться привилегированным делом.

Впоследствии в эту же категорию зачислили и всякий отход от конкордатов.

Туда же вошло признание перед королевским судьёй письменных свидетельств о наличии долговых обязательств.

Похищения, разбой на большой дороге, лжесвидетельство, фалыпивомонетчество, оскорбление величества и прочие тяжкие преступления причислены парламентами к делам того же рода.

В общем, если последовать мнению парламентов, то все проступки священнослужителей, даже обычная брань, будут относиться к привилегированным делам, а обычных преступлений больше не останется[384].

Преступления, признанные привилегированными делами во всех государствах, являются таковыми потому, что вся Церковь пришла к согласию и единому мнению на сей счёт, а многие из привилегированных дел, которые считаются таковыми во французском королевстве, входят в эту категорию лишь из-за того, что королевские чиновники злоупотребляют своей властью.

Они тем смелее присвоили себе право заниматься всеми проступками духовенства, что, согласно порядку, прописанному в канонах, для осуждения священников за прегрешения требуется три согласованных приговора, и потому покарать даже за самые значительные из них очень трудно, а сделать это быстро просто невозможно.

Хотя такое утверждение не лишено оснований и является веской причиной для изменения процедур, принятых при отправлении церковного правосудия, однако всё-таки правоведы прежних времён всегда открыто порицали подобные посягательства на церковную юрисдикцию.

И ни к чему говорить, что эти преступления не только делают священнослужителей недостойными их звания, но и одновременно лишают их иммунитета, ибо из подобных рассуждений можно сделать множество выводов столь же ложных, сколь вредных как раз для тех, кто к ним приходит.

Единственный же вывод, который можно сделать, наблюдая волокиту и нарушения при отправлении церковного правосудия, – это то, что его необходимо привести в должный порядок, и если священники обязаны ему подчиняться, то и короли обязаны защищать иммунитеты, коими Господу было угодно наделить свою Церковь.

Во исполнение обеих обязанностей Церковь должна при помощи средств, предложенных нами ниже, сократить невыносимую затянутость судебной процедуры, требующей, согласно древним канонам, трёх приговоров, а затем столь строго подходить к наказанию за преступления, совершаемые теми, кто подчинён её власти, чтобы едва какое прегрешение будет усмотрено, как сразу же следовало бы примерное наказание.

Король же, издав декларацию с перечислением всех привилегированных дел, должен строго запретить своим чиновникам заниматься какими-либо иными делами, кроме тех случаев, когда обвиняемые будут направлены к ним церковными судьями; а если чиновники нарушат такой указ, то о наказании должно быть объявлено почти тогда же, когда о преступлении. В перечень привилегированных дел входят лишь те совершённые священниками преступления, которые признаются таковыми во всех государствах и во всех сословиях, а также ношение оружия, покушение на королевскую охранную грамоту, признание себя должником, явно выраженное вероотступничество (как оно было истолковано выше), разбой по большим дорогам, чеканка фальшивой монеты и всякое другое преступление, связанное с оскорблением величества.

Поскольку справедливость требует до наказания за проступок тщательно в нём разобраться и поскольку короли не могут сами вершить суд над всеми своими подданными, то Ваше Величество выполнит свои обязанности, если прикажет своему Частному совету[385] принимать жалобы на нарушения данного установления со стороны королевских чиновников, какого бы звания они ни были, и станет строго наказывать их за допущенные злоупотребления. В этом случае Церковь, довольная таким порядком, будет тщательнее подходить к отправлению правосудия в духе справедливости, ежели найдёт оную у своего государя.